Владимир Лота - ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Покушение на Папена в феврале 1942 года могло быть специальной операцией, подготовленной одной из специальных служб той страны, которой устранение германского посла в нейтральной стране было наиболее выгодно. Если американцам и англичанам это было ни к чему, то покушение могли организовать спецслужбы СССР и Германии. Для советского руководства уничтожение Папена, противника Гитлера, было делом немыслимым, потому что такая акция неизбежно привела бы к ухудшению советско-турецких отношений. В Москве в 1942 году опасались любых действий, которые могли бы обострить отношения СССР как с Японией, так и с Турцией. Поэтому Сталин никогда бы не санкционировал проведение операции, в результате которой Турция стала бы ближе Германии, что могло привести к созданию нового фронта в Закавказье или к переброске немецких войск через территорию Турции к южным границам СССР. Руководители НКВД на несанкционированное проведение такой бессмысленной по целям операции никогда бы не решились без одобрения Сталина.

В таком случае, остается предположить, что покушение на Папена было искусной инсценировкой, подготовленной и ловко исполненной сотрудниками немецкой разведки. Если бы в ходе этой инсценировки погиб Папен, Гитлер не много потерял. Но Папена берлинские заговорщики, как представляется, и не собирались уничтожать. Попугать — да. И главное — всю ответственность за этот акт они, несомненно, хотели возложить на советскую разведку. Сотрудники немецкой разведки, готовившие эту акцию, не могли предвидеть, что в зоне ее проведения окажутся советские подданные. А когда это случайно произошло — факт этот был использован на все сто процентов для обоснования версии причастности советской разведки к покушению на германского посла.

Такой вывод подтверждается донесением Шандора Радо из Швейцарии. Он был значительно ближе к Берлину, где разрабатывались многие провокационные планы немецкой политической и военной разведок.

Для достижения своих целей Гитлер мог пожертвовать не только Папеном. В Берлине, в кругах, близких к Гитлеру, у Шандора Радо были надежные источники.

Что же удалось узнать Шандору Радо о покушении на Папена?

6 мая 1942 года. Радо сообщил в Центр: «Покушение на Папена в Анкаре, по данным швейцарского посольства в Берлине, было организовано Гимлером с помощью представителя СС в Белграде Grosbera, который является начальником охраны полиции в Сербии. Он для организации этого акта связался с югославской группой. Бомба была изготовлена в Белграде и на ней были поставлены русские штампы».

В ста метрах от места покушения на Папена находилась служебная автомашина германского военного атташе генерала Ганса Роде, руководителя немецкой военной разведки в Турции. Вероятно, генерал Роде наблюдал за тем, что должно было произойти на бульваре Ататюрка. Когда же все закончилось гибелью самого террориста, генерал предложил Папену помощь и доставил перепуганного руководителя германского дипломатического представительства в посольство.

Взрыв на бульваре Ататюрка и антисоветская кампания, разразившаяся после этого, настроили турецкую общественность и турецких обывателей против СССР. Никто не обратил внимания на то, что человек, который должен был «уничтожить» Папена, подорвался на мине, которая находилась в его руках и сработала значительно раньше, чем это должно было произойти. Болгарин-террорист, как признали турецкие полицейские, погиб. Для турок — погиб виновник, для организаторов покушения — погиб основной свидетель акции. Мавр сделал свое дело…

Время для покушения на Папена было выбрано точно — германское командование готовилось к реализации плана операции «Эдельвейс». Если бы Папен погиб, то Гитлер бы избавился от своего политического соперника. Но Папен не погиб. Уже после Второй мировой войны и Нюрнбергского процесса, на котором он был осужден как военный преступник, Папен в своих мемуарах отмечал, что теракт в феврале 1942 года в Анкаре был подготовлен гестаповцами или англичанами. О советских разведчиках он не сказал ни слова.

Действовать в годы войны в нейтральной Турции советским разведчикам было исключительно трудно. После того как утихли пропагандистские вихри вокруг происшествия на бульваре Ататюрка, в резидентуре, которой командовал полковник Н. Ляхтеров, произошло чрезвычайное происшествие — сотрудник резидентуры Измаил Ахмедов (Николаев) попросил у турецких властей убежища. Попытки сотрудников советского посольства возвратить беглеца окончились безрезультатно. Турки Ахмедова не выдали. А он выдал туркам своих бывших товарищей — разведчиков, которые вынуждены были покинуть Турцию.

Несмотря на трудности, резидентура ГРУ в Турции продолжала действовать. В 1942–1943 годах, то есть в период битвы за Кавказ, от Ляхтерова постоянно поступали в Центр материалы, которые раскрывали состав, группировку, нумерацию и дислокацию частей турецкой армии. В Центр поступали сообщения о политической обстановке в Турции, о турецко-германских контактах, о положении на Балканах. Летом 1942 года, когда положение на советско-германском фронте складывалось для Красной армии особенно неблагополучно, среди правящей элиты Анкары росло число сторонников войны против большевиков.

Советские военные разведчики, действовавшие в Турции, ближе всех были к тем турецким правительственным учреждениям, за стенами которых формировались секретные планы в отношении СССР. Учреждения эти и их секреты усиленно охранялись. Однако благодаря искусно организованной деятельности военных разведчиков и их источников многие важные секреты турецких генералов становились известны в Москве.

В 1943 году в Анкару прибыл полковник Макар Митрофанович Волосюк. Центр направил его в Турцию в качестве заместителя резидента военной разведки. Волосюк работал успешно. Ему удалось завербовать шифровальщика посольства одной из стран, входивших в блок фашистских государств. Этому агенту, который согласился продать шифры и секретную почту своего военного атташе, в Центре был присвоен псевдоним Карл. В 1943–1944 годах от Карла было получено значительное количество секретных материалов, многие из которых представляли несомненный интерес для советской военной разведки.

Через некоторое время Волосюку, числившемуся в Центре под псевдонимом Доксан, вновь крупно повезло. Он завербовал еще одного ценного агента, который имел доступ к важным военным и военно-политическим сведениям. В период битвы за Кавказ и особенно на завершающем этапе Великой Отечественной войны от этого агента поступали в Центр ценные материалы. Только в 1944 году от источников резидентуры, которой руководил полковник Н. Г. Ляхтеров, в Центр поступило 586 информационных материалов и сообщений. Наиболее ценные материалы поступали от нелегальных разведывательных групп «Дилен» и «Догу», а также от источников Балык, Даммар, Дишат и Дервиш. Они имели своих информаторов в германском посольстве, в аппарате германского военного атташе, в военном министерстве Турции, в турецком Генеральном штабе и в Министерстве иностранных дел.