Илья Ратьковский - Красный террор. Карающий меч революции

Параллельно развивались события в Петрограде. Еще до ареста Куроченкова, в июле 1918 г., в Петроградскую ЧК обратились два работника следственной комиссии Нарвско-Петергофского района — Богданов и Самодед. Они сообщили, что шоферу их комиссии предлагали уехать на работу в Мурманск, с выдачей аванса в 400 руб. и ежемесячным окладом в 500 руб. Чекисты Богданов и Самодед при посредничестве шофера встретились с вербовщиками, которые выдали им под расписку аванс по 400 руб. и сообщили адрес в Мурманске, по которому они должны были прибыть. Вербовщики были задержаны, но на улице предприняли попытку побега, при этом один из вербовщиков был убит, а второй ранен. На последующем допросе выяснилось, что фамилия убитого — Деев, а раненого — Логинов [739] Чекисты Петрограда на страже революции (Партийное руководство Петроградской ЧК 1918–1920 гг.) / Кутузов В.А., Лепетухин В.Ф., Седов В.Ф., Степанов О.Н. Л., 1987. Т. 1. С. 155; Смирнов М. А. О Михаиле Кедрове. М., 1988. С. 312. . Показания последнего были малоинформативны. Более удачными оказались результаты засады на квартирах вербовщиков. Среди задержанных оказался и бывший офицер Рогушин. Благодаря его показаниям стало известно о хорошо законспирированной организации, занимавшейся вербовкой бывших офицеров и технических специалистов для формировавшихся на Севере белогвардейских соединений и сбора шпионских сведений.

21 августа в Петрограде был арестован доктор В. П. Ковалевский. В период русско-японской войны он был военным врачом на госпитальном судне Красного Креста «Монголия» (был награжден знаком за оборону Порт-Артура). В дальнейшем проходил службу в качестве старшего военного врача на кораблях российского военного флота «Сивуч», «Паллада», «Аврора», «Император Павел I» и других, имел обширные связи среди моряков. Последнее обстоятельство окажется важным при формировании подпольной организации. После своей отставки в марте 1917 г. он работал санинструктором Балтийского флота. 22 августа состоялся первый допрос Ковалевского, на котором его лично допрашивал председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий. На допросе он признался, что был знаком с полковником Куроченковым в качестве своего пациента, а также с английским военно-морским атташе, капитаном Френсисом Алленом Кроми, с которым пересекался еще до революции по делам службы [740] Чекисты Петрограда на страже революции… Т. 1. С. 157. . Дальнейшие аресты и допросы проходивших по этому делу лиц (около 60 человек) позволили выявить более обширные и глубокие военные и внешнеполитические связи доктора Ковалевского.

Следует сказать несколько слов о практике репрессивной политики ВЧК в столице красного террора. Как правило, маршрут арестованных в Петрограде пролегал через первичное посещение Петроградской ЧК на Гороховой, 2 (с октября 1918 г. улица переименована в Комиссарскую). Общее количество, единовременно находившихся здесь арестованных лиц в период красного террора можно определить в 300–400 человек. При этом сами арестные помещения были рассчитаны на 150 человек, в дальнейшем уже после апогея красного террора, именно эта цифра фигурировала в финансовых требованиях ПГЧК в январе 1919 г. (по 8 руб. довольствия на человека) [741] Ходяков М.В. «Приходится тратить немало денег для сохранения конспиративности»: Петроградская губернская ЧК периода гражданской войны в материалах финансовых органов // Новейшая история России. 2012. № 2. С. 12. . Однако выдерживалась эта норма крайне редко, как в 1919 г., когда численность арестованных во второй половине года составляла ежедневно 235 человек [742] Там же. , тем более в 1918 г., когда в камерах на одно место приходилось по 2–3 арестанта. Учитывая, что часть арестованных и в этих обстоятельствах находилась в одиночном заключении, среднюю численность арестантов Гороховой, 2 в период красного террора можно считать примерно в 300 человек. В отдельные дни она могла доходить до 400 человек, с последующей быстрой разгрузкой помещений. В здании Петроградской ЧК на арестанта заводили дело и в дальнейшем, учитывая небольшой фонд помещений, переводили в другие тюрьмы. Исключения делались только для лиц, проходивших по крупным политическим или экономическим делам.

После Гороховой чаще всего арестантов переводили в более обширные для приема арестованных помещения Дерябинских казарм, Дом предварительного заключения на Шпалерной улице (д. 25) или в Кресты. Расположенные на Васильевском острове Дерябинские казармы (ранее — казармы морского дисциплинарного батальона, затем — морская тюрьма; угол Чекушинской набережной и Большого проспекта Васильевского острова, д. 104) были с августа 1918 г. главным «отстойником» Петроградской ЧК. Здесь арестованные могли находиться в течение многих месяцев, с возвратом на Гороховую, 2 для уточнения деталей дел или отправкой уже в иные места заключения. Согласно воспоминаниям М. П. Чельцова тюрьма «представляла из себя до десяти — двенадцати отдельных камер, каждая от семидесяти до ста пятидесяти человек, — это норма. Но чаще бывало наполнение каждой камеры двойным комплектом, так что спали по трое на двух кроватях, на полу, на столах» [743] Чельцов М.П. (протоирей). Воспоминания «смертника» о пережитом. М., 1995. С. 33–34. . Таким образом, наполняемость Дерябинских казарм колебалась от полутора тысяч до более частых в этот период двух-трех тысяч арестантов. В примерно две тысячи сидельцев оценивал количество «жителей» Дерябинских казарм сидевший здесь Ю. Д. Безсонов [744] Безсонов Ю. В Петрограде в 1917–1918 гг. // Красный террор в Петрограде. М., 2011. С. 25. . Состав арестантов был самым различным. «Населена Дерябинка была все «врагами отечества», т. е. большевиков; это были бывшие люди — из интеллигенции, молодых и старых офицеров, купцов, чиновников. Только одна камера была наполнена исключительно уголовным элементом; она всегда была на запоре, и мы с ней не имели почти никакого общения; из нее к нам приходили только по указанию начальства уборщики, нами оплачиваемые. Впрочем, в нашей камере было человек пять — шесть крестьян из Ямбургского уезда, обвинявшихся в каком-то противлении властям» [745] Чельцов М.П. (протоирей). Указ. соч. С. 34. . Имелись в казармах и камеры, предназначенные исключительно для офицеров. Расстрелов в самой тюрьме, как и на Гороховой, не производилось.

Дом предварительного заключения на Шпалерной улице также использовался для арестантов с предполагаемыми длительными сроками следствия. Наполняемость его была меньшей, но и это были сотни арестантов. Существуют архивные данные о наполнении тюрьмы в более поздний период. Арестантская вместимость Шпалерной в 1919 г. увеличилась от 260 здоровых и около 20 больных в начале года до 1700 и 150 человек соответственно во второй половине 1919 г [746] Ходяков М.В. «Приходится тратить немало денег для сохранения конспиративности»… С. 12–13. . Если учитывать, что в конце 1918 г. численность арестованных резко уменьшилась, то вторая цифра может служить отправной точкой для установления максимальной численности находившихся здесь арестантов в сентябре 1918 г. На наш взгляд, это максимально 1200–1500 человек.