Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

На север от Кашгарии протянулся Тянь-Шань, или Небесные горы, а за ними лежала Джунгария – бассейн реки Или, где по-прежнему жили усуни. К западу от Кашгарии находились горы Цунлин (Луковые горы – Памир), а за ними – царство, которое китайцы назвали Давань, в более поздние времена известное нам как Фергана/Коканд, занимавшее верхнюю часть долины (Ферганская долина) вдоль реки Яксарт (Сырдарья).

Обитателями Даваня, как и Кашгарии, были земледельцы, жившие в городах, обнесенных стенами, которых насчитывалось более семидесяти. Но хотя это население не было кочевым, регион славился своими прекрасными лошадьми. Согласно китайским авторам, эти лошади были лучшими во всем мире. Воины этой земли, как и кочевники юэчжи и гунны, сражались, сидя на лошадях, и их главным оружием были лук и стрелы. Во времена посольства Чжан Цяня этот регион еще представлял собой совершенно независимую страну, управлявшуюся собственным царем.

На запад от Даваня находились царства народов юэчжи и кангюй. Юэчжи нам уже известны, и мы проследили их миграцию с северо-запада Китая через Джунгарию к теперешнему месту жительства на юге Согдианы, или Трансоксании. Чжан Цянь сообщает нам, что в его время двор юэчжей располагался по-прежнему севернее реки Окс, но добавляет, что они уже вторглись и завоевали Дахию (Бактрию), находившуюся к югу от реки Окс.

Все следы греческого правления Бактрией к тому времени уже, видимо, исчезли, поскольку Чжан Цянь ничего не говорит о греках, но сообщает, что местные (иранские) жители занимались земледелием, жили в обнесенных стенами городах и были ловкими торговцами. В каждом из этих городов имелся свой вождь, или князь. Такое отсутствие единства вкупе с тем, что население по своим наклонностям было далеко не воинственным, означало, что для юэчжей не составляло большого труда захватить эту землю.

Сами юэчжи по-прежнему сохраняли свои кочевые обычаи, хотя нет сомнения, что они уже начинали переходить к оседлости, превращаясь в земельную аристократию. Во времени Чжан Цяня юэчжи были объединены под властью одного монарха, но мы видим, что через несколько лет они раскололись на пять княжеств, и самым значимым из них стало то, которое китайцы называли Гуй-Шуан. Позже его правители завоевали весь Восточный Иран и Северную Индию, основав династию, известную в Индии как Кушанская.

Кангюи занимали район, расположенный непосредственно к северу от юэчжей, иными словами, большую часть Согдианы – земли между реками Окс и Яксарт, где позднее появились города Бухара и Самарканд [39] Бухара возникла в I в. до н. э., а вот Самарканд гораздо более древний город – упоминается греческими историками как Мараканда, столица Согдианы, захваченная в 329 г. до н. э. Александром Македонским; но существовал город уже очень давно. . Кроме того, в то время кангюи жили по обоим берегам среднего течения Яксарт, поскольку мы обнаруживаем их в районе, где позднее возник город Ташкент. Чжан Цянь сообщает, что кангюи были кочевниками, и их образ жизни и обычаи в основном были такими же, как у юэчжей. Чжан Цянь ничего не мог сказать о предшествующей истории кангюев, но у нас есть основания считать, что они долгое время жили в Северо-Восточном Туркестане и переселились на юго-запад в Согдиану, следуя по стопам юэчжей, в период их грандиозных завоеваний на землях, когда-то принадлежавших греческим царям Бактрии.

В более поздний период кангюям суждено было сыграть важную роль в истории, но во времена Чжан Цяня они, видимо, не были достаточно сильны, поскольку он сообщает, что политически они находились под влиянием и юэчжей, и гуннов. В то время они еще составляли одно государство, но вскоре, как и юэчжи, разделились на пять отдельных княжеств.

Сам Чжан Цянь добрался только до владений юэчжей и кангюев, но, основываясь на том, что слышал от других, он передает некоторые сведения о странах, расположенных еще дальше на запад. Он рассказывает, что на северо-западе от кангюев (то есть в Северо-Западном Туркестане) жили кочевники яньцаи, к западу от юэчжей (то есть в Юго-Западном Туркестане и восточной части Иранского нагорья) – обосновались анси. Яньцаи у китайского путешественника, несомненно, тот же народ, который классические авторы называли аорсы – потомки массагетов или, по меньшей мере, их преемники в качестве хозяев Северо-Западного Туркестана. Что же касается государства, названного Чжан Цянем Анси, то это определенно Парфия. Старое произношение слова «Анси» звучало как Ансак и в китайской транскрипции было близко к Аршак – имени основателя Парфянской империи.

Как уже было отмечено, есть веские основания предполагать, что все народы, которые в тот период обитали в Туркестане, относились к белой (европеоидной) расе и говорили на языках, принадлежавших к индоевропейским, точнее, к иранской группе языков. Это предположение подтверждает пассаж из древней китайской летописи, где сказано, что «все обитатели [Туркестана] очень волосаты и имеют глубоко посаженные глаза… Говорят они на множестве разных диалектов, но все эти диалекты принадлежат к общему семейству, и разные народы могут понимать друг друга».

Чжан Цянь ничего не рассказывает об обитателях Северо-Восточного Туркестана, но из других источников мы знаем, что он был по-прежнему населен киргизами, гиенкунами и загадочными динлинами, которые еще оставались непосредственными подданными гуннов.

После этого длинного отступления, касавшегося народов и стран, расположенных к западу от Китая и империи гуннов, мы можем вернуться к обсуждению дальнейшей судьбы самих гуннов.

В 138 г. до н. э., когда император У-ди впервые отправил Чжан Цяня на запад, он надеялся, что с помощью юэчжей сможет победить гуннов. В ожидании этой помощи он считал необходимым поддерживать видимость дружеских отношений с «северными варварами». Договор о мире и дружбе был возобновлен, и еще одна китайская принцесса отправилась в гарем шаньюя вместе с традиционными подарками в виде шелков и парчи.

Однако прошло пять лет, и в 133 г. до н. э., не получив ни слова от Чжан Цяня, который все еще оставался в плену у гуннов, император решил, что должен оставить все надежды на помощь с запада. Если гуннам суждено быть разбитыми, то китайцы должны сделать это сами. Но даже теперь китайцы не посмели открыто начать кампанию против своих северных соседей и решили обеспечить себе знаковую победу с помощью предательства.

План состоял в том, чтобы заманить шаньюя с его двором в небольшой город Мачэн (Лошадиный город) на северной границе Китая и там напасть на него, чтобы либо схватить, либо убить. Ко двору гуннов был отправлен мелкий торговец, уроженец Мачэна, который притворился, что хочет связать свою судьбу с гуннами, и, рассказав о несметных богатствах, хранящихся в его родном городе, предложил проводить туда своих новых хозяев, чтобы они смогли с легкостью захватить город и все его богатства.