Екатерина Мишаненкова - Средневековье в юбке

Из книги Миллы Коскинен

«О ПРЕКРАСНЫХ ДАМАХ И БЛАГОРОДНЫХ РЫЦАРЯХ»

…Толерантное отношение к реалиям постепенно изменится, и уже в начале пятнадцатого века священникам рекомендовалось объявлять, что «каждый, кто регулярно и сознательно изливает свое семя не в жену, совершает серьезный грех». Хотя, в принципе, грех грехом, но конкретные обстоятельства принимались во внимание.

Рассуждениям на тему еще в двенадцатом-тринадцатом веке придавалась форма, которую нашел бы знакомой любой современный нам студент: case study. Не готовое решение, заметьте. Одна из таких задач предлагает подумать над следующей ситуацией. Что делать, если к священнику обращается молодая женщина, обладающая повышенной фертильностью, которой врачи сообщили, что следующие роды ее убьют. Супруг женщины требует секса, но она знает, что если пойдет ему навстречу, то непременно забеременеет, а если забеременеет, то непременно умрет. Может ли священник порекомендовать паре, чтобы муж пользовался контрацептами, или должен отмахнуться словами о Божьей воле? Мнение составителя задания ясно, потому что для сравнения он предлагает пример женщины, не желающей зачатия из страха родовых болей. Но какое же наказание предполагала церковь тем, кто составлял отвары, вызывающие бесплодие или выкидыш? Покаяние, назначаемое епископом, — с последующим отпущением греха.

В приведенном выше отрывке из книги Миллы Коскинен может вызывать удивление фраза, что за отвары, провоцировавшие выкидыш, полагалось только покаяние. Между тем церковь и государство были едины в своем отношении к аборту — он квалифицировался как детоубийство, и за него полагалась смертная казнь. Причем как самой женщине, так и тем, кто ей в этом помог.

Тем не менее противоречия здесь нет, если знать одну теологическую особенность. Считалось, что Бог вкладывает в плод душу через сорок дней после зачатия. Поэтому как с религиозной, так и с юридической точки зрения прерывание беременности до этого срока являлось чем-то вроде поздней контрацепции. Это позволяло в некоторых случаях считать приемлемыми даже молитвы о выкидыше. Так, например, существует легенда о некой вдове из Пизы, которая после изнасилования обратилась с молитвой к святому Жерарду Каоньоли, и он ниспослал ей избавление от плода.

Надо сказать, о средневековых способах спровоцировать выкидыш на таких ранних сроках нам известно крайне мало, в том числе и потому, что они не подлежали уголовному преследованию. Были какие-то отвары, видимо, действовавшие как медикаментозное прерывание беременности, но сведения о них крайне скудные, и трудно определить, насколько они были действенные и какой вред наносили здоровью женщины.

Гораздо больше изучены способы избавления от плода на более поздних сроках. Судя по протоколам судебных заседаний и королевским письмам о помиловании, большинство прибегавших к аборту или провоцированию выкидыша женщин были служанками, ставшими жертвами сексуальной эксплуатации со стороны хозяев. То есть к этой крайней мере прибегали в основном те несчастные, кому было совсем некуда пойти, — не имеющие родного дома, находящиеся в услужении и полностью зависимые от посторонних людей. Женщины из приличных семей оказывались на скамье подсудимых за аборт гораздо реже.

Расхожие стереотипы, что наличие внебрачного ребенка превращало девушку в парию, не особо соответствуют действительности. Как это часто бывает, на Средневековье были перенесена мораль пуританского Нового времени и ханжеской Викторианской эпохи. В реальности же практичные средневековые люди относились к этому как к делу житейскому, особенно в деревнях, где, судя по записям церковных книг, подавляющее большинство женщин первого ребенка рожали не через девять месяцев после свадьбы, а гораздо раньше, а иногда и вовсе венчание и крестины происходили в один день. Но даже если беременную девицу не удавалось выдать замуж, она в большинстве случаев отделывалась церковным покаянием и продолжала жить как жила. Серьезно осуждались обществом в основном те, кто оказывался в такой ситуации повторно.

В городах и даже в знатных семьях были свои особенности, но в целом отношение все равно было примерно такое же. Согрешивших дочерей старались быстро выдать замуж, а если не удавалось — отправить куда-нибудь, чтобы они там родили, подальше от любопытных глаз. Выгоняли на улицу, предоставляя своей собственной судьбе, крайне редко, потому что подобные действия вызывали резкое осуждение со стороны церкви и общества.

Вот и получалось, что пытаясь избавиться от плода, девушка рисковала куда больше, чем отдаваясь на милость родни. Конечно, она получала немало унижений и даже побоев, ее жизнь шла наперекосяк, но на другой чаше весов вместе с попыткой аборта были риск потерять здоровье, жизнь и погубить свою душу. Тем более что занимались этим опасным делом в основном не врачи и не акушерки, а люди с сомнительной репутацией, часто связанные с криминальным миром. А сами способы прерывания нежелательной беременности вызывают у современного человека содрогание. Женщины прыгали с высоты, их били по животу, затягивали вокруг талии веревки. Они пили всякую отраву, пускали себе кровь. Точной статистики, разумеется, нет, но можно легко догадаться, что до суда доходили в основном случаи успешного прерывания беременности, а множество женщин просто умирали во время этих попыток избавиться от плода.

Тем не менее бывали случаи, когда на этот риск шли и женщины из приличных семей, а родственники им еще и помогали. Например, Кэтрин Парк приводит в пример дело Катрин Арман, жившей на юге Франции во второй половине XV века. Она забеременела, когда ее жених был в отъезде, и с помощью двух своих родственников отчаянно пыталась избавиться от ребенка. Они перепробовали разные способы, консультировались с врачом, аптекарем и цирюльником [30]. Последний согласился им помочь, давал какие-то зелья и порошки, и в результате был приговорен к смертной казни вместе с ними. Впрочем, им удалось добиться смягчения наказания — подробности этой истории как раз и известны из королевского письма о помиловании, датированного 1466 годом. К сожалению, нет данных о том, что именно заставило родственников Катрин Арман идти на такой страшный риск, но можно предположить, что дело было в деньгах, и для них жизненно необходимо было любым способом выдать ее замуж за обманутого жениха.

Рождение Цезаря. Древняя история до Цезаря, манускрипт XIV в., Франция