Сергей Горбатых - Исполнитель. Книга 2

– А авто сенатора Акосты? Он мне уже звонил. Я ему пообещал, что в 18. 00 он сможет его забрать. Сделаешь?

– Конечно, сеньор Жан! Сделаем! – семенил за высоким красавцем бригадир.

Красавчик своим ключом отпер дверь, которая располагалась, напротив конторки Григорио, и они вошли в другое помещение. Мальцев уже ничего не мог слышать.

– Думаю, что этот смазливый Жан есть хозяин этой мастерской. – решил Александр.

Минут через тридцать Григорио появился на площадке с гаечными ключами в руках. На нём был чистый, но старый комбинезон. Бригадир ловко спрыгнул в яму, где стоял «Шевроле» белого цвета.

– Ты опять сопли жуёшь! Давно должно быть готово! В шесть часов придут забирать, а ты всё ковыряешься. – Начал он кричать на худенького паренька, который что-то крутил в переднем мосту «Шевроле».

Мальцев стал собирать грязную ветошь, разбросанную по всей мастерской и складывать её в отдельный мешок.

Из ямы, кряхтя, вылез бригадир. Хотел что-то сказать Александру. Но тут появился красавчик в сиреневом костюме. Он направлялся к своему «Альфа Ромео», очевидно собираясь уезжать.

– Сеньор, Жан! Сеньор, Жан! – кинулся к нему бригадир.

– Чего тебе! – остановился тот.

– Сеньор, Жан! «Шевроле» сенатора Акосты готов. Я проверил, можно хоть сейчас забирать. – выпалил Григорио.

– Очень хорошо! Очень хо… А это, что за человек? – Жан ткнул указательным пальцем в Мальцева.

– Это новенький! Первый день работает. Убирает… – осклабился бригадир.

– Ну пусть убирает! Ты сам решай. – Равнодушно махнул рукой красавчик и сел в свой шикарный автомобиль.

Взревел мощный двигатель, и «Альфа Ромео» рванув с места, на высокой скорости, выскочил на улицу.

«Придурок! Кто так ездит? Сцепление угробит быстро, а двигатель сам «умрёт». Чтобы такой скорости выезжать на улицу, нужно быть безмозглым идиотом!» – Мальцев пожал плечами.

Кафе находилось в людном месте на проспекте Бельграно. Мальцев заказал две кружки пива.

– Что будем есть? Какую-нибудь пикаду попросить? – спросил он у Хосе.

– Не-е-е, Паблито, я пиво пью только с пиццей! Для меня закажи одну порцию пиццы!

– Хорошо, я тогда тоже с пиццей буду! – согласился Мальцев.

Светлое пиво называлось «Кильмес» и было отличного качества. Александр относился к этому напитку всегда с каким-то непонятным для него самого отвращением, но от «Кильмеса» получал невероятное удовольствие.

Мальцев уже хотел задавать своему собеседнику наводящие вопросы, но тот, сделав несколько больших глотков, начал без перерыва:

– Слышишь, Паблито, я вижу, что ты хороший чавон, поэтому хочу тебе дать совет. Сваливай ты из помойки, где мы работаем. Да, автомастерская считается одной из самых больших и самых известных в столице. Это так! Но мало кто знает, что зарплаты у нас, как… как у складских подсобных рабочих. А ведь мы все с образованием и профессионалы! Я, например, электрик с дипломом! Также закончил специальные курсы, чтобы знать электрооборудование автомобилей. В этой сраной автомастерской работаю уже больше двух лет. И что? – «Дырявый» резко замолчал и начал в упор смотреть на Александра своими умными глазами.

– И что? – повторил Мальцев, тоже пристально рассматривая лицо собеседника.

– 3 песо 45 сентаво в день! Не 50 сентаво! А именно 45! Жан – крыса вонючая! Я год работал, думал поднимет зарплату. Нет! – большой кадык Хосе двигался вверх и вниз. Вверх и вниз.

– Ты что хочешь сказать? Что в месяц получаешь всего 86 песо 25 сентаво? – поразился Мальцев.

– Ух ты! Как ты быстро считаешь! Сразу видно, что ты очень умный чавон! – восхищённо произнёс «Дырявый».

– А как можно жить целый месяц на эти деньги? – Александр, сложив пальцы правой руки в щепоть, потряс её над столом. Это был типичный жест удивления у жителей столицы.

– А вот так! Так у меня вторая зарплата после «Инженера», который имеет дневную ставку в 4 песо 25 сентаво. И…

– Прости, а кто это инженер? – бесцеремонно перебил Мальцев «Дырявого».

– Николяс Родригес. У него прозвище «Инженер», потому что он умеет ремонтировать абсолютно всё: ходовую, двигатель, электрооборудование…

– А остальные, что этого не умеют? – поинтересовался Александр.

– Конечно! А зачем? Вот, например, Амеретти ремонтирует только насосы, карбюраторы…Всё, что связано с топливной системой, а больше ничего. Остальные также специалисты в чём-нибудь. Только вот «Инженер» всё знает.

– А сколько зарабатывает Амеретти? – вырвалось у Мальцева.

– Точно не знаю, но не больше 3 песо в день. Дело в том, что почти все клиенты для нас оставляют чаевые Григорио. Но эта «крыса» забирает все эти деньги себе. Недавно дом себе приличный купил, в кварталах десяти от автомастерской. Он не только «крыса», но и большой специалист «выстирать носки в рту»! Перед Жаном стелется!

«Выстирать носки во рту» – это тоже люнфардо! Многие мои собеседники часто употребляют это выражение. По-русски это будет примерно как «лизать задницу». – Вспомнил сразу же Александр и тут же спросил:

– А Григорио какой оклад имеет?

– Этого я не знаю! Никто не знает… А мне бы было очень интересно выяснить, сколько ему Жан платит… Григорио, конечно, специалист что надо! Но сволочь и «крыса»! – Хосе допил своё пиво и с сожалением посмотрел на дно кружки.

– Дружище, – подозвал Мальцев официанта, – ещё пиво и две порции пиццы с анчоусами.

– Паблито, ты хороший чавон! – восторженно произнёс «Дырявый».

– Скажи мне Хосе, а какие я перспективы имею в этой мастерской? – задал мучавший его вопрос Александр.

– Как какие? Тебе, что не сказали? Будешь убирать за 1 песо в день. – Спокойно объяснил «Дырявый», – Григорио уборщика искал.

– Но я не просился быть уборщиком! Я знаю автомобили, имею опыт их ремонта. Имею опыт вождения… Даже грузовиков! – возмутился Александр.

– Не знаю, не знаю… Раз тебе дали метлу, значит тебя взяли убирать или какие-то подручные работы делать. – Пожал плечами «Дырявый».

В кафе не было свободных столиков. Стоял лёгкий шум от голосов и под потолком висело облачко сизого дыма. Все спокойно разговаривали, пили пиво и закусывали. Никто, как в альмасенах, не орал, не играл в карты… Здесь, после работы, отдыхали пролетарии, у которых в «кармане водились» какие-то деньги.

Было уже около десяти часов, когда Мальцев сел на трамвай, доехал до площади Конститусьон. Вышел и пошёл пешком. Было холодно и сыро. Куски тумана медленно плавали над фонарными столбами, тускло освещавшими узкие грязные улочки.

У многих дверей стояли небольшие очереди мужчин, прятавшие свои лица. Это – клиенты «простибулов» – публичных дешёвых домов, которых в районе станции Конститусьон было великое множество. С наступлением темноты у их дверей зажигали красные фонари.