Бен Уилсон - Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации

Быстрое распространение небоскребов и рост трущоб в равной степени являются признаками нынешнего «века мегаполисов». Граждане даже самого ограниченного в средствах города зарабатывают больше, дают детям лучшее образование и пользуются большим материальным комфортом, чем их родственники в сельской местности. Среди первого поколения мигрантов, живших в фавелах Рио-де-Жанейро, неграмотных было 79 %; сегодня 94 % их внуков умеют читать и писать. В африканских городах к югу от Сахары, где живет миллион человек или более, детская смертность на треть ниже, чем в маленьких поселениях. Только 16 % деревенских индийских девушек в возрасте от 13 до 18 лет, чьи семьи зарабатывают менее двух долларов в день, ходят в школу, а для Хайдарабада этот показатель – 48 %. С того момента, как в Китае стартовала нынешняя урбанизация, ожидаемая продолжительность жизни в стране увеличилась на восемь лет. Если вы живете в Шанхае, то можете надеяться дожить до восьмидесяти трех, на десять лет больше, чем если бы вы обитали в сельской провинции на западе Китая [9] Janice E. Perlman, ‘The Metamorphosis of Marginality: four generations in the favelas of Rio de Janeiro’, Annals of the American Academy of Political and Social Science , 606 (July 2006), 167; Sanni Yaya et al., ‘Decomposing the Rural-Urban Gap in the Factors of Under-Five Mortality Rate in Sub-Saharan Africa? Evidence from 35 countries’, BMC Public Health , 19 (May 2019); Abhijit V. Banerjee and Esther Duflo, ‘The Economic Lives of the Poor’, Journal of Economic Perspectives , 21:1 (Winter 2007), table 9; Maigeng Zhou et al., ‘Cause-Specific Mortality for 240 Causes in China during 1990–2013: a systematic subnational analysis for the Global Burden of Disease Study 2013’, Lancet , 387 (January 2016), 251–72. .

Среди 200 тысяч человек, переселившихся в города сегодня, есть те, кто бежит от сельской бедности. Город становится для них единственной возможностью прожить. Кроме того, города предлагают такие возможности, которые нельзя получить больше нигде, и так было всегда. В городах востребованы люди сильные, умелые и стойкие. Убогие, грязные трущобы в развивающихся городах обычно связаны с высочайшим уровнем предприимчивости. И кроме того, в них возникают сети взаимной поддержки, которые облегчают шок и напряжение жизни в мегаполисе. Один из крупнейших районов трущоб в Азии – Дхарави в Мумбаи – приютил около миллиона человек на пространстве всего в 0,8 квадратной мили [10] Чуть более двух кв. километров. . Там работают около 15 тысяч крохотных мастерских и тысячи микропредприятий, и вместе они дают внутренней экономике миллиард долларов в год. Большое число людей включено в обработку гор мусора, который производят 20 миллионов других жителей Мумбаи. Несмотря на очень высокую плотность населения и нехватку полицейского контроля (и других базовых вещей), Дхарави, подобно другим большим трущобам Индии, достаточно безопасен для прогулок. Начиная с конца 1990-х группа компьютерщиков-самоучек превратила одну из улиц Лагоса в крупнейший информационный и коммуникационный технологический рынок Африки: Otigba Computer Village , где работают тысячи предпринимателей, а дневной оборот выражается в сумме 5 миллионов долларов. Эффект кластера доступен не только банкирам с Уолл-стрит или из района Пудонг в Шанхае, творческим людям в лондонском Сохо или разработчикам программного обеспечения в Кремниевой долине или Бангалоре. Он трансформирует жизни миллионов людей по всему миру по мере того, как ускоряется и распространяется урбанизация. Такая неформальная городская экономика – на улицах ли быстрорастущего Лагоса или более богатого Лос-Анджелеса – свидетельство человеческой способности создавать города на ровном месте и организовывать функционирующие сообщества даже посреди очевидного хаоса. Это эссенция шести тысяч лет опыта урбанизма.

Города при всех их успехах остаются суровой, безжалостной окружающей средой. Если они дают шанс на более высокий доход и лучшее образование, они также уродуют наши души, иссушают разум и засоряют легкие. Это те места, где можно выживать и вести дела наилучшим образом, но одновременно – источники шума, загрязнения, обиталище толпы, плохо действующей на нервы. Нечто вроде Дхарави – его запутанный лабиринт проулков, откровенная сложность человеческой деятельности и взаимодействий, постоянная борьба за выживание, подавляющая концентрация людей, очевидный беспорядок и неожиданный порядок напоминают о городской жизни на всем протяжении ее истории, от лабиринтов месопотамских поселений, уродливой анархии древних Афин, болезнетворной «окрошки» внутри крепостных стен средневековой Европы до трущоб Чикаго XIX века. Городская жизнь ошеломляет; она энергична, беспрестанно изменяется, несет миллионы неудобств, малых и больших, и тем самым вынуждает нас действовать на пределе возможностей. Во все века города рассматривали как нечто в основе своей противоположное нашей природе и инстинктам, как место, где процветает порок, растут социальные патологии и зарождаются болезни. Эхо мифа о Вавилоне звучало и звучит до сих пор; невероятно успешные, города могут с легкостью сокрушить индивидуальное. Притягательная сила городов неоспорима, но столь же очевидны и их чудовищные черты.

Способы, которыми мы можем принять эту враждебную среду и придать ей форму, чтобы использовать, воистину удивительны. Мой подход к «Метрополису» – не просто посмотреть на города, как на средоточие власти и прибыли, но как на экологическую нишу для человека, которая оказывает на тех, кто ее заселяет, сильное воздействие. Эта книга не о больших зданиях или городском планировании, она посвящена людям, которые обитают в метрополисах, и способам, которые они находят, чтобы выжить под давлением городской жизни. Никто не говорит, что архитектура не имеет значения, но отношения между людьми и теми, что построено для них, находятся в центре урбанизма – и в фокусе этой книги. Меня больше интересует соединительная ткань, которая делает организм единым целым, чем его внешний вид или жизненно важные органы.

В отношении того, как именно метрополисы возникают на слоях истории, какая бесконечно сложная, переменчивая взаимосвязь человеческих жизней и опыта существует в их пределах, города столь же увлекательны, сколь и непостижимы. Их красота и уродство, веселье и отчаяние, все неупорядоченное в них, дикое разнообразие сложности и противоречий – все это отражает жизнь человечества, в равной степени те вещи, которые оно, человечество, любит и ненавидит. Города – это зона адаптации, беспрестанный процесс возникновения и исчезновения. Они маскируют свою нестабильность большими зданиями и ориентирами, но вокруг этих символов постоянства кружит вихрь беспощадных перемен. Разрушение и восстановление зданий, неизбежное, словно прилив и отлив, зачаровывает, но затрудняет исследователю задачу. В «Метрополисе» я попытался поймать города в динамике, а вовсе не в статичном состоянии.