Андрей Поляков - Португалия. Полная история

Пятый акт открылся торжественными звуками фанфар. Весной 1668 года состоялась свадьба регента Педру с Марией Франсишкой.

Что касается свергнутого Афонсу VI, то его отправили в ссылку на Азорский архипелаг. По прошествии пяти лет монарха вернули на континент и посадили под арест в Национальном дворце в Синтре. Комнату, где Афонсу VI жил до последовавшей в 1883 году кончины, до сих пор сохраняют в том же виде.

В истории немощный король, все царствование проведший или под надзором, или под арестом, остался как Афонсу VI Победоносный. Прозвище воспринимается как жестокая насмешка, но соответствует реальным достижениям времен его правления. Именно при нем произошли самые масштабные сражения с Испанией. И пусть настоящим правителем страны был граф Каштелу-Мельор, победами отмечены годы царствования Афонсу VI.

Лишь после смерти брата инфант официально стал королем Педру II, а Мария Франсишка — королевой. Отсутствие титула Педру не мешало. До утверждения на Кортесах он подписывал свои указы «инфант», а после — «принц», но это не отменяло обязательность их исполнения.

На правление Педру II, продолжавшееся до 1706 года, выпало немало важных решений и событий. Завершив реставрацию монархии, страна оказалась в незавидном положении. В эпоху Великих географических открытий она привыкла быть в авангарде мировых процессов. Португальцы привыкли считать себя величайшим народом в истории человечества, а свое королевство — оплотом истинной веры и примером для остальных. Теперь страна представляла собой европейскую периферию и захолустье.

Ослабленная и униженная вернулась Португалия к своему прежнему независимому политическому существованию. Ее колониальное могущество было подорвано конкуренцией с голландцами, французами и англичанами, захватившими в свои руки мировую торговлю. Как и Испания, Португалия находилась под нестерпимым гнетом духовенства; при Жоау IV, тщетно старавшемся ограничить клерикальное влияние, и при ничтожном Афонсу VI Португалия нищала и становилась в тяжелую экономическую зависимость от иностранцев [123] Пискорский В.К. История Испании и Португалии от падения Римской империи до начала XX века. М.: Ленанд, 2019, с. 151. .

Владимир Пискорский (российский историк XIX века)

Педру назначил главой казначейства Луиша де Менезеша, графа де Эрисейру, прозванного «португальским Кольбером». Знаменитый министр финансов французского короля Людовика XIV был кумиром португальского финансиста. Во Франции Жан-Батист Кольбер проводил политику меркантилизма [124] Меркантилизм — модная в XVII веке экономическая доктрина, провозглашавшая главными целями развитие отечественной промышленности и защиту торговли. Основным средством их достижения был государственный протекционизм, выражавшийся в установлении высоких импортных пошлин, выдаче субсидий национальным производителям, поощрении притока в страну капитала, возведении препятствий на пути его оттока и т. д. . Этот же курс выбрал для Португалии граф де Эрисейра.

После войны за независимость Португалия остро нуждалась с деньгах. Гигантские расходы на армию совпали с падением цен на основные экспортируемые страной товары. Платежный баланс сводился с постоянно растущим дефицитом.

Основной вклад в снижение доходов внес сахар, еще недавно служивший главным источником наполнения казны. Голландцы покинули Бразилию, но сахарный тростник теперь выращивали во французских и английских колониях. Если в 1668 году одна арроба (около 15 кг) сахара стоила в Лиссабоне 2,4 тысячи реиш, то в 1674-ом — только тысячу. Также упали цены на другие экспортные португальские товары — вино и соль.

Следуя французскому примеру, граф де Эрисейра всеми способами старался поддержать португальскую промышленность и при этом избежать утечки капитала. В 1677 году с его подачи была опубликована Прагматика — закон, регламентировавший правила ношения одежды. Подобные акты издавались в Португалии и раньше, так как в Средние века костюм служил верным показателем социального положения человека. В новой Прагматике речь шла о запрете на иностранные наряды и использование для пошива одежды заграничных тканей.

«Дон Педру, Милостью Божьей Принц Португалии и Алгарве… Прежде всего приказываю и повелеваю… что ни одна персона не может носить ткань, не произведенную в этом королевстве; также никто не может носить головные накидки, кружева, пояса, портупеи и шляпы, не сделанные здесь», — говорилось в законе.

На выполнение давался год в метрополии и три — в колониях, после чего нарушителей ждало суровое наказание. «А для лучшего исполнения и соблюдения этого закона приказываю и повелеваю, чтобы все персоны, использующие что-либо из запрещенного выше, будучи людьми благородными, платили, на первый случай, 30 тысяч реиш; а на второй и последующие — вдвойне; а не будучи людьми благородными, платили на первый случай 20 тысяч реиш; а на второй — вдвойне и подвергались аресту» [125] Liv. 5 das Leis da Torre do Tombo, fol. 140 ver. Liv. 5 do Desembargo do Paço fol. 271 .

Скрупулезно и буквально закон не выполнялся, но все равно привел к буму производства собственных тканей, особенно шерстяных. На востоке страны, где есть в достатке водные источники, появились ткацкие фабрики в Ковилье, Фундау, Редонду и Порталегре. Налаживать их помогали английские специалисты, выписанные при помощи португальской супруги Карла II Стюарта, Катарины. При содействии итальянцев возникло шелководство.

Запрет на ввоз шерстяных тканей не соблюдался полностью. Английские текстильные и кожевенные товары продолжали поступать нелегально, но их объем снизился многократно.

До Прагматики в Португалии существовало лишь мелкое ремесленное ткачество. Теперь шерстяные ткани производились большими партиями. Из них шили форму для солдат и моряков, их даже начали экспортировать за рубеж.

Получило развитие кожевенное производство, возросло, особенно в Бразилии, поголовье овец и крупного рогатого скота. Португалия стала создавать компании для освоения колоний.

Протекционистские меры граф де Эрисейра сочетал со стимулирующими. При нем была налажена система выдачи кредитов тем, кто желал строить в стране фабрики. Поддержка военного флота привела к усилению безопасности на море и активизации торговли с колониями.

Но были и недовольные. В ответ на закрытие рынка Англия объявила бойкот португальского вина. Лондон не сдавался. Он постоянно поднимал этот вопрос, находя отклик у пострадавших от бойкота португальских владельцев виноградных плантаций, особенно на севере, в районе Порту.

В декабре 1703 года, уже после смерти графа де Эрисейры, был подписан Метуэнский договор, получивший название по имени продавившего его английского посланника в Лиссабоне лорда Джона Метуэна. В народе рекордно короткий документ, состоящий всего из трех пунктов, прозвали «Договором о тканях и винах», что соответствовало сути.