Жак Пауэлс - Правда и ложь истории. Мифы и тайные смыслы ХХ века

Иоанн-Павел II не выразил протеста даже тогда, когда в Сальвадоре ряд монахинь и епископ Ромеро за их демократические убеждения и деятельность были убиты контрреволюционными «партнерами» президента Рейгана.

Изменения в Восточной Европе, которые сопровождались уничтожением Советского Союза, были драматичными, и очень многие люди встретили их с энтузиазмом и оптимизмом, но они вовсе не продвинули вперед дело демократии, как это делают подлинные революции. В Польше после падения коммунизма, отделение церкви от государства — одно из величайших достижений Французской революции — все еще существует в теории, но не на практике. Эта страна в некотором роде вернулась в эпоху до Французской революции, когда почти в каждой стране определенная религия была государственной религией и не существовали религиозные свободы и терпимость. Некатоликам, различным меньшинствам и феминисткам там теперь очень нелегко.

То, что лидеры посткоммунистических государств Восточной Европы не слишком-то поддерживают демократию, становится ясно также из того факта, что слишком много среди них сторонников крайне правого национализма, который идет рука об руку с одной конкретной религией, с ксенофобией, расизмом, антисемитизмом и т. д. Они часто прославляют крайне недемократичных и иногда откровенно фашистских элементов 1930-х годов в своих странах, многие из которых сотрудничали с нацистами во время войны и совершали чудовищные преступления. Это сделало возможным возрождение неофашистских движений и даже, как в Украине, таких неофашистских групп, которые нагло и открыто выражают свойнеонацизм перед лицом всего мира — факельными шествиями, нацистским салютом и свастикой.

Кроме дворянства и церкви есть еще один выгодоприобретатель уничтожения СССР: небольшая группа спекулянтов. Слишком часто это — бывшие лидеры коммунистических партий, которые смогли разграбить общественную собственность своих стран, на базе чего возникли капиталистическая мафия и так называемые «олигархи».

Победа Советского Союза над нацистской Германией имела положительные последствия для демократии, поэтому ясно, что уничтожение Советского Союза имело негативные последствия для нее. Подавляющее большинство населения и, конечно же, те обычные люди, которые не смогли набить свои карманы благодаря «революциям» 1990-х годов, в «новой» Восточной Европе вовсе не процветают, скорее наоборот.

Опросы общественного мнения показывают снова и снова, что в таких странах как Румыния большинство считает, что при коммунизме жизнь была лучше.

Эта ностальгия понятна: возвращение капитализма принесло только небольшому спекулятивному меньшинству те богатства, которые сулили в годы «холодной войны» радио «Свободная Европа» и другие западные пропагандистские службы. Обширные социальные достижения, которыми раньше пользовалось большинство населения, растворились в воздухе. Вместо этого вернулось многое из того, что обычно ассоциируется с грубым капитализмом XIX века — такие вещи как детский труд, снова появившийся в некоторых бывших советских республиках, например, в Узбекистане. Да и женщины в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе потеряли многие из предоставленных им социализмом достижений, например, в сфере занятости, экономической независимости и доступного ухода за детьми.

В бывшем Советском Союзе возвращение капитализма было, конечно, вовсе не триумфом демократии. Наоборот, для рядовых людей оно стало катастрофой. На политическом уровне ничего из истинной демократии тоже не появилось, ни при Борисе Ельцине, ни при Владимире Путине. А для социального измерения демократии результаты стали еще хуже. Миллионы людей были лишены всевозможных форм социальной поддержки и были ввергнуты в нищету. Также и в бывших восточноевропейских «сателлитах» Советского Союза жизнь стала очень тяжелой. Они были индустриализированы так, что в их жизнь вошел давно уже неизвестный там бич — безработица, и в то же время все виды социальных льгот, которые раньше считались само собой разумеющимися, были ликвидированы.

Сегодня Восточная Европа пустеет. Молодые люди не видят будущего в своей собственной стране и отправляются искать счастья в Германии и в других странах Запада. Эти восточноевропейские эмигранты голосуют против новой системы «своими ногами», как на Западе любили торжествующе заявлять в годы «холодной войны» по поводу диссидентов, уезжавших из коммунистических стран.

Так что рядовые граждане — 99 процентов населения — определенно не получили для себя никаких преимуществ от падения коммунизма, скорее наоборот. Вся выгода досталась знати, церкви и олигархам. Но основными выгодополучателями от уничтожения коммунизма стали собственники и менеджеры крупных банков и корпораций, высшие слои буржуазии международной элиты [44] Один из них Джордж Сорос, не случайно он входит в число архитекторов «бархатных революций» в бывших коммунистических странах. . Эти люди в основном проживают в США, Западной Европе или Японии, хотя их компании являются транснациональными корпорациями. ТНК триумфально вошли в бывший коммунистический мир, чтобы продавать там гамбургеры, колу, оружие и другие предметы; чтобы за гроши скупить там государственные предприятия; чтобы высасывать оттуда полезные ископаемые; чтобы нанимать за низкие зарплаты там людей, которые за государственный счет получили отличное образование и профессиональную подготовку.

Западная финансово-промышленная элита тоже знала, как воспользоваться исчезновением с карты мира Советского Союза. Когда Вторая мировая война закончилась, и началась «холодная война», элита быстро провела демократические реформы в политике и особенно в социальной сфере, чтобы избежать революции. Политическая демократизация, в основном в форме дальнейшего расширения права голоса, никогда не доставляла элите большой головной боли. С помощью средств массовой информации и политических партий, где и те, и другие находятся под контролем элиты, было не всегда легко, но все же возможно «производить» победы на выборах для надежных, с точки зрения элиты, консерваторов, либералов или, при необходимости, социал-демократических партий. Таким образом в Западной Европе могли формироваться все новые и новые правительства, на которые элита могла рассчитывать в деле поддержки истеблишмента и продвижения его интересов как дома, так и за рубежом.

С социальными реформами, однако, дело обстояло совсем по-другому. Они были проблемой для элиты, потому что подъем и развитие «государства всеобщего благосостояния» ограничивал возможности максимизации ее прибыли. Поэтому элита с нетерпением ждала возможности для отмены этих реформ, с тем, чтобы вынудить рядовых граждан потерять как можно больше из приобретенных ими за послевоенные годы социальных завоеваний. Другими словами, чтобы повернуть вспять прогресс, достигнутый на пути к демократии. Неолиберальные интеллектуалы и политики осудили государство всеобщего благосостояния с самого начала его существования как «вредную форму государственного вмешательства в так называемую стихийную и выгодную игру свободного рынка». В 1980-х годах Рональд Рейган в США и Маргарет Тэтчер в Великобритании начали наступление на государство всеобщего благосостояния во имя неолиберализма — заново разогретой версии либерализма 19-го века с его либеральными взглядами «пусть все идет естественным путем».