Илья Ратьковский - Красный террор. Карающий меч революции

Чуть позже в воспоминаниях Безсонов пишет, что вечером второго дня его пребывания на Гороховой, Туманова и Экеспарэ вывели с вещами (руководил этим, по свидетельству Безсонова, известный чекист А. В. Эйдук) во внутренний двор тюрьмы и расстреляли (в числе пятерых арестантов). Однако отметим, что сам Безсонов не видел расстрела, только крик и работающую машину, и указывал на расстрел в подвалах Петроградской ЧК (отсутствовавших в действительности) [766] Там же. С. 20–21. . Более вероятным представляется перевод арестантов в новую тюрьму. Это подтверждает и то обстоятельство, что, согласно газетным сообщениям, бывший есаул фон Экеспарре Александр Николаевич был расстрелян 29 декабря 1918 г. В этот день Петроградской ЧК было расстреляно 30 человек, в том числе 6, проходивших по «шпионской организации». Важным представляется, что эти 6 «фигурантов» были явно связаны с делом Ковалевского (помимо фон Экспарре, можно упомянуть бывшего морского офицера Н. Д. Мельницкого, Н. Н. Жижина и др.) [767] Там же. С. 22. . Отметим, что и Владимир Спиридонович Туманов, и Анатолий Михайлович Де-Симон, как указывалось выше, числились в опубликованном списке заложников (в отличие от других фигурантов дела Ковалевского) [768] Там же. С. 27. . Через неделю пребывания на Гороховой, по словам Безсонова, Эйдук объявил о его переводе вместе с другими арестантами в Дерябинскую тюрьму [769] Там же. С. 33–34. . Среди арестантов Безсонов здесь встретил доктора Ковалевского [770] Там же. С. 22. . Допросы проходили по-прежнему на Гороховой, куда впоследствии его возвратили. Допросы Безсонова вел Юдин — «по отзывам опытных арестантов, это был один из милостивых следователей» [771] Там же. С. 27. . Сами воспоминания Безсонова, при всей их отрывочности применительно к нашей теме, тем не менее, подтверждают участие англичан, наличие организации Ковалевского и причастность к ней князя Туманова, и отчасти — Экеспарэ (без четкого выявления их роли).

Безусловно, важную роль играл в организации Павел Михайлович Плен (1875–1918). Он был участником подавления боксерского восстания в Китае. Во время русско-японской войны участвовал в обороне Порт-Артура. Командовал миноносцами: «Скорый», № 1З5, № 133 (1906), канонеркой «Манджур», эсминцами «Бдительный» (1909), «Сильный» (1909–1912), «Донской казак» (1912–1914), крейсером «Адмирал Макаров» (1914–1915), 5-м дивизионом миноносцев Балтийского флота (1915–1916), линкором «Слава» (1916–1917). Командир линейного крейсера «Измаил» (1917) Исполнял должность инженера по учету в Центральном народно-промышленном комитете (1918). Отличался буйным нравом и рукоприкладством в отношении нижних чинов [772] Пилкин В.К. В Белой борьбе на Северо-Западе: Дневник 1918–1920. М., 2005. С. 486. — Был тяжело ранен в легкое на дуэли со штаб-ротмистром Л.-гв. Конного полка принцем Мюратом (1З. 05. 1908) [773] Смена. СПб., 2006. 9 октября. . В эмигрантских воспоминаниях есть прямые указания на его участие в переправке офицеров из Петрограда в другие регионы, еще накануне 1918 г. Имеются отдельные свидетельства о деятельности Плена и весной 1918 г [774] Кадесников Н. Краткий очерк Белой борьбы под Андреевским флагом на суше, морях, озерах и реках России в 1917–1922 годах // Флот в Белой борьбе. М., 2002. В примечаниях С. В. Волкова ошибочно указывается, что П. М. Плен был расстрелян в 1919 г. . В дальнейшем Плен участвовал в различных подпольных организациях Петрограда; в том числе, состоял в организации доктора Ковалевского. В ночь на 6 августа 1918 г. он был арестован Петроградской ЧК на своей квартире вместе с адмиралом М. К. Бахиревым как заложник [775] Архив НИЦ «Мемориал» (Санкт-Петербург). Согласно данным архива, осужден за участие в отправке на Дон офицеров бывшей царской армии. Сведений о расстреле в материалах следственного дела нет. . Затем они были перемещены в Дерябинскую тюрьму (как и Ковалевский).

В эмиграции оставлены свидетельства еще об одном участнике дела Ковалевского — И. Н. Трифонове. Очерк о нем в сборнике, посвященном памяти погибших от рук советской власти членов партии кадетов, составил Б. Г. Катенев [776] Катенев Б.Г. Иван Николаевич Трифонов // Памяти погибших: Сб. / Под ред. Н.И. Астрова, В.Ф. Зеелера, П.Н. Милюкова, кн. В.А. Оболенского, С.А. Смирнова и Л.Е. Эльяшева. Париж, 1929. С. 63–65. . Согласно очерку, И. Н. Трифонов, молодой талантливый ученый, физик по специальности, был активным членом партии народной свободы. После Октября он активно участвовал в выборной кампании кадетов в Петрограде, в организации митингов памяти Кокошкина и Шингарева, но «в начале зимы 1918-го года И. Н. был арестован чекой, и притом — без всякого отношения к его деятельности. Ему вменялось в вину помощь, будто бы им оказанная его двоюродному брату, который, в свою очередь, обвинялся в том, что собирался бежать в Архангельск для присоединения к северным «белым». Одно время казалось, что это обвинение отпало. Во всяком случае, после нескольких недель заключения, И. Н. в начале декабря был выпущен на свободу. Но через очень короткий промежуток времени он совершенно неожиданно был снова арестован, а через 2–3 дня ПОСЛЕ этого, без предъявления ему какого-бы то ни было нового обвинения, был расстрелян. Рассказывали, что он прочитал в «Известях» о своем якобы уже состоявшемся расстреле за несколько часов до самого расстрела» [777] Там же. С. 64. . Комментируя данное сообщение, следует иметь в виду, что согласно следственным данным, приводимым в исследовании В. И. Бережкова, преподаватель физико-математического факультета Петроградского университета Иван Николаевич Трифонов был расстрелян за то, что «отказался сообщить о работе кадетов по отправке офицеров на Дон и к англичанам» [778] Бережков В.И. Питерские прокураторы. Руководители ВЧК-МГБ. 1918–1954. СПб., 1998. С. 30. .

Отдельно стоит остановится на В. В. Шульгиной. В 1918 г. она содержала кафе-кондитерскую на Кирочной улице, на углу со Знаменской. Это кафе, наряду с кафе-гастрономом на углу Бассейной и Надеждинской улиц (содержал Генерального штаба подполковник В. Я. Люндеквист, будущий начштаба 7-й армии, впоследствии разоблаченный как изменник), было вербовочным пунктом организации ее брата генерала Шульгина, местом встреч. Организации ориентировалась первоначально на французов, впоследствии немцев, а затем и англичан (с которыми был связан Люндеквист). Имеющие материалы на нее, и в целом на фигурантов дела Ковалевского, дополняют данные следственных дел начала 1930-х гг. в СССР. В ходе мероприятий по выявлению бывших офицеров в Ленинграде, об организации Шульгина и его сестре будут давать показания арестованные в ходе «чисток», подтверждая наличие организации и участие в ней Шульгиной [779] Тинченко Я.Ю. Голгофа русского офицерства в СССР, 19301931 год. М., 2000. Показание 1931 г. Зуева Д. Д. .