Валерий Шамбаров - Иван Грозный. Как первый царь создавал великую Россию [litres]

Но изменникам очень мешал митрополит Филипп. Царя он уважал и поддерживал, называл Боговенчанным, борцом за христианскую веру и за Отечество. В поход на Литву благословил и его, и армию, и опричников. Когда раскрылся заговор, некоторые епископы сочувствовали арестованным, хотели заступиться за них. Филипп отругал их. Указал, что государь поступил правильно. Если свергнешь Ивана Грозного, митрополит может осудить это, обратиться к народу. Другое дело, если его место займёт заговорщик Пимен.

Филиппа начали ссорить с государем. Рассказывали ему всякую ложь про Ивана Васильевича, опричников. А царю в это же время Басмановы и Вяземский стали ябедничать, будто митрополит ругает его, собирает вокруг себя недовольных. На стороне Пимена оказался и духовник царя, его личный священник Евстафий. Тоже принялся клеветать на Филиппа. Рассказывали те люди, кому Иван Грозный доверял. Он стал относиться к митрополиту хуже, чем раньше. Но и против него ничего не предпринимал.

Однако Филипп, разбираясь в своих делах, вдруг обнаружил: в Церкви вовсю действуют тайные сектанты! И уличил как раз Евстафия, запретил ему церковное служение! А вот это было очень опасно для заговорщиков. Потому что сектантами они были почти все, в том числе и Пимен, Рязанский епископ Филофей, Суздальский епископ Пафнутий. Чтобы их не разоблачили, решили срочно разделаться с Филиппом. Обвинили его, что он сам сектант и вдобавок изменник. Но Иван Грозный не поверил. Потребовал – такие обвинения надо доказать.

Заговорщики создали для этого комиссию. От Церкви в неё вошёл епископ Пафнутий Суздальский и ещё несколько помощников Пимена. А Басмановы добавили следователя от опричников – своего подручного Тёмкина-Ростовского. Они поехали в Соловецкий монастырь. Набрали там 10 монахов, не любивших прежнего настоятеля. Кого-то из них уговорили, кого-то подкупили. А новому настоятелю Паисию пообещали – если наврёт на Филиппа, его сделают епископом. Привезли всех в Москву и объявили: вот свидетели.

Для суда над митрополитом собрался Церковный Собор. Царь в нём не участвовал. Он же сам пообещал не вмешиваться в церковные дела. Да и внушили ему, что Филипп выступает против него. С какой же стать государь должен его защищать? На Соборе обвинителями митрополита стали те же самые Пимен, Филофей Рязанский и Пафнутий Суздальский. А свидетелями – 11 человек, привезенных из Соловецкого монастыря. Собор постановил, что Филипп – сектант и изменник. Приговорил снять его с поста митрополита, запретить служить даже простым священником и потребовал смертной казни.

Басмановы постарались посильнее унизить Филиппа. Ворвались в Успенский собор, когда там шла служба. Зачитали приговор. Сорвали митрополичье облачение. Выгнали из собора метёлками и увезли в тюрьму. Но… Филиппа всё-таки защитил Иван Грозный. Обвинений в измене он не признал. Указал, что реальных доказательств нет. И смертный приговор царь не утвердил. Велел отправить Филиппа в Тверской Отрочь монастырь. Назначил ему содержание, 43 рубля 20 копеек в год. Это была очень большая сумма. Стрелец получал в год 4 рубля, придворный – 5–10 рублей. На 43 рубля можно было жить вообще богато.

Но Басмановы отправили с Филиппом своего надзирателя, пристава Кобылина. Вместо простой ссылки и монашеской жизни он посадил Филиппа в заключение, держал под замком, ни с кем не позволял разговаривать. Однако и планы заговорщиков, сделать митрополитом Пимена, не удались. Царь не верил этому интригану. Добился, чтобы на Церковном Соборе выбрали не его, а Кирилла, настоятеля Троице-Сергиева монастыря.

Турецкие воины

При дворе римского папы давно поняли, что мировым центром Православия становится Россия – она поддерживает православных и в Литве, и в Османской империи. Тем важнее было её сокрушить. Так разгромить, чтобы она развалилась, ослабела и согласилась принять унию. Тогда конец Православной Церкви, папа станет главой всех христиан. Но Иван Грозный побеждал всех врагов. Советники папы решили: это из-за того, что противники русских действуют поодиночке. У католиков были очень хитрые дипломаты. Были профессиональные шпионы – иезуиты. Взялись организовывать всех соседей нашей страны. Пусть навалятся на неё вместе, с разных сторон.

В Швеции король Эрик выбрал мир с царём и воевал с Сигзмундом. Это получалось выгодным и для шведов, и для России. Из Нарвы через шведские порты шли корабли с русскими товарами, их продавали по всей Европе. Но в Швеции появились агенты поляков и папы. Действовали так же, как в нашей стране. Настраивали знатных вельмож, графов, баронов – ваш Эрик хочет брать пример с России, править самому, как царь. А вам лучше дружить с Сигизмундом, чтобы у вас были «свободы», как у поляков с литовцами.

Вельможи организовали заговор, решили сделать королём брата Эрика, Юхана. У него, как у Владимира Старицкого, было своё удельное княжество – он был герцогом Финляндии. Король воевал с поляками, а его брат Юхан помирился, даже женился на сестре Сигизмунда! Видя такое, Эрик решил действительно взять пример с Грозного. Послал в Финляндию войска и посадил брата в тюрьму. Создал свою «опричнину», особый суд из незнатных людей. Казнил 300 заговорщиков.

А царь предложил Эрику заключить не только мир, но и союз против Литвы. Вместе всыпать ей. Король с радостью согласился. Составили договор. В Швецию отправились царские послы подписать его. Но русские заговорщики сообщили Сигизмунду о договоре. И в Швеции Эрик тоже уничтожил не всех изменников. Как раз в тот день, когда он должен был подписать договор, ему что-то подсыпали. Король не умер, но слёг тяжело больной. А его вельможи выпустили из тюрьмы Юхана, он стал собирать войска. Подошёл к Стокгольму, и те же вельможи открыли ему ворота. Русских послов ограбили, чуть не убили. Эрика объявили сумасшедшим, заточили в темницу. Вскоре он скончался. Королём стал Юхан. Вместо дружбы с Россией Швеция стала её врагом.

В это же время католические епископы и иезуиты занялись Польшей и Литвой. До сих пор у них был только общий король. Но государства оставались разные. Правительства и армии разные, законы отличались. А сейчас получалось, что с русскими сражается одна Литва. Польские паны и шляхта не спешили помогать своему королю. И денег выделять не хотели, жадничали. Однако римский папа давно замышлял совсем объединить обе страны. Потому что Польша была целиком католической, а в Литве большинство жителей были православными. Вот и надо было, чтобы Польша проглотила Литву.