Раймон де Рувер - Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Верначчи снова дал волю своей неприязни к Торнабуони, когда обратился к Джованни ди Козимо с письмом от 2 июня 1453 г. В нем Верначчи жаловался на то, что один из факторов, Алессандро ди Бернардо де Барди, очень способный и дисциплинированный молодой человек, 8 лет прослуживший в римском филиале, подал в отставку, потому что ему отказали в повышении и он не получил должного признания за свою службу. Верначчи, косвенно намекая на Торнабуони, указал, что такое несправедливое обращение противоречит политике компании Медичи, которая ранее «продвигала по службе всех, кто хорошо трудится, независимо от семейных связей». «Пока повышение всецело основано на заслугах, – продолжал Верначчи, – все довольны».

Весной 1458 г., пока Мартелли отсутствовал, римским филиалом управлял Верначчи. Торнабуони жаловался Пьеро, что Верначчи отказал ему в повышении, вмешивается в его работу и мешает ему исполнять его новые обязанности. Очевидно, Пьеро написал Верначчи, который ответил, что обращается с Торнабуони крайне мягко. Верначчи распространялся на ту же тему в письме к Козимо; он уверял, что они с Торнабуони «как братья». Конечно, Торнабуони все отрицал. По его мнению, их отношения никак нельзя было назвать добросердечными. Напротив, они отличаются напряженностью, а Верначчи настроен по отношению к нему еще более враждебно. На самом деле речь шла о том, кто станет преемником Роберто Мартелли. Такие столкновения характеров случаются и в современных корпорациях; они довольно часто препятствуют эффективному ведению дел, потому что те, кто должен сотрудничать, больше заинтересованы плести интриги, желая «свалить» противника. Конфликт Верначчи и Торнабуони свидетельствует о том, что данная проблема не нова и что человеческая природа за много столетий почти не изменилась.

В начале 1464 г., когда умер Мартелли, старшие партнеры не сразу подыскали ему замену и на несколько месяцев оставили дела в прежнем состоянии. Смерть Козимо 1 августа 1464 г. еще больше отсрочила решение. Тем временем Верначчи снова стал исполнять обязанности управляющего, и конфликт с Торнабуони обострился. 23 марта 1465 г. Торнабуони прямо написал Пьеро де Медичи, что положение сложилось невозможное, Верначчи перехватывает его письма, они совершенно несовместимы, и он, Торнабуони, скорее подаст в отставку, чем будет служить под началом Верначчи. Последний довод стал решающим: Пьеро не мог отказаться от зятя, и Верначчи был принесен в жертву.

Судя по налоговой декларации катасто за 1470 г., Верначчи поступил в банкирский дом «Ринальдо Делла Луна и братья», имевший отделения во Флоренции и Риме. Когда он обанкротился, Верначчи лишился почти всех денег и остался в довольно тяжелом финансовом положении. Так как у него имелись знакомые среди папских придворных, в мае 1469 г. он открыл собственный банк. В банке не было капитала; он был основан исключительно на доверии друзей Верначчи, которые хотели положить деньги на депозит. В 1474 г. банк еще работал, а в качестве партнера в компанию вошел Бенедетто Салютати.

Новый контракт между Пьеро ди Козимо и Джованни Торнабуони был подписан лишь в октябре 1465 г., хотя действовал задним числом и вступал в силу 25 марта. Он был рассчитан на 5 лет. Как обычно, все бремя управления ложилось на плечи Торнабуони, которого уполномочили торговать, заниматься обменом и служить Апостольской палате в пересылке папских булл и других вопросах. Поскольку инвестированного капитала не было, ожидалось, что Торнабуони поможет признанная репутация Медичи. Ему причиталась доля прибыли в размере 1/6. Его обязанности описывались очень подробно. Торнабуони не имел права нанимать и увольнять служащих; он должен был исполнять волю и распоряжения Пьеро, то есть проводить политику Пьеро. Короче говоря, хотя формулировки могли отличаться от других партнерских соглашений, суть осталась прежней. Вероятно, соглашение неоднократно продлевали, так как Джованни Торнабуони оставался во главе римского филиала на протяжении 30 лет, до 1494 г., когда Медичи изгнали из Флоренции. За долгий период службы ему удалось сохранить доверие Пьеро, своего зятя, а потом и Лоренцо, своего племянника.

