Валерий Шамбаров - Иван Грозный. Как первый царь создавал великую Россию [litres]

Государь находился в Коломенском, у него как раз был день рождения. И вдруг такой подарок! Примчался гонец с известием: Астрахань взяли! Ещё одно ханство подчинилось России. И так легко, без больших сражений, потерь, удалым казачьим набегом. В Астрахани в помощь Дервишу-Али государь приказал оставить отряд детей боярских и казаков. Это оказалось не лишним. Крымский хан и ногайский князь Юсуф дали Ямгурчею войско. Он вернулся, попытался захватить город. Но гарнизон отбил и прогнал его. После покорения Астрахани вся Волга стала русской рекой! А по ней и через Каспийское море вела дорога в страны Средней Азии, в Персию. Открылась дорога и на Кавказ – от Астрахани до него было уже недалеко.

Но в это время Северный Кавказ пытался завоевать крымский хан. Заставлял здешние народы платить ему тяжёлую дань. Жители Кавказа увидели – вон какая могучая страна Россия! Значит, может защитить. Князья Кабарды и казаки, жившие на Тереке, прислали послов к царю. Просили, чтобы принял их в подданство. Иван Васильевич согласился. Сказал, что не будет брать с них никакую дань. Не будет присылать к ним начальников. Пусть живут, как привыкли. Они должны только служить царю и охранять его владения. Узнав о таких условиях, в подданство царю стали переходить князья Дагестана, адыгов. Границы нашей страны расширились до Кавказских гор! В Москву обратился и Сибирский хан Едигер. На него нападал из Средней Азии хан Бухары. Едигер тоже просился перейти в подданство к Ивану Васильевичу, согласился платить ему дань соболиными шкурками.

Но восстание в Казанском крае ещё продолжалось. Царь сам стал разбираться, почему же не удаётся его усмирить. Находил ошибки воевод. Они со своими полками, разгромив мятежников, уходили в другое место. А те снова брались за оружие. Иван Васильевич предписал: усмирили несколько племён – построить крепость. В лесах стали возводить новые города Лаишев, Чебоксары. В них разместились гарнизоны, присматривали за окрестностями. Кроме того, князь Курбский и другие воеводы старались запугать жителей, действовали очень жестоко. А получалось наоборот. Казанцы озлоблялись, хотели мстить. Государь повелел громить только тех, кто выступает с оружием. Если сдаются – прощать, не наказывать. Даже награждать. Освобождать их на время от податей. Отдавать им земли тех, кто не желает сдаваться.

Вместе с митрополитом царь занялся и церковными делами Казанского края. Священники там были временные, приезжали и уезжали вместе с воинами. Теперь Иван Васильевич и Макарий создали постоянную Казанскую епархию. На пост архиепископа поставили лучшего, кого смогли найти, настоятеля Иосифо-Волоцкого монастыря Гурия. Позже Церковь признала его святым. Он приехал в Казань, стал налаживать церковную работу. А при этом прекратилось насильное крещение людей, которое устроил Сильвестр. И восстание стало затихать.

Россия снова одерживала успехи. И в семье государя была радость. В марте 1554 года Анастасия родила ещё одного сына, Ивана. Но она уже стала догадываться – вокруг мужа есть тайные враги. Вспоминала троих погибших детей: случайно ли это произошло? Вместе со своими родственниками, Захарьиными и Морозовым, она установила охрану маленького Ивана. Сама отобрала слуг присматривать за ним днём и ночью. И помогло! Иван стал первым царским ребёнком, кому удалось выжить, вырасти.

Анастасия с братьями начали и своё расследование – кто же из бояр изменники? Их доверенные люди заводили знакомства со слугами вельмож, расспрашивали. Могли и угостить, денег дать. От слуг князя Семёна Ростовского узнали – заговор действительно был. Год назад, когда царь болел, Ростовский и ряд других бояр уже готовили вооружённые отряды. Договорились передать власть Владимиру Старицкому, а Анастасию с сыном убить.

Но и Ростовскому доложили – приближённые Захарьиных опрашивают его слуг. Он перепугался, что правда раскроется. Решил сбежать за границу со всей роднёй – его братья и племянники тоже были сообщниками. Ростовский послал вперёд сына Никиту. Встретиться с Сигизмундом, чтобы принял беглецов. Но за изменниками уже следили. На границе Никиту задержали. Доставили к царю, и он сознался – Ростовские хотели удрать. Иван Васильевич велел арестовать их.

Для расследования он назначил комиссию из бояр. И тут-то раскрылись вещи, которых царь ещё не знал. Как собирались захватить дворец, расправиться с его семьёй. Перепуганный Семён Ростовский рассказал, что руководила Ефросинья Старицкая, назвал других соучастников – князей Микулинского, Серебряных, Щенятева, Немого, Пронского, Куракиных. Но в комиссии заседали не только верные государю бояре. В неё попали и те, кто сам был на стороне заговорщиков, – Курлятев, Палецкий, Адашев, Фуников. Они постарались замять этот вопрос. Дескать, дело прошлое, всех виновных уже простили.

Но открылось и другое. Что Ростовский давно переписывался с Сигизмундом. Польским послам, приезжавшим в Москву, выдавал государственные секреты. Когда разгорелось восстание в Казани и войска ушли туда, Ростовский подсказывал полякам – самое время ударить на Россию. В общем, был предателем. При таких преступлениях даже боярский суд вынужден был приговорить его и ближайших помощников к смертной казни.

Хотя Сильвестр с «Избранной радой» сразу стали советовать: надо проявить доброту! Ведь такие знатные, уважаемые люди. А Иван Васильевич теперь знал, как эти уважаемые люди хотели поступить с его женой, сыном. У него имелся законный приговор боярского суда. Но он всё ещё не хотел быть жестоким. Всех осуждённых помиловал. Вместо казни их отправили в ссылку. Да и то Ростовский пробыл там лишь год. Потом советники уговорили царя простить его.

Но «Избранная рада» увидела – Захарьины действуют против неё. Ну а Адашев возглавлял Челобитную избу, принимал жалобы от населения. Тут же состряпали множество жалоб на братьев царицы. Как будто они обижают людей, законы нарушают. Эти жалобы Адашев представил в Боярскую думу, нескольких Захарьиных и их родных поснимали с высоких должностей. Отправили подальше от Москвы, в Казанский край. Сильвестр и его приятели торжествовали. Ну, кто ещё посмеет выступать против них?

А когда Захарьиных удалили, приближёнными государя остались только Сильвестр, Адашев и их товарищи. Теперь только они решали, что доложить Ивану Васильевичу, а что нет. И как доложить. Даже те вельможи, кто раньше возмущался «Избранной радой», начали переходить на её сторону, подлизываться. Ну а как же! Замолвят за тебя словечко перед царём, скажут хорошее – получишь повышение. А если наговорят на тебя плохое – будут крупные неприятности. Дошло до того, что Сильвестр и Адашев сами стали распоряжаться от имени царя. А ему даже не говорили об этом.