Александр Прасол - Сёгуны Токугава. Династия в лицах [litres]

Иэмоти

Боевые действия во владениях Тёсю начались 7 июня и продолжались полтора месяца. Несмотря на трёхкратный численный перевес, силы бакуфу действовали не лучшим образом, кампания затягивалась. К тому же в разгар боёв тяжело заболел сёгун. Он чувствовал себя неважно ещё с весны, потом вроде восстановился, но июльская жара снова подорвала его слабое здоровье. Врачи зафиксировали у больного отёк ног, общую слабость и нехарактерную для его возраста одышку. Император Комэй отправил в Осака своего лучшего лекаря Такасина Цунэнори, а жена императора прислала главного специалиста по лечению полиневрита Тода Тёан. Оба доктора пришли к выводу, что Иэмоти страдает этим традиционным для правителей заболеванием, и назначили обычное в таких случаях лечение. Голландские врачи, осмотрев сёгуна, поставили другой диагноз: дисплазия (поражение эпителия) пищеварительного тракта. Болезнь быстро прогрессировала; 17 июля, когда Ёсинобу навестил больного сёгуна, он уже не вставал с постели. Ещё через два дня Иэмоти впал в беспамятство и на следующий день, 20 июля 1866 года, скончался. Причина смерти точно не установлена; согласно официальной хронике, это сердечная недостаточность на фоне полиневрита.

Четырнадцатый сёгун Токугава занимал свой пост с двенадцати до двадцати лет и практически всё это время правил номинально. Годы его нахождения у власти пришлись на переломный период в истории страны. Событий, произошедших за эти восемь лет, с лихвой хватило бы на гораздо более долгое правление кого-либо из его предшественников. Резкое обострение политической борьбы, убийства, ссоры и примирения воинских кланов, рост социальной напряжённости и многое другое сопровождали последние годы сёгуната Токугава. Решение стоявших перед страной проблем требовало политического и жизненного опыта, которого не могло быть у двадцатилетнего юноши. Да и политикой он особо не интересовался. Сведений об участии Иэмоти в главных событиях того времени сохранилось крайне мало. Не больше известно о его характере и привычках. В записях современников есть скупые упоминания о том, что он был добр по характеру, как все представители воинского сословия, много упражнялся с оружием, но больше всего любил лошадей и верховую езду. Отличался любознательностью и с удовольствием ездил на экскурсии, что, впрочем, вполне естественно для его возраста. Дошедшие до нас образцы меню говорят о том, что Иэмоти любил сладкие десерты; это подтверждается данными обследования, проведённого во время перезахоронения останков: тридцать зубов молодого сёгуна были поражены кариесом (Синода, 2005).

Супруга сёгуна в праздничной одежде и с ритуальной причёской

Как обычно, о смерти правителя сообщили с большой задержкой, через месяц. До 20 августа в западной части страны продолжались боевые действия, и армия бакуфу не знала о кончине своего главнокомандующего. Получив известие о смерти мужа, Кадзуномия испытала глубокий шок и впала в депрессию, несколько дней не могла спать и есть. В знак траура она остригла волосы и отправила их в замок Осака.

Тело Иэмоти доставили в Эдо 9 сентября, а похороны состоялись через две недели, 23 сентября, в храме Дзодзё. В гроб сёгуна положили и волосы его жены. Кадзуномия после смерти мужа собиралась вернуться в Киото, но этому помешали бурные события следующих двух лет и внезапная смерть отца, императора Комэй. Принцесса Кадзуномия так и осталась жить в Эдо. Через одиннадцать лет она умерла на тридцать втором году жизни и была похоронена в храме Дзодзё рядом с мужем.

Будущий пятнадцатый сёгун родился 29 сентября 1837 года в княжестве Мито в одной из трёх семейных ветвей госанкэ , основанных младшими сыновьями Токугава Иэясу. За двести лет в ней сменилось девять патриархов, девятым был его отец Токугава Нариаки (1800–1860), даймё с годовым доходом в триста пятьдесят тысяч коку риса. Родила Ёсинобу не наложница, как большинство других сёгунов, а законная жена главы семейства, дочь принца Арисугаваномия по имени Ёсико. Мальчик появился на свет четырнадцатым по счёту ребёнком и имел шесть старших братьев и семь сестёр. Но далеко не последним – после Ёсинобу у отца родилось ещё двадцать три ребёнка. Глава княжества Мито произвёл на свет тридцать семь детей, среди всех родственников уступив по этому показателю лишь одиннадцатому сёгуну Иэнари. Из них восемнадцать (двенадцать сыновей и шесть дочерей) дожили до взрослого возраста.

Седьмого сына назвали детским именем Ситиромаро, которое прямо указывало на очерёдность рождения. Он появился на свет в столичной усадьбе Мито и там же должен был жить, пока кто-то из родственников или крупных даймё не взял бы его на воспитание с последующим усыновлением, как было принято в то время. Но Токугава Нариаки придерживался собственных педагогических принципов и во избежание «ранней порчи» детей столичной жизнью отправлял их в родовое имение, где их воспитывали в строгости и послушании. Ситиромаро попал туда уже в семимесячном возрасте. Несмотря на высокий доход и статус семьи, её члены носили одежду из простых тканей и спали на льняных простынях, дорогой шёлк был в доме запрещён. Повседневное меню составлялось по норме итидзю иссай (букв. «один бульон, одна закуска») [42]. Это означало, что к чашке риса подавались лишь бобовый бульон мисо и одно овощное или рыбное блюдо. Животными белками домочадцев не баловали – мясо или рыба появлялись на столе раз в десять дней, и не из соображений экономии. Наказания детей в Мито не отличались особой строгостью: провинившегося обычно на какое-то время закрывали в комнате без окон, лишали общения и сокращали рацион. Это было самое распространённое, стандартное для того времени наказание ( дзасикиро ), детский аналог домашнего ареста для взрослых. Чтобы приучить детей спать в правильной позе, по обеим сторонам изголовья клали лезвием кверху ножи, а когда ребёнок засыпал, их убирали. Считалось, что кроме правильной осанки этот способ приучает мальчиков к близости холодного оружия и связанному с ним чувству опасности. Пятнадцатому сёгуну тоже довелось спать в детстве между двумя лезвиями.

Появление в многодетной семье ещё одного, седьмого по счёту сына не стало большим событием. До трёх лет он ни разу не видел отца, который постоянно жил в Эдо. В 1839 году на фоне недовольства царящими в замке нравами Токугава Нариаки представил сёгуну Иэёси проект реформы, но у неё нашлись влиятельные противники, и проект оказался под сукном. Несостоявшийся реформатор уехал в княжество Мито и начал преобразования на местном уровне: усовершенствовал методику учёта земель и оценки урожая, ввёл новые правила назначения на руководящие должности, в связи с возросшей внешней угрозой организовал производство пушек и т. д. Чугуна для орудий хронически не хватало, поэтому князь, не испытывавший особого пиетета перед культовыми сооружениями, приказал пустить на переплавку храмовые колокола, чем нажил себе врагов среди местного духовенства. С теми, кто возражал и протестовал, князь обходился круто, поэтому в бакуфу на него пошли жалобы. В Эдо конфликт с духовенством осудили и вынесли князю Мито предупреждение. В марте 1840 года Токугава Нариаки организовал отстрел птиц, наносивших большой вред урожаю. О стрельбе во владениях Мито было тотчас доложено в бакуфу , а там к сообщениям о любой военной активности относились с большой подозрительностью. Богатый, влиятельный и чрезмерно активный родственник сёгуна доставлял правительству много хлопот.