Екатерина Мишаненкова - Средневековье в юбке

Однако, хотя большинство средневековых людей были озабочены тем, чтобы обзавестись надежным количеством наследников, было бы глупо отрицать наличие и тех, кто пытался избежать нежелательной беременности, а то и вовсе избавиться от плода. Поэтому, хотя в специальной медицинской литературе о женском здоровье большая часть тем касалась восстановления репродуктивных функций, вопросы контрацепции там, пусть гораздо реже, но тоже рассматривались.

Кэтрин Парк приводит в пример знаменитого флорентийского врача и писателя второй половины XIV века Никколо Фалькуччи, который включил в одну из своих книг «Practica», длинную главу о том, как можно предотвратить зачатие. «Он безоговорочно заявил, что противозачаточные средства следует использовать, если есть какие-либо основания полагать, что роды или выкидыш могут представлять опасность для женщины или плода; противопоказания к беременности включают состояние матки, слабый мочевой пузырь, который может разорваться во время родов, болезнь и слабое телосложение. Фалькуччи подробно описал широкий спектр противозачаточных средств, включая прерывание полового акта, зелья, свечи и амулеты. Однако он предусмотрительно не привел в этой главе никаких конкретных ссылок на свою собственную практику, хотя делал это в главах, посвященных деторождению».

Никколо Фалькуччи, флорентийский врач и писатель второй половины XIV — начала XV века. Гравюра предположительно XVII века.

Такой осторожный подход неудивителен, большинство врачей старались лишний раз не иметь дела с вопросами контрацепции (по крайней мере официально), оставляя их на откуп народной медицине и всевозможным сомнительным личностям, предлагавшим специальные амулеты и заговоры. Причина была проста — хотя контрацепция и не являлась уголовным преступлением в отличие от прерывания беременности, все же она была предметом постоянных религиозных споров. Поэтому врач, открыто практикующий методы предотвращения беременности, все время рисковал стать жертвой травли со стороны чрезмерно фанатичных священников и даже должностных лиц.

Какое дело было церковным иерархам до контрацепции, я уже подробно писала в книге «Блудливое Средневековье», поэтому здесь поясню лишь кратко. Большинство богословов, формировавших официальную позицию христианской церкви, относились к браку как к неизбежному злу и вообще долго не могли смириться с тем, что даже самые религиозные люди все никак не желают умирать девственными [29]. Однако здравый смысл возобладал, и единый, нерасторжимый брак был объявлен вполне достойным выбором истинно верующего человека.

Обосновали это отцы церкви со свойственной средневековым людям практичностью — если все будут хранить добродетель, род человеческий прервется, значит, сексуальные отношения позволительны, но только в браке. Самые практичные добавляли еще, что поскольку человек слаб и не в силах отказаться от плотских удовольствий, брак — это еще и защита от блуда. Ибо «лучше вступить в брак, нежели разжигаться», как говорил Августин Блаженный.

Но подобный пересмотр взглядов привел к тому, что церковь стала гораздо сильнее вмешиваться в интимную жизнь своих прихожан и, в частности, провела четкую границу между супружеским сексом — полезным занятием по воспроизводству добрых христиан (что стало особенно актуально с началом исламской экспансии) и остальными сексуальными отношениями, имеющими целью только удовольствие.

В период Раннего Средневековья церковь старалась максимально ограничить сексуальные отношения между супругами. Секс (пусть и с благой целью зачатия детей) был запрещен в религиозные праздники (Пасху, Троицу, Рождество и т. д.), по воскресеньям, средам, пятницам и субботам, во время менструации, а также во время беременности и кормления. Если все это соблюдать, в среднем остается всего 5–6 дней в месяц. Но к Высокому Средневековью эти правила смягчились — руководства для исповедников начиная с XI–XII веков уже не требовали запрещать супружеский долг в среду, пятницу и субботу, да и праздничных дней там указано уже меньше.

Тем не менее, можно сказать, что именно церковь в то время и была одним из самых действенных средств контрацепции — ограничивая количество сексуальных контактов, она уменьшала и вероятность забеременеть.

С другой стороны, следуя все той же доктрине, что секс одобряем только ради зачатия детей, церковь была резко против любых способов ограничения рождаемости, кроме воздержания. Прерванный половой акт, бывший основным способом контрацепции с древнейших времен и почти до конца XX века, считался блудом даже с собственной женой. Об оральном или анальном сексе и говорить нечего — тем, что «некоторые мужья злоумышленно используют своих жен в места, для того не предназначенные», возмущались практически официально и на самом высоком уровне.

Однако за эти прегрешения, как и за другие способы контрацепции, такие как различные отвары, промывание влагалища, использование амулетов и т. д., полагалось всего лишь покаяние. Поэтому добрые христиане продолжали их использовать без особого зазрения совести.

Надо сказать, источников о конкретных способах контрацепции — рецептах, молитвах, заговорах и прочем — довольно мало. Причин у этого две — во-первых, врачи если и помогали своим пациентам в столь деликатном вопросе, старались этого не афишировать. Во-вторых, поскольку предотвращение беременности не являлось преступлением, такие случаи редко документировались, поэтому в судебных архивах тоже почти не присутствуют. Естественно, в суд на шарлатанов, обещавших, что их средство предотвратит зачатие, и обманувших, тоже редко подавали, поскольку покупатель в данном случае мог сам быть признан более виновным, чем недобросовестный продавец.

Закрывая тему о средневековой контрацепции, хочу сказать несколько слов о еще одном, довольно любопытном аспекте. С распространением переводов античных и арабских медицинских трудов в среде ученых медиков, пусть и на теоретическом уровне, развернулась достаточно неожиданная для Средневековья (по бытующим о нем представлениям) дискуссия. В этих трудах крайне уважаемых ученых мужей древности и представителей арабской медицины утверждалось, что регулярная половая жизнь крайне важна для женского здоровья и ее нежелательно ограничивать. С другой стороны, частые беременности могут нанести непоправимый вред, а в некоторых случаях роды для женщин вообще смертельно опасны. Это поставило европейских средневековых медиков перед неприятной дилеммой — главной целью медицины декларировалось «благополучие человеческих тел», а законы и традиции требовали, чтобы врач жертвовал здоровьем, а иногда и жизнью женщины во имя религиозных норм. И что тогда делать? Ответа на этот вопрос, разумеется, не было, врачам оставалось поступать так, как подсказывала им их собственная совесть.