Андрей Ведяев - Ода контрразведке

Алексей Яковлевич, как и многие фронтовики, тяжело переживал развал Советского Союза: «Но самое страшное – это даже не материальное разорение, а когда убивают душу человека. В дни войны люди были гораздо сильнее. Было единство фронта и тыла. Выступал я с писателями-ветеранами в госпитале перед ребятами, воевавшими в Чечне. Говорю, что нам морально было легче… Мы знали, что война священная. Что Сталинград – последний рубеж. Что может объединить сейчас нас, русских? Наверно, к великому сожалению, еще большее горе… Мы, сталинградцы, не можем быть равнодушными, мы всегда на изломе…»

Уже после смерти Алексея Яковлевича пришло известие от сына того самого Петра Ворохобина, который в 1943 году снял Алексея Очкина с немецкого ДЗОТа и вынес на плащ-палатке: «В 60-х годах Алексей Яковлевич Очкин приезжал в пос. Хомутовка Курской области к моему отцу Ворохобину Петру Ивановичу, с которым он встречался во время войны… Я до сих пор помню шрамы от ран, которые увидел, когда Алексей Яковлевич умывался у колодца. Казалось, что этот человек прошел через камнепад… Я очень рад, что я нашел информацию об этом замечательном человеке. С уважением, В.П. Кривопуцких (Калининград)».

Алексей Яковлевич Очкин умер 16 февраля 2003 года и похоронен в Москве на Миусском кладбище. На скромной могиле надпись: « Очкин Алексей Яковлевич. 01.07.1922–2003.16.02 Писатель кинорежиссёр Герой Сталинградской битвы, повторивший подвиг А. Матросова ».

Сейчас здесь ежегодно проводятся памятные мероприятия, в которых принимают участие школьники, кадеты и юнармейцы, благодаря поддержке со стороны главы района Марьина Роща Екатерины Анатольевны Игнатовой. Приезжают также студенты и преподаватели ВГИК. А первым, кто привлек внимание общественности к подвигам Алексея Яковлевича Очкина, был теперь уже тоже легендарный и дорогой для меня Сергей Валентинович Звягин, создатель и руководитель Комитета по сохранению памяти героев подвига самопожертвования. «Помимо броска на амбразуру к такого рода подвигам можно отнести воздушный и наземный тараны, бросок под танк с гранатой, подрыв себя и врагов гранатой, – говорил Сергей Валентинович. – Бывало, что бойцы закрывали собой командира и однополчан. Во время военных действий многие герои вызывали огонь на себя. Уникальный подвиг совершали связисты, когда они, восстанавливая кабель связи, при критических обстоятельствах пропускали ток через себя. Уже в нынешнее время моряки-подводники в случае аварийных ситуаций входили в отсек атомного реактора, чтобы заглушить его работу. А летчики при отказе мотора шли на верную смерть, когда не катапультировались, вытягивая самолет за пределы населенного пункта».

Я тоже входил в состав Комитета и был другом Сергея Валентиновича, который, будучи следователем по профессии, разыскал и составил список из 456 «героев-панкратовцев», закрывших грудью вражескую амбразуру. Есть в этом списке и Александр Матросов, но первенство следует отдать Александру Панкратову, 1917 года рождения, который первым совершил этот подвиг 24 августа 1941 года при штурме Кирилловского монастыря в районе Новгорода. По словам Звягина, «таких героев не было ни в одной другой армии мира». К сожалению, Сергей Валентинович Звягин ушел из жизни в расцвете сил 28 июня 2018 года. Ему был всего 61 год. Сейчас его дело продолжают Сергей Павлович Романовский и руководитель Проекта «Почётный караул» Алексей Игоревич Царев. В текущем 2020 году именно их усилиями на школе № 1065 района Южное Бутово, где проживал Алексей Яковлевич Очкин, предполагается открыть мемориальную доску.

