Рут Гудман - Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии ХIX века

Лицо в тот период было чисто выбрито, за исключением небольших бакенбард, которые спускались вниз от висков и заканчивались в точке прикрепления челюсти. Этот затейливый стиль говорил о принадлежности к цивилизованному обществу и вместе с тем содержал в себе намек на необузданность.

В следующие несколько лет бакенбарды стали длиннее и пышнее. Молодой принц Альберт, прибывший для женитьбы на Виктории, носил именно такие бакенбарды. Он был счастливым обладателем вьющихся от природы волос, поэтому его шевелюра и бакенбарды имели роскошный вид. Удлиненные бакенбарды носили прежде всего те, кто хотел придать себе более солидный вид. Денди XVIII века был чисто выбрит. Растительность на лице наглядно свидетельствовала о намерении викторианцев отвергнуть женоподобное легкомыслие, ассоциировавшееся с прошлым. После многих десятилетий отсутствия на лицах мужчин появились усы.

Рис. 51. Бакенбарды «баранья отбивная», 1850 г.

Illustrated London News, 1850.

Затем в моду вошел косой пробор, заметно изменивший внешний вид мужчины. Красивыми волосами теперь считались густые, темные и волнистые. Разделенные сбоку, они ниспадали вниз, а не зачесывались вперед. Кудри вокруг лица приветствовались, и некоторые мужчины оставляли челку и волосы на макушке чуть длиннее, чтобы создать подходящий мягкий объем. На портретах королевской семьи 1850-х годов принц Альберт изображен с идеальной мужской стрижкой, которая оставалась в моде еще несколько лет.

Разглядывая изображения мужчин 1850-х годов всех классов, вы без труда заметите одно из главных изменений — появление узкой бороды-каймы. Бакенбарды спустились вниз по лицу и соединились под подбородком. Однако это была не полная борода. Область под нижней губой выбривали, оставляя тонкую горизонтальную полоску в нижней части подбородка. Это был культовый стиль середины Викторианской эпохи, пользовавшийся широкой международной популярностью — такую бороду носили и Изамбард Кингдом Брюнель, и Авраам Линкольн. Она хорошо сочеталась с усами, но только если усы были маленькими и аккуратно подстриженными. Этот стиль безоговорочно свидетельствовал о мужественности — мужчины, выбравшие его, были полны сил и имели физическую возможность отрастить бороду, — но вместе с тем он показывал, что они достаточно цивилизованны и умеют следить за собой, в частности аккуратно и чисто бриться. Как все по-настоящему успешные стили, этот удерживал свои позиции очень долго. Он преобладал в 1850-х и 1860-х годах, но, даже когда мода изменилась, некоторые мужчины продолжали носить такую бороду вплоть до конца столетия — ее последними приверженцами были рыбаки в эдвардианский период (то есть около шестидесяти лет спустя).

Рис. 52. Узкая борода-кайма, 1850 г.

Illustrated London News, 1850.

В конце 1860-х годов все чаще мужчины отдавали предпочтение чисто выбритому лицу, нередко с небольшими усами. Это были представители самого молодого поколения, обычно неженатые и совершенно не стремившиеся произвести впечатление толковых и значительных людей. Чопорные джентльмены с узкой бородой вершили политику, а гладко выбритая молодежь просто наслаждалась жизнью.

Рис. 53. Окладистая борода, 1870 г.

The Christian Magazine, 1870.

В 1870-х годах мужчины позволили себе стать более волосатыми. На 1874–1875 годы пришелся пик дикого стиля с косматой бородой, огромными нестрижеными усами и обильной, вьющейся и слегка неопрятной растительностью на голове. Впрочем, так выглядели далеко не все — это была эпоха величайшего разнообразия. Многие продолжали носить усы, узкую бороду, бакенбарды или просто гладко бриться. Однако новым трендом десятилетия все же стала густая окладистая борода. Если узкая борода свидетельствовала о том, что ее носитель педантично бреется, пышная борода создавала образ почтенной мужественности. Она пользовалась популярностью среди интеллектуалов, а также рабочих, занятых физическим трудом, хотя у каждой из этих групп были собственные, очень разные причины создавать вокруг себя ауру гипертрофированной маскулинности. Не исключено, что Чарлз Дарвин носил прекрасную густую бороду именно для того, чтобы подчеркнуть свой авторитет как исследователя.

Ближе к концу столетия облик пламенного Дарвина и ему подобных несколько поблек. Многие мужчины еще носили полную бороду, но теперь это чаще была короткая и элегантно подстриженная борода в стиле принца Эдуарда (будущего Эдуарда VII). В моду вошло чисто выбритое лицо с маленькими усиками аккуратной формы. Волосы тоже стали заметно короче и прямее, чем были на протяжении столетия. Роскошные кудри и волны исчезли. Эдвардианский мужчина в целом носил намного меньше волос, чем поколения его викторианских предшественников.

Лысина

Облысение, как и в наши дни, становилось проклятием многих мужчин на склоне жизни. Причины его возникновения и способы лечения были популярной темой для обсуждения. Существовало множество гипотез, объясняющих, почему одни мужчины теряют волосы, а другие нет, почему у большинства мужчин это происходит в последние годы жизни, а у некоторых процесс может начаться уже в подростковом возрасте.

Проблеме облысения уделяли внимание лишь немногие ученые, а значит, тем, кто искал информацию по ней, приходилось обращаться и к более ранним работам об облысении. Наиболее влиятельной и широко цитируемой из них был «Практический и философский трактат о волосах» (Practical and Philosophical Treatise upon the Hair) Александра Роулинсона, выпущенный в 1816 году, и его же «Очерк о волосах» (Essay upon the Hair), опубликованный несколькими годами ранее. Роулинсон усматривал причину облысения в потоотделении: по его мнению, именно это могло объяснить, почему мужчины подвержены облысению гораздо больше женщин. «Обыкновенно облысение возникает в результате повышенной физической активности, провоцирующей усиленное потоотделение… Пот ослабляет корни, кислота перекрывает доступ влаги внутрь волоса, что приводит к его потере». В качестве лечения Роулинсон рекомендовал наносить на волосы тонкий слой макассарового масла, чтобы восполнить недостаток «влаги», а также регулярно стричься. Роулинсон полагал, что стрижка раз в две недели оживляет волосы. Бритье же, по его мнению, только делало волосы грубее, поэтому прибегать к бритью головы ни в коем случае не следовало. Тщательная регулярная стрижка, впрочем, должна была ускорить рост волос, не влияя на их текстуру. К середине столетия исследования природы кожи и волосяных фолликулов убедительно доказали, что рост происходит глубоко в фолликуле и стрижка не может ускорить рост. Но ошибочные представления оказались вполне живучими и долгое время существовали даже в XX веке — моя мать тоже рекомендовала мне в детстве стричься чаще, чтобы волосы росли быстрее.