Александр Бушков - Тайны Сибири. Земля холодов и необъяснимых загадок

Так что и картографы XVI века, несомненно, опирались на какие-то старые, не дошедшие до нас источники. На первой карте Меркатора 1569 года очертания арктических земель, примыкающих к Северному Ледовитому океану, в отличие от Гипербореи, изображены довольно схематично. А вот на второй, изданной его сыном в 1595 году, – гораздо подробнее. И есть там кое-что, ставящее в тупик современных ученых. На второй карте изображен пролив между Азией и Америкой, моментально опознающийся, известный нам сегодня под именем Берингова. Меркатору вроде бы никак не полагалось о нем знать: пролив был открыт в 1648 году русским казаком Семеном Дежневым, отчет которого о плавании завалялся в архивах, где часть его была найдена столетие спустя, а часть – вообще во второй половине XX века. Так что пролив, ничего не зная о предшественнике, «переоткрыл» в 1728 году командор Беринг, датчанин на русской службе. На карты он лег в 1732 году, и только после этого известия о нем распространились в научном мире Европы. А вот Меркатор за сто тридцать лет до Беринга о проливе знал…

(Вообще, старые карты и связанные с ними загадки – отдельная увлекательная книга, не пересекающаяся с основными темами нашего повествования, так что о них мы говорить не будем.)

Итак… Если обобщить, суммировать и проанализировать многочисленные данные о Гиперборее (в том числе и не вошедшие в эту книгу, иначе она оказалась бы одной Гиперборее посвящена), что мы получим?

Собственно, ничего ненаучного. Ни капельки. Не так уж и давно, в исторически обозримые времена, климат в Северном Ледовитом океане был совершенно иной – никаких снегов и льдов, можно снимать два урожая в год. И там существовала обширная суша, погрузившаяся на дно океана опять-таки недавно, на памяти человечества (что с научными данными полностью согласуется). И там жили люди, создавшие, очень возможно, достаточно развитую цивилизацию: электрические батареи шумеров, «железные птицы» и «деревянные птицы» у эскимосов и русских, странный летательный аппарат Аполлона. Кстати, древнегреческий историк Диодор Сицилийский, как он писал, побывавший в Гиперборее, видел там храм Аполлона, откуда «Луна видна так, будто она близка к Земле, и глаз различает на ней такие же возвышенности, как на Земле». Рубите мне голову, но речь может идти только о телескопе. Не у одного Диодора можно прочитать об интересных астрономических наблюдениях, возможных в одном-единственном случае: если в распоряжении астронома есть телескоп. А если учесть, что при раскопках не одного древнего города найдены великолепно отшлифованные линзы…

Да и с микроскопом (или, по крайней мере, с лупой) древние должны были быть знакомы. При раскопках попадались ювелирные изделия с вовсе уж крохотными деталями, которые просто невозможно изготовить без увеличительного стекла. В том числе и в скифских курганах.

Сначала там и в самом деле жизнь была сытая и привольная. Потом в результате неизбежного перенаселения она стала скуднее, и часть гипербореев ушла на юг, дав начало многочисленным народам и государствам, сохранив память о беспечальном золотом веке. Потом обрушились холода и льды. Возможно, стали извергаться вулканы, и часть суши начала погружаться. Оставшимся пришлось уже бежать – о чем тоже сохранились воспоминания. Вполне возможно, в «зоне влияния» гипербореев по их инициативе появились и знаменитые огромные сооружения каменного века: Стоунхендж в Англии; целые поля высоченных камней-менгиров во французской Бретани. Историки до сих пор, несмотря на все усилия, не смогли подобрать им кандидатов в создатели.

Сюда же, возможно, относятся и многочисленные каменные лабиринты в Скандинавии, на Кольском полуострове, на Соловецких островах, как полагают, имевшие какое-то религиозное значение. Самый северный лет десять назад найден на Новой Земле – каменная спираль десяти метров в диаметре, старательно выложенная плитами в 10–15 кг весом. Были попытки объявить их этакими «неводами» – якобы туда втыкались палки, натягивались сети и рыба с приливом, идя по спирали, попадала в ловушку. Но это объяснение какое-то неубедительное: ловить обычным неводом дешевле и проще.

И наконец, в 20-е годы прошлого века некие следы древней цивилизации старательно искала на Кольском полуострове спецэкспедиция ОГПУ – конторы серьезной, не склонной ни к романтике, ни к особому полету фантазии. Увы, концов не найти: и инициатора экспедиции доктора Барченко, и начальника Секретно-политического отдела Глеба Бокия в свое время расстреляли. Рукопись Барченко исчезла, а знания Бокия (человека крайне интересовавшегося и тайнами древних цивилизаций, и многим другим «нетрадиционным») умерли вместе с ним. Не первый случай в истории, когда интересные знания исчезают бесследно.

Вернемся в Европу – средневековую и времен Возрождения. Очень похоже, память о Гиперборее никогда не погружалась в забвение. Вероятно, и в самом деле до появления карт Меркатора, Фине и испанцев существовали более ранние, а то и более древние. Убеждение, что арктические моря свободны ото льдов, было, такое впечатление, повсеместным и настолько сильным, что множество капитанов рвались в северные воды, пытаясь попасть из Атлантики в Индию и Китай либо вдоль побережья Азии, либо мимо побережья Канады. Так было бы гораздо ближе. И это стремление унесло немало жизней…

В 1553 году английский капитан Ричард Ченслер с тремя кораблями пытался проплыть нынешним Северным морским путем. Однако два корабля погибли во льдах, а третий, которым командовал сам Ченслер, отбросило бурей в Двинский залив. Чтобы не возвращаться с пустыми руками и клеймом неудачника, Ченслер пустился на откровенную авантюру: приплыл в Архангельск и заявил тамошнему начальству, что он не кто иной, как посол английской королевы к Иоанну Грозному, отправленный договариваться о налаживании торговли между двумя странами.

В те времена прокатывало и не такое. Так уж получилось, что авантюра принесла несомненную пользу: Грозный принял «посла», и они провели, говоря современным языком, предварительные переговоры, и в самом деле сулившие взаимную выгоду. Вернувшись в Англию, Ченслер чистосердечно покаялся в самозванстве. Королева Елизавета, женщина практичная, его простила и вновь направила в Москву уже в качестве официального лица. Ченслер стал зачинателем и торговли между Россией и Англией, и дипломатических отношений. Он погиб на обратном пути у берегов Шотландии, но русский посол, которого он вез, при кораблекрушении спасся.

Чуть позже уже голландский капитан Биллем Баренц трижды пытался пройти Северным морским путем. Две экспедиции оказались неудачными, а третья и вовсе трагической – Баренц вынужден был, столкнувшись с непроходимыми льдами, остановиться на зимовку на Новой Земле, где и умер. То, что его именем назовут море, он, разумеется, так и не узнал.