Сергей Горбатых - Исполнитель. Книга 2

Александр не отходил от радиоприёмника, утром покупал все основные газеты, чтобы быть в курсе это неординарного события. Но вместо серьёзной информации, в них можно было прочитать только изысканные фантазии журналистов. Даже количество членов экипажа было разным. В одном сходились газеты: командиром подводной лодки являлся Отто Вермут.

Мальцев был уверен, что его немедленно вызовет Петраускас и направит в Мар дель Плату. Александр уже придумал план, как можно установить контакт с кем-то из членов командой U- 530, которые находились под охраной в казармах военно-морской базы. Но увы, инженер хранил молчание.

«Значит я там не нужен!» – понял Мальцев.

В Аргентине по инициативе Перона правительство продолжало принимать законы, направленные на защиту и расширение прав рабочего класса и сельских тружеников. Правительством были приняты законы «О дополнительной зарплате за проработанный год (13 зарплата)», «О финансовом возмещении работнику при его увольнении по инициативе предпринимателя».

Союз промышленников Аргентины и землевладельцы начали оказывать сильное давление на военное правительство. Они требовали отмены всех законов, принятых в 1944 и 1945 годах, направленных на улучшение условий труда для рабочего класса.

12 июля Генеральная Конфедерация Рабочих организовала массовый митинг против «реакционного капитализма». На нем выступил генеральный секретарь этой организации Хосе Доменич.

– Хуан Доминго Перон – это первый труженик нашей страны! Я призываю всех рабочих поддержать его в борьбе за наши права. Перон боролся и борется за нас! – особо подчеркнул в своей речи Доменич.

Утром 7 августа Мальцев развернул газету «Хроника» и вздрогнул.

«Одна бомба убила 100 000 японцев. Полностью уничтожена животная и растительная жизнь в зоне города Хиросима», – «кричал» заголовок первой страницы.

«Как это может одна бомба разрушить огромный город и убить такое количество людей?» – содрогнулся Александр.

Он не мог этого понять. Единственное объяснение, которое приводили различные научные «светила» заключалось в слове «атомная».

«Ну и что атомная бомба? Неужели она обладает такой разрушительной мощностью? Неужели десяток таких бомб могут стереть с лица земли целую страну?» – Мальцев был в шоке.

Он был так потрясён, что не проявил никакой реакции на слова Николая Николаевича о том, что «Центр поздравляет «Виртуоза» с присвоением ему звания старшего лейтенанта».

17 августа в порту Мар-дель- Плата появилась ещё одна немецкая подводная лодка U-977.

Весь экипаж во главе с молоденьким лейтенантом Хейнцем Шеффером сразу же посадили под арест в казармах военно- морской базы. Даже журналистам было запрещено вступать в контакт с немцами.

Аргентинское правительство ждало прибытия специальной комиссии из США, которая должна была произвести тщательное расследование причин, которые побудили экипаж U-977 прибыть в Мар дель Плату.

В многих газетах страны тем временем начали публиковать свидетельства местных жителей городов и посёлков Атлантического побережья о том, что от Мар-дель-Платы до Огненной Земли они видели неизвестные подводные лодки.

Одни рассказывали о том, что с этих субмарин выгружали на берег тяжёлые ящики, которые затем увозили куда-то в горы. Другие клялись, что лично видели, как с подводных лодок доставляли на резиновых лодках на сушу группы людей с вещами…

Эти публикации создавали в Аргентине атмосферу психоза…

А тем временем все стали замечать, что рядом с самым популярным человеком Аргентины полковником Пероном стала появляться невысокая блондинка со светлыми глазами.

Это была его очередная любовница Эва Мария Дуарте. Она сопровождала его на встречах с лидерами профсоюзов, с рабочими. Эва Дурте не молчала: у неё всегда было, что сказать. И она умела говорить так, что её понимали даже безграмотные жители сельской глубинки.

«Она же актриса! – Мальцев сразу вспомнил многочисленные спектакли радиотеатра, где она, почти всегда, исполняла главные роли. – Знает когда и как сделать паузу. Когда надо повысить голос. Одним словом – актриса!»

В августе президент Фаррелл отменил в Аргентине осадное положение, которое действовало ещё с памятного 4 июня 1943 года, когда военные, в результате государственного переворота, пришли к власти.

«Почему они называют его революцией?» – никак не мог понять Александр.

Сразу же начались массовые протесты против правительства. Бывали дни, когда невозможно было проехать в автомастерские или мойку. Улицы заполнялись толпами людей. Мальцев терпел убытки.

Оппозиционные протесты нарастали с каждым днём. Их организовывали и проводили всем кому было не лень это делать. Студенты университетов. Богатые предприниматели, стремившиеся свергнуть военных. Профсоюзы, требовавшие ещё больших льгот для рабочего класса.

В столице ежедневно царил жуткий хаос.

Наконец 27 сентября выступил президент Аргентины генерал Фаррелл:

– Протесты, перерастающие в беспорядки, организуются и финансируются теми, кто отрицает завоевания революции 4 июня 1943 года. В них принимают участие те люди, которые не хотят, чтобы в феврале были проведены демократические выборы согласно нашей конституции.

Вечером того же дня в стране вновь было введено осадное положение.

На улицы Буэнос-Айресе вернулся порядок.

Но 10 октября произошло событие, которое определило будущее страны, будущее многих поколений аргентинцев. Группа высокопоставленных офицеров обвинила Хуана Доминго Перона в измене. Ведь полковник – элита общества – стал на сторону голодранцев – промышленных и сельскохозяйственных рабочих! Перон предал интересы своего класса, нарушил законы офицерской чести. Давление этих офицеров на генерала Фаррелла было таким мощным, что тот своим указом освободил Перона от всех занимаемых им должностей: вице-президента, военного министра, секретаря Департамента по охране труда и социальной защите.

13 октября Перон был отправлен в тюрьму строгого режима на острове Мартин Гарсия.

На следующий день Эва Дуарте созвала собрание лидеров всех профсоюзов Аргентины. Они объявили в стране бессрочную генеральную забастовку и всеобщую манифестацию на Пласа де Майо.

Мгновенно остановились все фабрики и заводы. Из столичных пригородов пешком в Буэнос- Айрес шли тысячные колонны людей. Из провинций на поездах спешили сельскохозяйственные рабочие…

Мастерские, автомойка, салон продажи Мальцева опустели. Все его рабочие присоединились к бастующим. Даже старик Хавьер со своим сыном Серхио закрыл мастерскую.

– Перон! Перон! Перон! Перон – скандировали грязные оборванные люди, многие из которых были босиком.