Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

Этот странный способ обращения с мертвыми представляет особый интерес, поскольку он неизвестен ни у индусов, ни у многих других народов, говорящих на иранских языках. Так, например, мы знаем, что у скифов и древних персов из самой Персии (то есть Юго-Западного Ирана) существовал обычай хоронить своих мертвых. Тот факт, что некоторые другие народы Центральной Азии, например тибетцы, тоже выставляли своих мертвых на съедение, заставляет нас верить, что происхождение этого обычая было не иранским, но в какое-то время он распространился на определенной части Азии. Позже его переняли бактрийцы и другие восточные иранцы, и по какой-то причине он оказался включен в зороастрийскую религиозную систему.

Мы так часто упоминаем Заратустру, зороастризм и их влияние на восточных иранцев, что было бы хорошо бросить беглый взгляд на пару-другую чисто теологических особенностей, лежавших в основе зороастрийской системы. Мы сможем во многом лучше понимать Заратустру, если будем видеть в нем не основателя совершенно новой религиозной системы, а реформатора уже существовавших верований и практик. Не будем забывать, что у ранних иранцев и ранних индусов была общая религиозная основа. Эта основа предполагала существование сверхъестественных существ разного вида, включая две особые группы, которые индусы называли «дэвы» и «асуры», а иранцы – «дэвы» и «ахуры».

С течением времени индусы создали свою религиозную систему: их дэвы превратились в небесных богов – объект всеобщего поклонения, а асуры стали считаться кем-то чуть выше домовых, но гораздо ниже, чем дэвы, и вызывали скорее страх, чем почитание. У иранцев, возможно, в результате реформ Заратустры все получилось совсем наоборот. Дэвы стали считаться коварными демонами, источниками зла и неприятностей, тогда как ахуры почитались как истинные боги, источник добродетели и спасения.

Однако еще интересней то, что в Иране под воздействием зороастрийского политеизма поклонение многим богам быстро уступило место монотеизму, поклонению единственному верховному ахуре по имени Ахурамазда – господину и хозяину всего мироздания. Ниже Ахурамазды стояло множество небесных существ, в том числе Митра, которому позднее суждено было сыграть важную роль в религиозной жизни Рима. Но эти низшие божества значили немногим больше, чем херувимы и серафимы в еврейской теологии. Главным противником верховного бога Ахурамазды был Анхра-Майнью – повелитель зла и вождь всех дэвов, или демонов. Все добро и зло в мире существовало благодаря конфликту Ахурамазды и Анхра-Майнью. В этом отношении зороастризм в основе своей был дуалистичным, но верующие были убеждены, что в конце концов Ахурамазда и его воинство одержат победу, а повелитель зла рано или поздно исчезнет.

Часто приходится слышать, что зороастризм включает в себя поклонение солнцу, хотя, строго говоря, это не так. В авестийских текстах мы встречаем такие выражения, как «солнце – это глаз Ахурамазды», или «солнце – это тело Ахурамазды», но из контекста становится ясно, что это просто поэтические и символические выражения. Свет, безусловно, является сущностью Ахурамазды, следовательно, солнце, как основной источник света, было выбрано в качестве символа, наилучшим образом соответствующего верховному божеству.

Чуть ниже солнца находится огонь, который излучает свет и, следовательно, рассматривается как самый священный и чистый элемент. В одном месте огонь даже упоминается как сын Ахурамазды. Весь огонь, начиная с огня в домашнем очаге и кончая огнем на огромном жертвенном алтаре, считался священным, и люди очень заботились о том, чтобы огонь не был загрязнен или осквернен. Кстати, ранний зороастризм не ведал ничего похожего на церкви или храмы в общепринятом смысле слова. Самыми близкими к подобным сооружениям в раннем Иране были маленькие, но сакральные огненные алтари, которые устанавливались в основном на вершинах холмов в некотором отдалении от человеческого жилья.

Помимо своего бога и дьявола, зороастризм учил вере в бессмертие, страшный суд, вознаграждение и наказание человека путем помещения его на небеса или в ад. Но поскольку эти доктрины являются просто прототипами аналогичных верований в христианстве и мусульманстве, они не требуют отдельного обсуждения.

Несмотря на то что в ранние времена зороастризм являлся миссионерской религией, как только он превратился в жесткую и достаточно сложную теологическую систему с наследственной иерархией крайне консервативных священнослужителей, он перестал быть религией, которая могла бы с готовностью быть принята другими народами во всей полноте. В результате мы видим, что на протяжении всей своей истории распространение ортодоксального зороастризма ограничивалось людьми, говорящими на иранском языке и связанными по крови или традиции с одним из исторических иранских народов.

Но хотя ортодоксальный зороастризм по своей природе не мог проповедоваться за рубежом, многим зороастрийским доктринам было суждено оказывать большое влияние на людей в самые разные времена и в самых разных местах. В особенности это справедливо в отношении различных народов, обитавших в Центральной Азии. Поэтому, когда мы слышим от путешественников, побывавших в новые времена у монголов, что монголы имеют обыкновение оставлять своих мертвых без погребения, демонстрируют особое отношение к собаке и относятся с огромным почтением к огню, мы понимаем, что эти обычаи и традиции являются результатом иранского влияния, веками распространявшегося на всей территории Центральной Азии.

С самого начала письменной истории Монголия и прилегающие к ней регионы были родиной свирепых племен, неизменно прокладывавших себе путь к грабежам, владычеству над другими народами, а возможно, и к вечной славе. С Монгольского плато волна за волной выплескивались орды захватчиков, которые в свое время заставляли подчиниться все до единой империи Азии и не один раз диктовали свои условия половине Европы.

С учетом важности этого региона и вышедших оттуда народов удивительно, что ранняя история Монголии практически неизвестна. Первые обитатели этой огромной территории не имели письменности и, следовательно, не оставили нам литературных памятников. Археологические раскопки, безусловно, пролили бы свет на расовые и культурные связи ранних «монголов», но до сих пор серьезные археологические исследования этой территории едва касаются ее земли и дают только очень отрывочные материалы для изучения.

Единственным народом, обладавшим литературной традицией и контактировавшим с монголами, были китайцы, и, следовательно, в поисках информации, относящейся к древним обитателям этой территории, мы вынуждены обращаться к китайским летописям. Однако даже китайские свидетельства далеки от того, чтобы давать адекватное описание народа, населявшего Монголию во времена более ранние, чем за два века до рождения Христа.