Завершая главу о народных Героях Великой Отечественной войны, мне бы хотелось рассказать еще об одном замечательном человеке, о котором знают незаслуженно мало. Я могу рассказать о нем много, потому что мы давно дружим с Марией Сорокиной – дочерью одного из величайших лётчиков всех времен и народов Захара Артёмовича Сорокина, летавшего в составе авиации Северного флота без обеих ступней и сбившего 18 немецких самолётов, причём 12 из них – уже будучи на протезах, за что он был удостоен звания Героя Советского Союза и ордена Британской империи.

Следует подчеркнуть, что гвардии капитан Захар Сорокин первым совершил этот подвиг, требующий невероятного мужества и железной воли. Алексей Маресьев повторил его, но благодаря писателю Борису Полевому, написавшему «Повесть о настоящем человеке», экранизированную в 1948 году, оказался впоследствии более известен. Захар Сорокин же продолжал летать до 1955 года, а затем совершил еще один подвиг – взял в руки перо и стал автором замечательных книг о лётчиках, ныне, к сожалению, по существу забытых. Поэтому ниже мы напомним некоторые вехи его биографии, основываясь как на документах, так и на свидетельствах его дочери.

«Папа родился 17 марта 1917 года в Карасукском районе Новосибирской области, на станции Глубокое, – рассказывает Мария. – Тогда это был Барнаульский уезд Томской губернии. Станция не сохранилась, но недалеко находится село Черная Курья – это уже Алтайский край. Папа ездил туда, с его помощью там построили школу, которая сейчас носит его имя. Когда ему было четыре года, семья переехала на Кубань на станцию Тихорецкая. У его отца возникли проблемы со здоровьем, и нужно было поменять климат. В Тихорецке Захар окончил 7 классов железнодорожной школы № 34 им. Ленина и школу ФЗУ, работал помощником машиниста паровоза и одновременно учился в аэроклубе. В 1937 году по путевке комсомола его направили в Ейское военно-морское авиационное училище имени Сталина. Великая Отечественная война застала его на Черноморском флоте в Севастополе».

Уже в первый день войны лейтенант Сорокин вылетел на боевое патрулирование. «Однажды вызвали меня в штаб, – пишет он. – Там я застал ещё пятерых лётчиков. Сразу обратил внимание на то, что все вызванные – сибиряки. Это не было случайностью. Нам поручалось ответственное задание: освоить в условиях Севера новую боевую технику – истребитель МиГ-3. Нам он был хорошо известен, так как в Крыму мы уже около года летали на этих машинах».

В Мурманске Сорокин попадает в полк, которым командовал легендарный Борис Феоктистович Сафонов – первый дважды Герой Советского Союза, оба раза удостоенный этого звания во время войны. Под стать ему был и Захар Сорокин – летал он феерически. Уже 17 сентября 1941 года после четырех сбитых немецких стервятников он был удостоен ордена Красного Знамени.

25 октября 1941 года он поднял свой МиГ-3 в воздух по сигналу тревоги. Вскоре машина попала в густой слой облаков и стала пробиваться вверх. Четыре тысячи метров, пять тысяч, шесть… И вдруг неожиданно на фоне свинцовых туч появились контуры четырех двухмоторных самолётов. Это были истребители-бомбардировщики Мессершмитт Bf. 110. То, что произошло дальше, настолько невероятно, что будоражит сознание исследователей и по сей день. Поэтому Захар Артёмович писал в одном из своих писем: «Что же касается утверждения будто бы я придумал “приключенческие” измышления, то могу сослаться на те же авторитетные источники как газета “Правда” 11.XI-1941 года, корреспонденция А. Жарова, и газета “Известия” от 20.XI-1941 года, корреспонденция А. Склезнева, а также газета Северного флота “Североморской летчик” август 1944 года – очерк “Жажда боя” Д. Николаева. Первые две корреспонденции были написаны когда я находился в госпитале… От рукопашной схватки… явственно виден на моем лице – глубокий шрам и отсутствие зубов… Между прочим мои бывшие сослуживцы должны помнить что командование Северного флота сделало вывод из моего ранения финкой гитлеровца и отдало приказ о снабжении их летчиков финскими ножами».