Сергей Горбатых - Исполнитель. Книга 2

Александр, задумавшись, быстро шагал к проспекту Монтес де Ока, анализируя всю информацию, полученную от «Дырявого»…

– Молодой человек, а папироски у вас не найдётся? – послышался хриплый, типично мужской голос.

Впереди стояла высоченная, метра два ростом, широкоплечая бабище. В тусклом фонарном свете выделялись её толстенные, неряшливо намазанные ярко красной помадой, губы.

– Не курю! – Мальцев хотел обойти её, но бабище преградила ему путь.

«Так это мужик! – дошло до Александра, – трансформист!» – он вздрогнул от ужаса.

«Сейчас он меня здесь придушит, как цыплёнка. Что же делать?» – отчаянно думал он.

– Пойдём со мной, малыш! Я доставлю тебе неимоверное удовольствие! – на плечи Мальцева легла тяжёлая рука.

– Да, по-по-по… – начал заикаться Александр и присел.

Затем он рывком скинул с себя ручищу трансформиста и бросился бежать.

«Только бы не споткнуться и не упасть! Только бы не упасть! – шептали его губы. – Вот и дом! Дом!»

Мальцев открыл дверь парадного, потом запер её на ключ и сел на холодный мраморный пол. Ноги были «ватными», руки дрожали…

«Всё, но только ни это! Какой кошмар!»

Следующим утром Александр попытался объяснить Григорио, что он имеет практический опыт ремонта легковых и грузовых автомобилей, а также серьёзную теоретическую подготовку. Но бригадир как будто бы его не слышал.

– Сегодня все пятна масла сотри и высуши! – приказал он и отвернулся.

«Вот сволочь! Скотина! Сволочь! «Котяра» хренов! Болюдо!» – ругал его про себя Мальцев, употребляя даже слова из люнфардо.

Слова «болюдо», как и «киломбо», ему так понравились, что Александр стал их часто употреблять, когда ругался.

Александр взял из деревянного ящика песок и засыпал им все лужицы масла, а затем принялся подметать.

Рёв мотора, скрип тормозов «резанули» по ушам. Мальцев распрямился. На площадке стоял красный «Альфа Ромео». Приехал Жан.

Александр уже знал, что несколько лет назад Жан работал в салоне по продаже автомобилей марки «Форд», и что в этом году ему исполняется 27 лет. Начинал он свою трудовую деятельность на автомобильном заводе, аргентинском филиале знаменитого американского «Форда», в пригороде столицы. Потом Жана перевели в салон.

Однажды туда приехал очень богатый француз, имевший свой бизнес в Аргентине. Приехал не один, а с дочерью.

Пока папа выбирал для себя авто, она по уши влюбилась в красавца-продавца, которого звали Хуан.

Через три месяца папа выдал замуж свою дочь за бывшего продавца, которого в новой семье называли не иначе, как Жан. В качестве приданного он получил автомастерскую, автомобиль «Альфа Ромео» и квартиру.

– Её зовут Кристина. Пабло, когда ты её увидишь, то потеряешь сознание! – поведал Мальцеву «Дырявый».

– Что такая красивая?

– Ха-ха-ха-ха! Наоборот! Это черепаха! Нет хуже: жаба! Настолько она страшная. Да ещё и на четыре года старше Жана. Старуха! И как он с ней спит? Впрочем я сомневаюсь, что Жан с ней спит. Ведь у него постоянно есть любовницы. А Кристина жутко ревнивая! Она всё время его подозревает в изменах и контролирует…

– А как она его контролирует? Ведь здесь женщины вообще прав никаких не имеют, насколько я понял. – Удивился Александр.

– Аргентинки может и не имеют, а Кристина – француженка и эман…эмасип.

– Эмансипированная? – подсказал Мальцев.

– Ага! Независимая значит. А с таким папой, миллионером, как у неё разве можно быть зависимой? – ухмыльнулся Хосе.

Из «Альфа Ромео» бегом выскочил Жан и, открыв переднюю дверь, подал руку женщине, которая с трудом выбралась из автомобиля.

