Джереми Блэк - Краткая история Испании

Испанский сюрреализм

Режиссер, чья творческая деятельность продолжалась с 1920-х по 1970-е годы, Луис Бунюэль (1900–1983) был важнейшей фигурой испанского сюрреализма. Он родился в состоятельной семье в городке Каланда арагонской провинции Теруэль, где, как он позже писал, «средневековье продолжалось вплоть до Первой мировой войны». Учеба в Мадридском университете перевернула его жизнь. Бунюэль подружился с Лоркой и Сальвадором Дали (1904–1989) и на деньги своей матери снял «Андалузского пса» (1929) – шокирующий сюрреалистический фильм с участием Дали. Отвергнув католицизм и в 1931 году вступив в коммунистическую партию, Бунюэль снял фильм «Лас-Урдес. Земля без хлеба» (1933), рассказывающий о нищете крестьян в Эстремадуре. Хотя изначально фильм задумывался как критика республиканцев, не уделявших должного внимания проблемам деревни, позднее его использовали в запрещенной Франко антифашистской пропаганде. Во время Гражданской войны Бунюэль поддерживал республиканцев, затем жил в Соединенных Штатах, а оттуда переехал в Мексику и принял мексиканское гражданство.

Дали родился в обеспеченной семье в Каталонии, изучал искусство в Мадриде, где экспериментировал с кубизмом, затем обратился к сюрреализму и переехал в Париж. Он отказался брать на себя какие-либо обязательства во время Гражданской войны в Испании и провел неспокойные годы в безопасном Нью-Йорке, вернувшись в Испанию только в 1948 году. Его готовность жить при режиме Франко, а также его похвалы в адрес диктатора вызвали большое недовольство у тех, кто остался в изгнании. Еще одним поводом для осуждения стало возвращение Дали к католицизму. В 1982 году король Хуан Карлос, большой поклонник Дали, сделал его маркизом. Театр-музей Дали (Teatre-Meseu Dalí) в его родном городе Фигерас – это одна большая сюрреалистическая интерьерная фантазия в здании бывшего театра.

В современной Испании, особенно в Мадриде, можно увидеть множество примеров архитектуры, которую предпочитал Франко. В эпоху диктатуры местный ретростиль с оглядкой на Золотой век, в первую очередь на архитектуру Эскориала, сосуществовал с фашистским модернизмом, который сложился под влиянием итальянской и немецкой архитектуры того времени. Объединяющей характеристикой этих стилей была монументальность (здание Министерства военно-воздушных сил, Музей Америки и церковь Сан-Франциско-де-Борха).

Франкизм обычно делят на два периода: первый, репрессивный, и второй, переходный. Этот второй период, пришедшийся на 1960-е и начало 1970-х годов, принято наделять признаками либерализации, экономического роста и социальных изменений. В пользу этой версии говорит многое, в частности смягчение цензуры Законом о прессе 1966 года. Однако тут есть свои недостатки. В каждый из периодов государство предпринимало попытки добиться управляемого экономического роста с помощью системы корпоративизма, в том числе реализуя План стабилизации 1959 года. В отсутствие демократии ключевую роль в управлении играли бюрократы. В 1960-х и 1970-х годах государственный контроль в экономике сохранялся. Промышленный подъем 1960-х годов был не в последнюю очередь связан с доступностью дешевой сезонной рабочей силы, появившейся еще в период Гражданской войны. Сходная ситуация наблюдалась в Советском Союзе и Китае.

В то же время ошибкой было бы рассматривать Испанию как замкнутую систему. «Экономическое чудо», подъем, который испытывали многие европейские страны после войны, обеспечил Испанию рынками экспорта, инвестиционным капиталом и новыми технологиями. Распространились автомобили. Расширение торговли снизило целесообразность и необходимость автаркической самодостаточности. Тем не менее Испания, вынужденная мириться со своей невыгодной позицией изоляции, несколько отстала: для нее экономический бум начался только в 1960-х годах.

Рост экономики отчетливо выявил региональные различия. Максимальную выгоду он принес городам, в которых сосредоточилось производство, особенно в Каталонии. Местная деловая элита в основном поддерживала Франко. В центральных сельских районах дела по давней традиции шли плохо как в относительном, так и в абсолютном выражении. В первую очередь это касалось Восточной Андалусии, большей части Галисии и большей части Кастильской Месеты. Желая получать прибыль, фермеры занялись модернизацией своих хозяйств. Важную роль здесь сыграла механизация, в частности использование тракторов. Однако это привело к росту безработицы в сельской местности и крупномасштабной миграции из внутренних районов на побережье, а также к упадку бывших торговых городов. Население Андалусии и Месеты сильно сократилось – чаще всего люди уезжали в поисках работы в Барселону, Мадрид или за границу. Похожие процессы наблюдались во всех странах Европы.

Люди бежали от сельской нищеты, мечтая об экономическом благополучии и повышении социального статуса. Это спровоцировало появление новых жилых районов, таких как Баррио-дель-Пилар (Barrio del Pilar) в Мадриде. Население Мадрида выросло от 950 000 в 1930 году до 3 миллионов в 1970 году, что в пропорциональном отношении значительно превышало общий рост населения Испании. В районах, появившихся при Франко, строили новые церкви.

Эти изменения сильно ударили по сложившимся социальным и экономическим структурам и обернулись тяжелым испытанием для насаждаемого режимом католического национализма. Консервативный характер и реакционная позиция этого течения в 1960-х годах выглядели уже безнадежно устаревшими. Не в последнюю очередь это было связано с тем, что телевидение вывело на новый уровень вопросы, которые ранее задавал кинематограф. Правительство контролировало средства массовой информации и выступало на позициях консюмеризма.

Существовали и более специфические вопросы и проблемы, в первую очередь коммунизм профсоюзов и либерализм или марксизм в интеллектуальной и студенческой среде. Хотя забастовки были запрещены, с начала 1960-х годов они то и дело вспыхивали. Полицейские репрессии не смогли положить им конец. Комисионес Обрерас (Comisiones Obreras; «рабочие комиссии») создавали тайные профсоюзы и подавали пример активизма, который постепенно подхватили и другие области: например, стало больше студенческих протестов. Свою роль также сыграли соседские объединения жителей. В конечном итоге все это способствовало усилению противников режима Франко и распространению иных ценностей.

Таким образом, франкизм со своим культом единства пытался не столько направлять общество, сколько управлять им, а между тем в нем существовали самые разные тенденции, и они уже не поддавались принудительному ограничению, как это было в 1940-х и даже в 1950-х годах. О трудностях управления таким обществом говорили студенческие и рабочие забастовки – и другие инициативы, протесты и выступления с конца 1960-х годов. Более того, критическое отношение к режиму переняли многие представители духовенства. По всей стране прогрессивные приходские священники осуждали систему, обращаясь с проповедями к своим по большей части консервативным прихожанам. Внутрицерковные противоречия повлияли на многие семьи.