Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

Наконец китайские власти решили не предпринимать никаких активных действий и дождаться дальнейшего развития событий. Тем временем были сделаны некоторые шаги, чтобы защитить жизнь царицы, и одновременно с этим нескольких знаменитых докторов отправили лечить царя, ухаживать за ним… и убедить его в том, что для него будет лучше сохранить свой альянс с Китаем. В таком плачевном состоянии находились дела к началу новой эры.

Но, хотя Китай понес серьезные потери в своих отношениях с усунями, обитавшими к северу от Кашгарии, ему удалось снискать славу и поднять свой престиж в конфликте с цянами (тибетцами), жившими к югу от Кашгарии.

К тому времени китайские послы уже проникли на запад, добрались до самых отдаленных уголков Туркестана и даже установили контакты с Парфянским царством, но внутренняя часть Тибета была для них закрытой книгой и оставалась такой еще несколько веков. Вместе с тем Китай с самых ранних времен поддерживал взаимоотношения с различными тибетскими народами, которые жили там, где теперь проходит граница между Восточным Тибетом и Западным Китаем. Эти народы делились на множество мелких племен, каждое из которых носило свое название, но во времена династии Хань китайцы привыкли называть большинство из этих племен одним общим именем «цяны».

В течение долгих веков китайцы вели с племенами цянов пограничную войну малой интенсивности, продолжавшуюся до 63 г. до н. э., когда цяны начали представлять для Поднебесной серьезную угрозу. До этого цяны не проявляли большой сплоченности и организованности, поэтому отбивать их набеги на границу не составляло большого труда. Однако в 62 г. до н. э. до Китая дошли вести о том, что большинство этих племен прекратили воевать друг с другом и сформировали большую племенную конфедерацию, и в результате эти варвары стали вести себя по отношению к китайцам куда более дерзко и даже начали вторгаться в глубь китайской территории.

Такое проявление единства со стороны тибетцев удивило китайских должностных лиц. Они не верили, что объединение могло возникнуть спонтанно, и предполагали, что это дело рук гуннских эмиссаров. Более того, чиновники считали, что если позволить тибетской конфедерации сохраниться, то существует большая опасность, что гунны и тибетцы, вступив в военный альянс, смогут перекрыть коридор, ведущий из Китая в Кашгарию, и тогда Западный край будет окончательно потерян для Поднебесной империи.

В результате возникло понимание, что необходимо нанести конфедерации цянов сокрушительный удар, чтобы устранить опасность, исходящую из этого источника. Однако возникли некоторые затруднения с выбором военачальника, который должен был командовать экспедицией, поскольку командующему, наиболее подходящему для этого по своему опыту, было уже более 70 лет. Несмотря на преклонный возраст, этот полководец попросил, чтобы руководство кампанией доверили именно ему, и в конце концов его просьбу удовлетворили.

В 61 г. до н. э. он двинулся на запад. Там, благодаря использованию блестящей военной стратегии в сочетании с искусной дипломатией, пожилому военачальнику удалось развалить конфедерацию тибетцев. Племя, составлявшее ядро конфедерации, было разгромлено, а другие племена уговорили признать верховенство китайской власти. В результате такого поразительного успеха китайцы уже на следующий год смогли создать военно-земледельческие колонии вокруг озера Кукунор, считавшегося тогда частью территории цянов, и, помимо того, включили побежденные племена в состав специально созданного вассального государства.

Не нужно забывать, что последний раз, говоря непосредственно о гуннах (51 г. до н. э.), мы отмечали, что в то время они были разделены на два отдельных соперничавших между собой царства. Северным царством правил шаньюй по имени Чжичжи, в то время как его брат Хуханье являлся правителем Южного царства. Напомним также, что южный шаньюй Хуханье, опасаясь превосходства своего соперника, официально объявил себя вассалом Китая и оказался под китайской защитой. Более того, не остановившись на этом, он нанес торжественный визит китайскому двору и лично поклялся в верности императору Поднебесной.

После месячного пребывания в Китае Хухунье проводили назад до границы. По его просьбе он и его свита расположились неподалеку от Великой Китайской стены, формально чтобы защищать китайские форпосты на случай возможной атаки Чжичжи или каких-то других непокорных и непримиримых гуннов. Китайцы получили приказ снабжать своих новых вассалов рисом и другими крупами, которые те не умели выращивать. В конце концов было решено, что один из высших китайских военных чинов останется при дворе Хуханье якобы для того, чтобы помочь шаньюю поддерживать дисциплину, но на самом деле, конечно же, для того, чтобы присматривать за новыми китайскими «младшими партнерами».

Дружеским отношениям между Хуханье и китайским двором, сложившимся во время его визита, суждено было продлиться многие годы. Тот факт, что эти южные гунны находились под защитой Китая, по-видимому, предотвратил нападения Чжичжи и его орд, в результате чего те, кто пошел за Хуханье, процветали, и их численность существенно возросла. Она возросла настолько, что природные ресурсы в регионе их обитания истощились, и у них стали возникать некоторые проблемы с продовольствием.

Еще одно изменение имело место вскоре после того, как в 49 г. до н. э. ушел из жизни император Сюань-ди, и на «троне дракона» воцарился его преемник император Юаньди (48–33 гг. до н. э.). Новый император отправил двух специальных посланников ко двору Хуханье, расположившемуся сразу же к северу от Великой стены, чтобы посмотреть, как поживают его гуннские союзники. По приезде на место посланники обнаружили, что южные гунны по-прежнему страдают от нехватки продуктов питания, но во всем остальном выглядят весьма процветающими. Они не только преодолели свой страх перед северным шаньюем Чжичжи и его подданными, но и мечтали снова двинуться на север и перенести свою ставку к северу от пустыни Гоби.

Хуханье спросил китайских послов, какой была бы позиция Поднебесной империи в отношении возможной миграции его подданных на север. Поскольку эти посланники не могли обеспечить снабжение орд Хуханье продовольствием на неопределенный период, они не могли запретить гуннам перенести свою ставку. В то же время они боялись, что гунны, снова переселившись в более отдаленный регион Внешней Монголии, забудут про свои вассальные обязательства перед Китайской империей и, снова вспомнив старые гуннские времена, возобновят свои набеги и грабежи.