Была она ростом с Мальцева, вся толстенькая, без талии, с пухлыми щёчками и большим горбатым носом. Короткая модная стрижка, дорогая одежда.

«Женщина, как женщина! А «Дырявый» так её расписал, что я уже думал, что Кристина и впрямь уродина». – Пришёл к заключению Мальцев.

– Осторожно, моя любовь! Смотри, пожалуйста под ноги, моё счастье! – громко говорил Жан, ведя супругу под руку в свой кабинет.

– Дорогой, а почему у вас здесь такая грязь? Что некому убирать? – недовольно поинтересовалась Кристина.

– Убирают, моё солнышко! Убирают, но видишь взяли на работу новенького, а у него руки разные. Что делать? Даже не знаю! – приторным тоном объяснял ей Жан.

– Так выгони его! Возьми другого! Что людей на улице нет! – почти приказала мужу Кристина.

– Посмотрим, моё счастье! Сейчас я ключ найду, подожди, моя любовь! – приговаривал Жан, копаясь в карманах, – ага, вот он! Заходи!

«Ну и «болюдо»! Подкаблучник хренов! – вспыхнул Мальцев, – это я то – «с разными руками»?

Он ушёл в дальний отсек мастерской и принялся выбирать грязный, впитавший в себя масло, песок.

«Ну и козёл! Сволочь! «Болюдо»!»– кипело у его внутри.

В субботу, после работы, Григорио стал звать всех по очереди в свою конторку, где выдавал зарплату за неделю.

Последним он пригласил Александра.

– Эй, ты, Мачадо! Иди! – наглым тоном бесцеремонно выкрикнул бригадир.

– Держи вот, за три дня. Четверг, пятница и суббота. – он протянул Александру три банкноты.

– Спасибо! – сказал Мальцев и вышел.

В конторке было, как всегда темно, и он не увидел, что же ему дал Григорио.

К тому же ещё аргентинские песо имели странную особенность: все ассигнации были одного размера, с одинаковым рисунком и имели странно вылинявший цвет. Даже 50 сентаво были бумажными и почти не отличались от банкноты в 100 песо! Поэтому всегда надо было внимательно рассматривать каждую ассигнацию!

Ну улице, при ярком дневном свете, он увидел, что держит в руках три банкноты по 1 песо достоинством. Всего 3 песо!!!

«А «Дырявый» был прав! За 1 песо в день я, как раб, здесь надрываюсь!» – Александра охватил такой гнев, такая ярость, что ему захотелось вернуться в конторку и сунуть в рот бригадиру эти деньги.

«Пошли они все к чёрту! Больше я сюда не приду!» – решил он и, ни с кем не прощаясь, ушёл.

В воскресенье Мальцев, одетый «с иголочки», обедал в известном ресторане «Ла Терраса» на углу проспекта Коррьентес и улицы Парана. Александр заказал бутылку хорошего вина «Трапиче», приготовленный на углях сочный кусок телятины (охо де бифе) с грибами и жареным картофелем.

Настроение у него было дерьмовое, ведь Мальцев не знал, что делать дальше. Идти в автомастерскую было бы глупейшим поступком. Какую работу искать он тоже не знал. Быть шофером? Таксистом? Механиком в другой какой-нибудь мастерской? Но самое главное заключалось в том, что его послали в Аргентину с какой-то целью. С какой? Зачем? Когда я об этом узнаю? Можно, конечно, спокойно ждать, когда со мной выйдут на связь. Объяснят, что надо будет сделать. Я выполню и – домой! В Советский Союз, в Ленинград! Заканчивать учёбу в институте, защищать кандидатскую диссертацию и начинать учёную карьеру. Ну сколько ждать? Так можно и все деньги потратить! А потом у меня спросят: «Товарищ Мальцев, вам выдавали деньги? Выдавали! А где они? Потратили? А на что это вы потратили такую огромную сумму в 1300 американских долларов? На еду, вино, одежду и развлечения?»