Сергей Плохий - Потерянное царство. Поход за имперским идеалом и сотворение русской нации [c 1470 года до наших дней]

В Европе полыхал огонь Тридцатилетней войны (1618–1648), в которой схлестнулись католики и протестанты. Московия не оставляла идеи найти союзников против поляков-католиков среди протестантских держав, но ее сдерживал отказ ее же церкви признавать за всем остальным миром право называться христианами. Такое отношение стало неприлично очевидным в 1644 году, когда в Москве с почестями принимали датского принца Вальдемара, который должен был жениться на дочери царя Михаила Ирине. Заключение брака должно было скрепить союз России и Дании, который готовился уже не один год. Помолвка состоялась еще в 1640 году. Но долгожданная свадьба расстроилась. Под влиянием церковных иерархов Михаил стал настаивать, чтобы Вальдемар принял православие перед свадьбой с Ириной. Молодой человек отказался. Царь Михаил, в свою очередь, не разрешил ему уехать. Вальдемара насильно удерживали в Москве, он смог покинуть Россию лишь после смерти царя Михаила и коронации его сына, Алексея Михайловича, в 1645 году.

Сорвавшееся замужество Ирины, очень близкой брату Алексею, показало новому царю и его окружению, что непримиримая позиция иерарахии по отношению к прочим христианам становится политической помехой. Еще одним толчком к переменам стало поражение московских богословов в диспутах о христианских догматах и браке с лютеранским пастором из свиты Вальдемара. При этом внутри церкви также формировалось реформаторское течение, чьим стремлением было повысить уровень образования клириков и искоренить коррупцию. В кружок “ревнителей благочестия” – название, под которым они стали известны, – входил среди прочих и архимандрит Никон, в 1652 году ставший патриархом. С позволения царя его так же именовали “великим государем”. Никон начал амбициозную реформу церкви по образцу преобразований в киевском православии, осуществленных немного ранее митрополитом Петром Могилой.

Петр Могила, сын молдавского господаря, стал киевским митрополитом в 1633 году и много сделал для обновления украинского и белорусского православия. В 1632 году Киевскую братскую школу объединили с учрежденной им Лаврской – так возник Киевский коллегиум, первое учебное заведение западного типа православной Украины. Устроено оно было по образцу иезуитских школ того времени. Преобразования в католической церкви, начало которым положил Тридентский собор (1545–1563), стали для Петра Могилы источником вдохновения и примером для реформ православной церкви в Речи Посполитой.

Влияние католицизма заметно и в его литургических новшествах, и в “Православном исповедании веры кафолической и апостольской церкви восточной” – катехизисе восточного христианства, которого так не хватало православным. Составили его около 1640 года в кружке интеллектуалов под руководством митрополита. Книгу одобрил поместный собор в Киеве, а в 1643 году и собор Константинопольского патриархата в Яссах. Труд Петра Могилы и его просвещенных приближенных признали официальным изложением догматов православного вероучения во всем православном мире. Тем не менее в Москве доверять ему не спешили.

Подъем Киева как духовного центра православия совпал с почти полной изоляцией Московии и московской церкви, которых мало заботили усилия того же Могилы дать ответ на вызов времени. Но желание молодого царя Алексея Михайловича реформировать церковь изменило отношение Московского царства к Киеву и его вероучению. Нигде это не проявилось настолько ярко, как в книгопечатании. В 1649 году в столице России напечатали “Собрание краткия науки о артикулах веры”, основанное на катехизисе митрополита Петра. Московское православие вливалось в православный мир, на который повлияли киевские богословские идеи.

Дело принимало неожиданный оборот. В России желали обрести средство избавления от проблем, возникших вследствие добровольной самоизоляции русской церкви, предполагалось сделать это, вернувшись к основам вероучения, изложенным в подлинных текстах отцов восточной церкви. Необходимо было сверить старые русские переводы с оригиналами греческих книг и при необходимости издать новые проверенные версии. В Москве не было переводчиков такого уровня, поэтому их пригласили из Киева, а те принесли более близкие к Западу взгляды не только на греческие подлинники, но и на веру вообще. Противоречия между киевским видением церковной реформы и традиционализмом Москвы приведут к расколу в русской церкви и русском обществе.

Обращение верхушки московского духовенства к Киеву могло казаться временным отклонением на пути к восточному православию. На самом деле были заложены основания для многовекового движения на запад. Вновь обретенная открытость Москвы совпала по времени с появлением на Украине новой силы, заинтересованной в тесных связях с Россией. Этой силой было казачество и созданное им государство Войска Запорожского. Весной 1648 года Украину сотрясло новое выступление казаков – седьмое по счету с конца XVI века. Казаки, появившиеся в XV веке как степные охотники и лихие люди, теперь обрели нешуточный военный потенциал и добивались от короля особых сословных прав. И замахивались на большее.

В декабре 1648 года казацкий гетман Богдан Хмельницкий торжественно въехал в Киев. Преподаватели и студенты Киевской коллегии славили его как Моисея – он вывел Русь из польского плена. Митрополит Киевский, преемник Петра Могилы, Сильвестр Косов также приветствовал вождя казаков. Что еще важнее, компанию митрополиту составил не кто иной, как иерусалимский патриарх Паисий. Он ехал в Москву к царю за милостыней, но был задержан по пути мятежными казаками и по приказу Хмельницкого привезен в Киев. Казаки убедили его навестить древнюю столицу Руси, колыбель княжеской династии и православия, – почтить своим присутствием грандиозную встречу гетмана и войска.

Патриарх Паисий не возражал. Хмельницкого он титуловал светлейшим князем, благословляя таким образом как правителя, и подводил к мысли о единении православных держав – начиная с России и Украины. Хмельницкого долго убеждать не пришлось. В первом письме Алексею Михайловичу (в июне 1648 года) он назвал казацкое восстание борьбой против угнетения “веры нашей старожитной греческой”. И уверил монарха: “Хотим себе самодержца хозяина такого в своей земле, как ваша царская милость православный христианский царь” 7. Хмельницкий желал прямого военного вмешательства русского царя в поддержку казаков. Гетман попросил и Паисия, уезжавшего из Киева в Москву, замолвить слово перед царем. Паисий сам хотел союза двух православных стран, поэтому обещал помочь. В Москве он уговаривал Алексея Михайловича принять единоверцев “под свою государскую высокую руку” [8] Это выражение содержится в решении Земского собора о воссоединении Украины и России от 1 октября 1653 года. Приводится по: Российское законодательство Х-ХХ вв. ⁄ Отв. ред. А. Г. Маньков. М., 1985. Т. 3. С. 457. (Прим. ред.) и выслать войско им на помощь. И сделать это во имя веры.