Джеймс Лонго - Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии [litres с оптимизированной обложкой]

Шесть тысяч австрийских евреев отправили потом в Дахау. Охрана с каким-то особым злорадством издевалась над ними, мучила, убивала. Если человек пересекал черту, проведенную в пыли, или не надевал лагерную кепку, его расстреливали на месте. Порой охранники срывали головной убор с какого-нибудь еврея и швыряли его в запретную зону, а это означало немедленную гибель несчастного. В лагере шептались, что так поступили с престарелым евреем, некогда знаменитым комиком. Эрнст тут же подпрыгнул, поймал шляпу и вернул ее остолбеневшему владельцу. Охранник прицелился, но не стал стрелять [708] MacDonogh , 268–273. .

Максимилиан уважал многих сотоварищей-узников: евреев и Свидетелей Иеговы за искреннюю веру; легионеров Иностранного легиона за стоическое мужество в телесных страданиях, коммунистов и республиканцев за силу политических убеждений [709] Hohenberg, Prince Gerhard (принц Герхард Гогенберг). . Каждый человек, в том числе и Макс, находил способы спокойно противостоять нацистам. Как-то после длинного рабочего дня Макс складывал инструменты в большой деревянный ящик и вдруг услышал, что к нему кто-то бежит. Из-за угла вылетел перепуганный цыганенок. Они взглянули друг на друга, Макс тут же открыл ящик, мальчишка запрыгнул в него, а Макс опустил тяжелую крышку и закрыл ее на амбарный замок. Вскоре мимо пролетел разъяренный охранник с видом охотничьей собаки, которая потеряла след. Макс слышал, как тот изрыгал ругательства и клялся, что наутро убьет цыганенка.

В тот же вечер Макс выскользнул из барака (а это каралось расстрелом на месте), пробрался через весь лагерь, отпер замок и откинул тяжелую крышку. Цыганенок выпрыгнул из ящика и исчез в темноте. Весь следующий день Макс раздумывал, не выполнил ли охранник своего обещания и не убил ли мальчика. Он, может быть, подарил цыганенку несколько лишних часов жизни, но и это было достижение. Именно такие небольшие победы делали жизнь в Дахау переносимой [710] Meysel, Lucian O. Die verhinderte Dynastie: Erherzog Franz Ferdinand und das Haus Hohenberg, 172. Molden, Wien, 2000. .

София Ностиц-Ринек не теряла веры ни в себя, ни в то, чем она занималась. Узнав, что братьев отправили в Дахау, она тут же решила, что возьмет на себя переговоры с Генрихом Гиммлером об их освобождении [711] Nostiz-Rieneck, Count (граф Ностиц-Ринек). . Как и ее габсбургская бабушка, она твердо верила в силу прямой личной дипломатии. Чехословацкие, австрийские и немецкие друзья пришли в ужас. Все притихли, опасаясь длинных рук нацистов [712] Ibid. .

Не испугалась только старая, преданная ей горничная. У этой горничной была подруга, служившая в семействе Гиммлеров; она-то и попробовала свести чешскую графиню и немецкого нациста, но для встречи не нашлось ни места, ни времени [713] Ibid. . Тогда графиня решила отправиться в Берлин, в штаб-квартиру гестапо. Она ехала одна.

Ехать из Чехословакии в столицу нацистов тогда было опасно, особенно если твои братья томились в Дахау. Гитлер чуть ли не каждый день все сильнее грозил пражскому правительству, а адрес, нужный Софии, – Принц-Альбрехтштрассе, 8, – был самым страшным во всем Берлине [714] Ibid. .

Штаб-квартира службы безопасности рейха занимала целый квартал. В подвале проводились допросы и пытки. На этажах расположились ведомства, отвечавшие за Дахау и другие концентрационные лагеря. С самого верха бывшего музея и школы искусств на город мрачно взирала канцелярия Генриха Гиммлера, а рядом расположился его помощник Рейнхард Гейдрих.

Почти все жители нацистской Германии в 1938 г. старались быть как можно незаметнее. Но только не графиня Ностиц-Ринек [715] Ibid. . Она ходила и ходила на Принц-Альбрехтштрассе, 8, добиваясь приема у Гиммлера, Гейдриха или их заместителей. Безупречно одетая, всегда точная чешская графиня стала завсегдатаем в вестибюле штаб-квартиры. Секретарши, охранники и даже младшие офицеры гестапо сочувственно шептали: «Приходите завтра», «Ну, может быть, послезавтра». Гиммлер и его непосредственные подчиненные старательно избегали ее [716] Ibid. .

Заканчивалось время, когда гражданин Чехословакии мог свободно въехать в нацистскую Германию [717] Ibid. . В сентябре Адольф Гитлер дал интервью London Daily Mail и откровенно рассказал о своих взглядах на расы и будущее этой республики [718] Allies Give in to Hitler, Sudetens Attack Czechs // Fort Myers News-Press, 1, Monday, September 19, 1938. . Осенью того же года американский дипломат Джордж Кеннан прибыл в Прагу и записал:

Прага просто не могла быть краше, чем в том сентябре, когда ее безопасность повисла на тончайшем волоске. Барочные башни – нереальные, эфемерные – мирно парили в ярко-синем осеннем небе, по которому медленно плыли редкие облачка… И очень редко, а может, и совсем никогда сказочный облик этого города так не походил на музей, никогда не был так далек от суровой действительности, как в те странные дни [719] Kennan, George. Letters of George Kennan. Чехи сдались перед угрозами Гитлера. .

Президент Эдуард Бенеш вверил судьбу своей страны военному союзу с Францией, совершенно по-детски уповал на Англию и ничуть не сомневался, что Советский Союз Иосифа Сталина не бросит Чехословакию в беде. Он ошибся и в первом, и во втором, и в третьем случае [720] Советский Союз был готов оказать военную помощь Чехословакии, но вмешалось правительство Польши: у СССР и Чехословакии не было общей границы, а Польша и Румыния не разрешили проезд советских войск через свою территорию. 21 сентября нарком иностранных дел М. М. Литвинов, выступая в Лиге Наций, подтвердил, что СССР готов оказать военную помощь Чехословакии. Мюнхенский сговор Гитлера, Муссолини, Чемберлена (премьер-министра Великобритании) и Даладье (премьер-министра Франции) состоялся 29–30 сентября 1938 г. Его результатом, помимо усиления Германии и уничтожения Чехословакии, стала политическая изоляция СССР. . Британский премьер-министр Невилл Чемберлен встретился с Гитлером в Берхтесгадене, и там они предрешили будущее страны, даже не пригласив ее на переговоры. Стремление британца к миру любой ценой было столь же откровенным, как изображение лежащей обнаженной женщины на картине итальянского Возрождения, висевшей на стене позади участников. Очевидец писал: «Это несколько походило на сцену из “Алисы в Стране чудес”: пили чай, как ненормальные, сидя за круглым столом в комнате с огромным окном, обращенным в сторону Австрии» [721] Gilbert, Martin , and Richard Gott . The Appeasers: The Decline of Democracy from Hitler’s Rise to Chamberlain’s Downfall, 144. Houghton Mifflin, New York, 1963. . Так Чехословакию и предали – между итальянской обнаженной с одной стороны и Австрией – с другой. Единственной реакцией на свидание в Берхтесгадене была редакционная карикатура в Washington Post: скелет пальцем переводил стрелку часов с 1938 года обратно в 1914-й [722] Gaddis, John Lewis . George F. Kennan: An American Life, 120. Penguin Books, London, 2012. .