Александр Прасол - Сёгуны Токугава. Династия в лицах [litres]

Схожая ситуация повторилась в следующем 1789 году, когда столь же юный император Кокаку обратился в бакуфу с просьбой присвоить своему отцу, наследному принцу Канномия, придворное звание, полагавшееся отцу действующего императора. Мацудайра Саданобу снова отказал, и по той же причине: звание, о котором идёт речь, может носить только вышедший в отставку император, а отец Кокаку на троне никогда не сидел. Получив отказ, Кокаку вынес вопрос на обсуждение высшего придворного совета и заручился поддержкой тридцати пяти из сорока аристократов, после чего повторно обратился с просьбой в правительство, сославшись при этом на два исторических прецедента, когда звание отставного императора присваивалось наследным принцам, не занимавшим престола. Саданобу снова ответил отказом, аргументировав его тем, что если в прошлом совершались ошибки, то не следует повторять их снова. Несколько аристократов, прибывших в Эдо и настойчиво добивавшихся решения, были наказаны в административном порядке. Двойной отказ был расценён как унижение императорского дома и с осуждением встречен многими в воинской элите. Сёгун Иэнари и его отец также встали на сторону императора.

Мацудайра Саданобу

Зная, что у него немало противников, Мацудайра Саданобу постоянно подчёркивал, что служит исключительно интересам сёгуна и рассчитывает на его доверие и поддержку; как только они иссякнут, он готов немедленно покинуть свой пост. В доказательство он заранее написал и передал Иэнари прошение об отставке, которое тот сможет подписать в любой момент. Шесть лет сёгун уверял главу правительства в своей полной поддержке и просил продолжать работу.

В марте 1793 года Саданобу выехал в один из портов на восточном побережье Хонсю, где появилось иностранное судно, чтобы на месте разобраться в ситуации. В его отсутствие все недовольные курсом на дисциплину и экономию, включая влиятельных дам из женской половины, предприняли массированную атаку на главу правительства. По возвращении из поездки Саданобу сообщили, что сёгун больше не настаивает на продолжении его работы и готов удовлетворить поданную ранее просьбу об отставке. Иэнари исполнилось девятнадцать лет, и он тоже начал тяготиться дисциплиной и аскетичными принципами главы правительства. Вероятно, ещё большее недовольство испытывал его отец Харунари. Отдав дань уважения некогда второму кандидату на высший пост, он больше не хотел мириться с его политикой и посоветовал сыну отправить его в отставку.

Главу правительства уволили мирно, с полным сохранением земельных владений и годового дохода. Следующие девятнадцать лет он жил в княжестве Сиракава в провинции Муцу (современная преф. Фукусима), куда был отправлен в юности; занимался хозяйством, много читал и писал. В 1812 году он передал свой пост сыну и вместе с семьёй переехал в провинцию Исэ, где умер в мае 1829 года в возрасте шестидесяти девяти лет.

Одиннадцатый сёгун Иэнари стал правителем в тринадцать лет, поэтому в первые годы правления лишь подписывал подаваемые ему документы, но никакого участия в политической жизни и делах бакуфу не принимал. В это время он жил своей собственной жизнью, главное место в которой занимали женщины. В первый раз он стал отцом в возрасте пятнадцати лет шести месяцев, а затем дети у него рождались почти ежегодно. Всего их было пятьдесят пять, больше, чем у любого другого сёгуна Токугава. Любвеобильность и плодовитость Иэнари сформировали в замке Эдо новый жизненный уклад: по мере взросления его детей церемонии, связанные с их помолвками, свадьбами и похоронами, заняли большую часть ежегодного ритуала, поэтому где-то на третьем десятке детей церемонии по случаю их рождения проводить перестали. Из пятидесяти пяти детей одиннадцатого сёгуна двадцать девять умерли в детстве. Он часто повторял, что прочность семейной линии больше всего зависит от числа детей, поэтому их должно быть много.

Отставка Мацудайра Саданобу не привела к мгновенной смене политического курса. Его соратники Мацудайра Нобуакира (1763–1817), Тода Удзинори, Хонда Тадакадзу и другие члены правительства сохранили свои посты, поэтому изданные в ходе реформы указы продолжали действовать ещё двадцать пять лет.

Возглавивший правительство Мацудайра Нобуакира правильно понял главную причину отставки своего предшественника и сразу взял курс на беспрекословное выполнение всех пожеланий юного сёгуна и его отца, благодаря чему оставался на этом посту следующие двадцать четыре года. В 1803 году он серьёзно заболел и отошёл от дел, но после визита российского посла Николая Резанова, с которым его сменщики справились не лучшим образом, вернулся к своим обязанностям. В целом продолжая политику Саданобу, Нобуакира уделял много внимания укреплению северных рубежей и освоению Хоккайдо, однако хроническая нехватка денег в казне не позволила ему добиться серьёзных результатов.

В 1817 году Мацудайра Нобуакира умер, а его соратники стали по очереди выходить в отставку. Правительство возглавил личный порученец сёгуна Мидзуно Тадаакира (1763–1834), полный антипод Мацудайра Саданобу и идейный последователь Танума Окицугу. На этой должности он оставался семнадцать лет.

Через некоторое время руководящий состав правительства полностью сменился в соответствии с пожеланиями сёгуна и его отца, и в замке началась новая жизнь. Все запреты и ограничения на получение подарков и кулуарное решение вопросов, а также конфуцианские строгости и курс на экономию были отодвинуты в сторону и забыты; коррупция и кумовство расцвели пышным цветом, затмив всё, что было до этого. Жизнь властной верхушки стала приятной и разнообразной, наполнилась новыми радостями и удовольствиями. Первый же год работы Мидзуно Тадаакира в новом качестве ознаменовался ростом бюджетного дефицита: при доходе казны в 1,4 миллиона рё расходы составили 1,98 миллиона. В следующем 1818 году шестидесятисемилетний отец сёгуна Харунари передал пост главы семьи одному из своих сыновей и по примеру великих людей прошлого принял буддийский сан. Однако до последних дней жил в роскоши и удовольствиях, активно участвуя в околовластной политической жизни.

В первые десятилетия XIX века в Японию стали чаще заходить иностранные суда; соответственно, в портах возросло число инцидентов. В борьбе за освоение новых рынков и захват колоний мировые державы не могли пройти мимо Японии. В 1804 году в Нагасаки прибыл российский посол Николай Резанов с намерением заключить торговое соглашение, но бакуфу ответило ему твёрдым отказом, сославшись на закон и многолетнюю практику. Отношение японской стороны было сочтено оскорбительным и крайне негативно воспринято российской делегацией. Предвидя ухудшение отношений с северным соседом, правительство потребовало от клана Мацумаэ усилить охрану побережья, но эта задача выходила далеко за рамки его возможностей и не могла быть выполнена. В 1806–1807 годах офицеры из сопровождения Резанова в отместку за унижение в Нагасаки совершили несколько вооружённых нападений на японские поселения на Сахалине и Итурупе.