Эндрю Бальфур - Удар шпаги [с илл.]

Представьте себе обширное черное пространство в полторы мили длиной и около двух третей мили в ширину, окруженное зеленой стеной тропического леса, с разбросанными то тут, то там крохотными островками деревьев и кустарников. В длинной и жесткой траве у моих ног виднелись многочисленные красновато-желтые цветы, напоминавшие лилию, а на противоположной стороне этого странного озера росли великолепные пальмы с широкими перистыми листьями на верхушках, горделиво возвышаясь над кронами могучих лесных великанов и густым подлеском.

Впрочем, у меня не было времени как следует разглядеть столь удивительную картину, ибо позади уже слышались короткое прерывистое дыхание приближающейся собаки и треск ломающихся сухих веток под сапогами моего преследователя. Мой единственный шанс на спасение заключался в попытке пересечь озеро, поверхность которого выглядела твердой и прочной; я был уверен, что пес не решится последовать за мной, поскольку оттуда на меня пахнуло горячим и едким запахом растопленной смолы, а я знал, что временами животные бывают умнее людей и не любят соваться в сомнительные места. Мне поздно уже было обегать озеро стороной, а поворачивать назад означало для меня быструю и неизбежную смерть, так что со страхом в душе и собачьим лаем, преследовавшим меня по пятам, я очертя голову пустился бежать через эту черную безжизненную пустошь.

Подсохшая асфальтовая корка мягко пружинила под ногами, но вполне выдерживала тяжесть моего тела, хотя жар от нее я ощущал даже сквозь толстые подошвы сапог, когда большими прыжками бежал по ней, минуя отдельные островки зеленой растительности; помнится, на одном их них я заметил крохотную птичку с роскошным оперением, сверкающим всеми цветами радуги, и даже удивился, что она делает здесь, в этом Богом забытом месте. Но вскоре я перестал замечать и слышать что-либо, кроме легкого топота собачьих лап за моей спиной, который становился все ближе и ближе, в то время как мужской голос, подбадривавший собаку, звучал все громче. Тем не менее я не сбавлял темпа, мучительно хватая воздух широко раскрытым ртом, точно загнанный олень, чувствуя, как пот градом катится по моему лицу, а ноги постепенно наливаются свинцом. В конце концов я уже стал отчетливо слышать хриплое дыхание собаки и отрывистые кашляющие звуки, вылетающие из ее горла, и тут внезапно передо мной возникло неожиданное препятствие — широкая полоса горячего размягченного асфальта, кипящего и пузырящегося, словно овсяная каша в котле, распространяя вокруг себя едкий тошнотворный запах серы, словно именно здесь находился вход в самое пекло. У меня не было времени огибать это жуткое место, как не было и уверенности в том, что я смогу его перепрыгнуть; однако ничего другого мне не оставалось, и я, низко пригнувшись, напружинил мышцы ног и резким толчком бросил тело вперед и вверх. Но не успели подошвы моих сапог оторваться от гладкой поверхности асфальтового озера, как топот лап за моей спиной прекратился, послышалось короткое глухое рычание и меня крепко ухватили сзади за штаны, не дав завершить прыжок. Тело мое изменило траекторию полета, и я, взмахнув руками, шлепнулся прямо в пузырящуюся и булькающую черную массу внизу. Она оказалась значительно более густой и далеко не такой горячей, как мне представлялось, и я без труда мог бы выкарабкаться из нее, если бы не собака, которая — она плюхнулась сюда же вместе со мной — вцепилась в мои штаны, точно клещами, и не собиралась их отпускать. Я с трудом освободился от цепкой собачьей хватки, но тут-то и начался жуткий поединок, ибо стоило мне выдернуть ткань моих многострадальных панталон из зубов собаки, как она мгновенно прыгнула мне на шею, высунув язык и оскалив огромные желтые клыки, норовя вцепиться мне в глотку. Я отшвырнул злобное животное в сторону, но пес не унимался; я чуть ли не до колен погрузился в отвратительную горячую зловонную кашу, разящую сероводородом, потерял свой нож, но все еще не утратил воли к борьбе, и, когда пес, разбрызгивая черную жижу, прыжками вновь приблизился ко мне, я схватил его обеими руками за голову и сунул ее в растопленный асфальт. Некоторое время он пытался сопротивляться, извиваясь всем телом и судорожно размахивая лапами, но затем тело его обмякло, хвост дернулся в последних конвульсиях, и я понял, что, как и для предыдущего пса, охотничьи дни для этого тоже закончились.

Не успел я разжать сцепленные пальцы на загривке мертвой собаки, как до моего слуха донеслось глухое проклятие, за которым последовал негромкий язвительный смех. Я поднял глаза и на противоположном берегу проклятой трясины увидел человека, чей голос науськивал на меня пса, и, когда я разглядел его повнимательнее, сердце мое словно провалилось, а душа ушла в пятки, потому что передо мной стоял не кто иной, как мой старый знакомый Нед Солткомб.

Вскоре, однако, я убедился, что, кем бы он ни был, для меня это не составляло уже существенной разницы, так как в пылу отчаянной борьбы с собакой я влип в жидкий асфальт до самых бедер и продолжал медленно, но верно, дюйм за дюймом, погружаться в горячую смрадную смолу, поскольку труп пса не мог служить для меня достаточной опорой.

Хриплый стон вырвался из моей груди, и я отчаянно забился, пытаясь вырваться из цепких объятий предательской трясины, но это ни к чему не привело, а лишь ускорило мое погружение и добавило веселого расположения духа хохочущему негодяю, загнавшему меня в кошмарную западню.

— Хо-хо, мой маленький друг, — насмешливо говорил он, все еще отдуваясь после длительного бега, — кажется, я удостоен чести присутствовать при твоей кончине! Я даже доволен, что ты прикончил испанского пса, ведь он мог бы обеспечить тебе куда более приятную и быструю смерть, чем ту, которую ты заслуживаешь, утонув в кипящей смоле!

— Подлый убийца! — воскликнул я. — Клянусь Богом, хотел бы я расправиться со щенком так же, как и с собакой!

— Боюсь, у тебя для этого мало шансов — я бы сказал даже, совсем нет никаких шансов, — осклабился он. — Мне, конечно, ничего не стоило бы помочь тебе освободиться, но, честно признаться, как-то не хочется, господин пират!

— Дьявол! — сказал я. — Ты истинный дьявол, а не человек!

— Нет-нет! — засмеялся он. — Скоро ты встретишься с настоящим дьяволом и завяжешь с ним более тесное знакомство, чем со мной, потому что до сих пор никому еще не удавалось оскорбить Неда Солткомба и уйти безнаказанным! А ты, насколько я могу судить по обстоятельствам, буквально горишь желанием поскорее покончить счеты со здешним миром, и разве я не милостив, предоставляя тебе такую возможность?

Я мало обращал внимания на его издевательские речи, так как был слишком озабочен ожидавшей меня жуткой перспективой утонуть в жидком асфальте, и к тому же заметил поодаль, на опушке леса за его спиной, неожиданно появившееся новое действующее лицо — высокого мужчину, стоявшего неподвижно, точно статуя, опершись на древко длинной и прочной пики. Хотя мужчина находился от меня более чем в ста ярдах и я с трудом мог поверить в то, что глаза меня не обманывают, я сразу узнал эту высокую долговязую фигуру и издал отчаянный вопль.