Исабель Альенде - Зорро. Рождение легенды

— Почему вы не идете танцевать с барышнями? — грубо спросил Монкада.

— Меня захватила ваша манера игры, сеньор, у вас есть чему поучиться, — ответил Диего с наглой улыбкой.

Граф Орлов отлично понял, о чем речь, и, смерив противника холодным, как степи далекой родины, взглядом, заметил, что дону Рафаэлю сверхъестественно везет в игре. Рафаэль Монкада промолчал, но теперь остальные игроки внимательно следили за ним. Диего не сдвинулся с места, пока не кончилась партия. Граф Орлов попрощался и, щелкнув каблуками, удалился с небольшим выигрышем, собираясь провести остаток ночи за танцами. Ни одна дама на балу не оставила без внимания его стройную фигуру, сапфировые глаза и ладный мундир.

Стояла холодная и сырая барселонская ночь. Бернардо ожидал Диего в патио, распивая бутылку вина с Жоанетом, одним из лакеев, который присматривал за каретами. Чтобы не замерзнуть, оба то и дело топали ногами по земле. Жоанет, любивший поболтать, встретил наконец человека, который слушал его, не прерывая. Назвавшись слугой Рафаэля Монкады, о чем Бернардо и сам прекрасно знал, каталонец пустился рассказывать длинную историю, детали которой Бернардо педантично фиксировал в памяти. Любое знание, даже самое ничтожное, в один прекрасный день могло пригодиться. Тут во двор вышел злой как черт Монкада и велел подавать карету.

— Я запретил тебе болтать со слугами! — бросил он Жоанету.

— Это индеец из Америки, сеньор, слуга дона Диего де ла Веги!

Охваченный злобой, Монкада поднял трость и обрушил ее на спину Бернардо, скорее удивленного, чем испуганного или разгневанного. Рухнувший на землю индеец услышал, что Рафаэль велел Жоанету найти Пелайо. В этот момент во дворе появился Диего. Опередив лакея, он придержал дверцу кареты и остановил Монкаду.

— Что вам угодно? — спросил тот в замешательстве.

— Вы ударили Бернардо! — воскликнул Диего, белый от ярости.

— Кого? А, вы об этом индейце. Он проявил непочтительность, повысил на меня голос.

— Бернардо не мог повысить голос ни на вас, ни на черта из преисподней, он немой. Вам придется извиниться, кабальеро, — потребовал Диего.

— Да вы с ума сошли! — воскликнул Монкада, не веря своим ушам.

— Ударив Бернардо, вы оскорбили меня. Извиняйтесь, или я пришлю секундантов, — ответил Диего.

Рафаэль Монкада громко расхохотался. Креольский мальчишка без роду без племени собирается вызвать его на дуэль! Он резко захлопнул дверцу кареты и приказал кучеру трогать. Бернардо схватил Диего за руку, взглядом умоляя его успокоиться, но юноша дрожал от гнева. Высвободив руку, он вскочил в седло и галопом поскакал к дому Мануэля Эскаланте.

Несмотря на ранний час, Диего стучал в дверь Мануэля Эскаланте своей тростью, пока ему не открыл старый слуга, тот подавал кофе после занятий. Он проводил юношу на второй этаж, где ему пришлось подождать с полчаса, пока не появился маэстро. Эскаланте уже видел десятый сон, но собрался очень быстро и предстал перед гостем в элегантной домашней куртке и с напомаженными усами. Запинаясь, Диего рассказал учителю о происшедшем и попросил стать его секундантом. У них были сутки, чтобы выполнить все формальности, не привлекая внимания властей. Только аристократы могли без опаски биться на дуэлях: знати сходили с рук и более серьезные преступления.

— Дуэли придумали, чтобы благородные люди могли защитить свою честь. У поединков такого рода есть свои правила, очень жесткие. Кабальеро не может драться из-за слуги, — сказал Мануэль.

— Бернардо мне брат, а не слуга, маэстро. Но пусть даже он был бы слугой, Монкада не должен обижать ни в чем не повинных людей, это несправедливо.

— Несправедливо? А вы верите в справедливость, сеньор де ла Вега?

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы она восторжествовала, — ответил Диего.

Процедура дуэли оказалась сложнее, чем представлял себе юноша. Сначала Мануэль Эскаланте заставил его составить письменный вызов, который лично отнес в дом обидчика. Теперь маэстро предстояло иметь дело с секундантами Монкады, обязанности которых состояли в том, чтобы любой ценой избежать поединка. Ни один из противников не пожелал отступить. Кроме секундантов с обеих сторон требовалось присутствие врача и двух беспристрастных свидетелей, знакомых с правилами дуэли. Маэстро взялся найти их сам.

— Сколько вам лет, дон Диего? — спросил он.

— Почти семнадцать.

— Тогда вы еще не можете драться.

— Право, маэстро, ну что за мелочи. Что нам месяц или два? На кон поставлена моя честь, а у чести нет возраста.

— Пусть так, но придется поставить в известность Томаса де Ромеу. Иначе вы обманете доверие человека, который оказал вам гостеприимство, и нанесете ему тяжкое оскорбление.

В результате Томас де Ромеу стал вторым секундантом Диего. Он приложил немало усилий, чтобы отговорить юношу, в страхе думая, что скажет Алехандро де ла Веге, если его сын погибнет. Впрочем, особенно тревожиться за Диего не приходилось. Томас побывал на двух занятиях в академии и видел юношу в деле. Однако вскоре произошла катастрофа: секунданты Монкады сообщили, что он вывихнул себе щиколотку и не может драться на шпагах. В качестве оружия Рафаэль выбрал пистолеты.

Встреча была назначена в лесу Монтжуик в пять утра, когда кончался комендантский час и было достаточно светло, чтобы проехать по городу. По земле стелился туман, и сквозь листву проникали слабые лучи восходящего солнца. Среди безмятежного спокойствия природы предстоящий поединок казался чем-то противоестественным, но об этом никто не думал, даже Бернардо. Индеец, как и положено слуге, старался держаться поодаль, не принимая участия в приготовлениях. Как требовал обычай, противники поприветствовали друг друга, затем свидетели осмотрели их, чтобы удостовериться, что они не используют дополнительной защиты. Соперники бросили жребий, чтобы узнать, кто встанет лицом к солнцу. Диего проиграл, но решил, что его зоркие глаза вполне компенсируют это неудобство. Будучи оскорбленной стороной, юноша мог выбирать пистолеты. Он взял те, что Эулалия де Кальис прислала в подарок его отцу много лет назад. Ради такого случая он сам почистил и смазал пистолеты. Выходило забавно: в первый раз ему предстояло использовать это оружие против племянника Эулалии. Свидетели и секунданты осмотрели пистолеты и зарядили их. Решили не драться до первой крови: оба противника пользовались правом стрелять по очереди, даже ранив друг друга, пока врач не велит им остановиться. Монкада выбирал пистолет первым, потом бросили жребий, кому стрелять первым — опять выиграл Монкада, — и отмерили расстояние в пятнадцать шагов, которое должно было разделять соперников.