Екатерина Мишаненкова - Средневековье в юбке

Начнем все же с вдов. В Средние века, как и сейчас, мужчины в основном умирали раньше женщин, а с учетом того, что муж еще и был обычно старше жены, вдов в средневековом обществе было намного больше, чем вдовцов. Тем более что мужчины в большинстве своем очень скоро женились снова, а вот женщины не всегда торопились вступить в повторный брак.

Для начала несколько слов о том, как ко вдовам относилась церковь.

А относилась она к ним с большим подозрением и сомнением, и причин для этого хватало. С одной стороны, как уже говорилось, церковь приветствовала вдовство. Замужняя женщина обязана выполнять супружеский долг, в том числе и в постели, это ее святая обязанность. Вдова же возвращается к целомудренной жизни, то есть почти к девичеству. Церковь поощряла женщин к принятию обета целомудрия, а не к повторному браку. Это считалось прекрасным путем к спасению, целомудренное вдовство, хоть и уступало девственности, но все же устраивало любых самых высокоморальных богословов.

Но это все прекрасно, если вдова — старуха. Старая мудрая женщина, уже отрешившаяся от плотских страстей, матриарх большого семейства, окруженная детьми и внуками, пользующаяся всеобщим уважением, — это столп общества, признаваемый и церковью, и светскими традициями.

Проблема же была в том, что подавляющее большинство вдов были вполне еще молоды. А иногда даже очень молоды. В основном вдовы были физически здоровые женщины в самом расцвете сил и, естественно, с сексуальным опытом. Поэтому в то, что они могут и готовы хранить целомудрие, никто не верил. Достаточно почитать Боккаччо и других новеллистов XIV–XV веков, чтобы понять, каков был типичный образ вдовушки в средневековой культуре. Молодая, горячая женщина, познавшая радость плотских утех и готовая на разные хитрости, чтобы снова их получить. Если девственница теоретически может быть безгрешной в мыслях, то вдова — вряд ли.

Святая Бригитта, гравюра Альбрехта Дюрера, около 1500 г.

К этому добавлялось то, что вдова в большинстве случаев пользовалась куда большей свободой, чем девица или замужняя женщина. Ее больше не опекали ни отец, ни муж, к тому же по закону после смерти мужа ей полагалась вдовья доля. Относительно свободная и финансово независимая женщина настолько не соответствовала представлениям богословов о женском идеале, что вызывала у них вполне естественное негодование одним фактом своего существования. Впрочем, и светские мужи негодовали тоже, но поделать ничего не могли, потому что сложившаяся ситуация была результатом не каких-нибудь демонстраций, а сложившейся к Позднему Средневековью социально-экономической обстановки.

Ну и как тут не вспомнить великолепно созданный Чосером образ Батской Ткачихи, который хоть и отдает дань давней литературной традиции сатирического изображения вдов, но в то же время отчетливо демонстрирует и права средневековых вдов, и возможности женщин с характером.

Джеффри Чосер, «Кентерберийские рассказы.

Пролог Батской Ткачихи» (отрывки).

Если бы можно было, я бы написала эти слова заглавными буквами, да еще и цветом выделила бы. Потому что вдовье право — это самое важное право в жизни средневековой женщины. Почти все, кто пишет романы и снимает фильмы о Средневековье, делают ошибку именно в этом — в непонимании разницы между правами женщины вообще и теми, которые она могла получить по вдовьему праву.

Жена, как я уже говорила, была как бы частью мужа, она пользовалась всеми привилегиями в соответствии с его статусом и отдавала приказы от его имени. Но сама она была практически во всем недееспособна, большая часть ее прав на какую-то социальную и экономическую деятельность сводились к тому, чтобы действовать от имени мужа. То есть общее право гласило, что «муж и жена являются единым правомочным субъектом, как являются единым телом, и этим единым субъектом (телом) является не жена, а муж».

Но вот муж умирает, и что за этим следует? Как ни странно, но вдова наследовала не только положенную ей часть имущества, в большинстве случаев она наследовала также и права мужа. Вдова лорда получала право сама управлять поместьем, вдова ремесленника — руководить его мастерской и заниматься его ремеслом, вдова купца — самостоятельно заключать торговые сделки, вдова фермера продолжала арендовать полученную им землю и обрабатывать ее.

Батская Ткачиха, Кентерберийские рассказы, манускрипт 1410 г., Англия