Сергей Горбатых - Исполнитель. Книга 2

– Если на целый день, то 50 песо! – сказал он. – Меня зовут Хуан.

– Ох ничего себе! – прошептала Мария на ухо Александру.

– Согласен! На целый день с высадкой на каком- нибудь острове. – Ответил он «капитану».

– Поднимайтесь на борт! – сказал Хуан, а затем отдал концы и начал ставить парус.

Озеро Науэль Уапи поражало своими размерами: целых 557 квадратных километров и глубиной почти в 500 метров.

– Как здесь красиво! – Каталина от избытка эмоций захлопала в ладоши.

– Уважаемый, а можно высадиться на острове Уэмуль? Там, мне рассказывали, есть уникальные леса андских кипарисов. – Делая очень глупое лицо, спросил Мальцев.

– Вот этот островок! – «капитан» ткнул своим корявым пальцем в островок, мимо берегов которого неслась их лодка. – Но это запретная зона. Нам даже к берегу подойти не дадут, потому…

– Измените свой курс! Измените свой курс! – вдруг послышалось совсем рядом.

Из-за небольшого мыса показался катер с мощным мотором, который, поднимая высокую волну, летел на них.

Хуан резко повернул руль влево уходя от острова.

– Сеньор, вот вы сами увидели, что это невозможно! На острове какой-то сумасшедший учёный создаёт что-то очень секретное. Что именно никто из местных не знает. Но охраняется остров лучше, чем самая строгая тюрьма. Круглосуточные патрули на берегу. Военные катера не разрешают никому приближаться к берегу ближе, чем 50 метров. Это какое-то сумасшествие! Загадили в городе участок берега, который мы называем «Красивый пляж». Туда каждый день привозят цемент, кирпичи, арматуру, какое-то оборудование в ящиках. И всё под усиленной охраной! Затем перегружают это на баржи и прут на остров. Уэмуль, вы сеньор правы, кусочек рая на нашей грешной земле, но его превращают в свалку. – Разразился длинной тирадой хозяин лодки.

– Хуан, мне так хочется увидеть кипарисовый лес! Это же уникальность! Я для этого со своей семьёй приехал, а тут на тебе… – Александр изобразил глубочайшее огорчение и придвинулся поближе к «капитану», – можете обогнуть весь остров, не приближаясь к нему ближе 50 метров? Я вам доплачу ещё 30 песо.

– Конечно, сеньор! – сразу же согласился хозяин лодки.

– Небольшой островок, – Мальцев приложил к глазам бинокль, – меньше одного квадратного километра. А вот ещё один патрульный катер. У причала стоит баржа с неё выгружают мешки с цементом. Пятнадцать рабочих и десять солдат с автоматами. Сурово! Вот пеший патруль. Ребята, очевидно, устали. Ели бредут по песку. Ещё один патруль. Ага, появился высокий забор из колючей проволоки. За ним странное сооружение из бетона размером 12 метров на 12 метров, очень похожее на пирамиду. Ещё один пеший патруль. Вышка с часовым. Ещё одна… На Уэмуль высадиться незаметно невозможно…

Потом хозяин лодки показал им ещё острова. Самым большим из них оказался – Виктория, который имел территорию около 30 квадратных километров. На нём они сошли на берег.

Мальцев быстро установил свой походный мольберт, достал краски и кисти. Мария и Каталина бродили по песчаному берегу, а Александр рисовал. Он делал уверенные и точные мазки, полностью сосредоточившись на работе. Хуан стоял рядом и наблюдал за ним, открыв рот от удивления.

– Вы сеньор профессиональный, профессиональный… – он не мог подобрать слов, чтобы выразить своё восхищение, вот художник.

– Спасибо, уважаемый! Балуюсь вот иногда. Хотелось изобразить кипарисовый лес, но увы! – Мальцев вздохнул.

Александр, Мария и Каталина провели в Барилоче ещё три замечательных дня. Сделали вторую экскурсию на лодке, гуляли по лесу, где росли деревья, о которых Мальцев никогда и не слышал, совершили поездку на автомобиле по узкой горной дороге к границе с Чили.

На следующий день после возвращения в Буэнос-Айрес Александр встретился с Бессоном. Он предоставил ему подробный отчёт о секретном объекте на острове Уэмуль с приложением схем маршрутов пеших и водных патрулей, стационарных постов охраны, а также рисунки бетонной пирамиды в разных ракурсах, причала, куда прибывают баржи со строительными материалами и оборудованием в ящиках.

Рене вошёл в какой-то духовный экстаз, когда рассматривал рисунки Мальцева.

– Левитан! Суриков! Репин! Ах какие акварели! Сочные, яркие… Вы талант, Пабло! – цокал он языком, – завтра отправлю всё в Центр! Давайте по рюмочке за выполнение операции! – предложил Бессон.

– Давайте! – согласился Александр. Он давно решил, что будет приезжать на встречи со своим начальником на такси или даже в общественном транспорте, потому что придётся выпивать.

– Но только две или три рюмочки! Не более! – дал себе слово Мальцев.

– Только я не выполнил приказа Центра: не сделал попытки высадиться на остров. – Уточнил Александр.

– Так вы же не душевнобольной, чтобы проникать на маленький остров при такой системе охраны? Да и зачем? Вы всё равно бы не проникли в лабораторию Рихтера. Так зачем этот, никому ненужный, глупейший риск. – Рене налил ему рюмку коньяку.

В сентябре прибыл Эдуардо с важной информацией.

Оказалось, что в июле немецкий лётчик-испытатель Отто Беренс, пилотируя «ПулькИ», во время посадки совершил ошибку, в результате которой истребитель несколько раз ударился правым передним колесом об посадочную полосу, а потом «клюнул» носом и остановился с поднятым вверх «хвостом».

Немецкие инженеры, после тщательного изучения, происшедшей аварии внесли небольшие поправки в конструкцию самолёта. После чего истребитель в воздух поднял сам Курт Танк.

Во время полёта он достиг высоты 14 600 метров, скорости 1040 километров в час.

На «ПулькИ» установлены четыре скорострельные пушки калибром 20 миллиметров.

– На начало следующего 1951 года Перон назначил официальную презентацию истребителя «ПулькИ». Она будет происходить в Буэнос-Айресе, но вот месяц и дата пока неизвестна. – Закончил своё сообщение «Брюнет».

– Спасибо тебе, Эду! – поблагодарил его Мальцев, а затем достал из сейфа 500 песо. – Это премия. Держи!

– Это вам, Пабло, спасибо! – искренне обрадовался юноша, – а вот Марьяно мне…

– Эдуардо, о твоём брате не говори мне больше ни слова! Для меня он не существует! Я всегда выполнял перед ним мои обязательства. Он же поступил со мной очень плохо. – Резко оборвал «Брюнета» Александр. – До свидания! Жду от тебя очередной интересной информации.

К концу 1950 года темп развития аргентинской экономики стал замедляться. Увеличивались неоправданные расходы, что раскручивало «спираль» инфляции. Для того, чтобы поддержать уровень жизни в стране, правительство постоянно увеличивало зарплату. Для достижения этой цели Перон запустил «печатный станок», и огромная масса денег увеличила инфляцию. К декабрю 1950 года один доллар США уже стоил 16 песо 50 сентаво.