Начиная с 1465 г. не сохранилось никаких бухгалтерских документов, и потому нам приходится полагаться на дошедшие до нас письма Торнабуони, адресованные старшим партнерам. К сожалению, материала недостаточно. Кроме того, средневековые деловые письма многословны и иногда туманны, поэтому их не всегда легко истолковать. Одна маленькая подробность, возможно, не лишена смысла: в письмах Лоренцо де Медичи Джованни Торнабуони, его дядя по материнской линии, до 1481 г. употребляет фамильярное «ты», а позже переходит на более официальное «вы». Конечно, к Лоренцо всегда обращались «ваше великолепие», но такая форма обращения уже была в ходу во времена Пьеро и в последние годы жизни Козимо. Отражают ли такие изменения постепенное возвышение Медичи из статуса рядовых граждан и купцов к статусу суверенных правителей? И считал ли даже Джованни Торнабуони уместным признавать их превосходство и соблюдать новые правила этикета?

В отличие от раннего периода, когда римский филиал был главным столпом, поддерживавшим Банк Медичи, период 1464–1494 гг. характеризуется нарастанием трудностей, особенно после заговора Пацци (1478), который угрожал Банку Медичи падением. Разгневанный папа Сикст IV, поддержавший заговор, не только угрожал секвестировать все имущество Медичи в Риме, но и, воспользовавшись кризисом, отказался выплачивать долг Апостольской палаты и расторг контракт на квасцы. В декабре 1481 г., когда Медичи вернулись в Рим, одной из первых задач Джованни Торнабуони стало достижение соглашения с Апостольской палатой относительно прошлой задолженности. Претензии Медичи признали, но выплаты шли медленно и с трудом; из-за насущных нужд папского казначейства Апостольская палата не проявляла пунктуальности в выплате просроченных долгов и выполнения обещаний. Так как денег в папской казне не было, Торнабуони предложили в счет долга запасы квасцов. Однако продать их оказалось трудно, особенно после того, как торговля ими снова перешла в руки генуэзцев, а отделения Банка Медичи в Брюгге и Лондоне были ликвидированы.

Призывы к папе были тщетными – он не хотел отменять решений своих советников. Удрученный Джованни Торнабуони писал Лоренцо Великолепному: «Его святейшество более склонен просить об одолжениях, чем исполнять обязательства». В другом письме он допускает одно поразительное сравнение: по его словам, папа (Иннокентий III), «вместо того, чтобы проявлять либерализм и великодушие, неподатлив, как труп».

Дело было вовсе не в том, что Иннокентий III не благоволил Медичи. В конце концов, дочь Лоренцо, Маддалена, вышла замуж за сына папы, Франческо Чибо, а сам Иннокентий сделал Джованни де Медичи (позже Льва Х) кардиналом в 14-летнем возрасте. Но папы эпохи Ренессанса – Мартина V часто называют последним средневековым папой – были транжирами, поощряли кумовство и часто вовлекались в непрекращающиеся и дорогие войны в результате своей уклончивой внешней политики. Однако весной 1487 г. Иннокентий III попытался экономить. Он распустил отряды наемников и призывал к сокращению расходов. Джованни Торнабуони уже потирал руки и с неоправданным оптимизмом писал Лоренцо: «Если папа при деньгах, то же ждет и нас». Однако все вышло наоборот, потому что папский двор по-прежнему жил не по средствам, и дни излишков и обширных резервов определенно остались в прошлом. То же можно сказать и о Банке Медичи. Дни легкой прибыли остались позади.