Александр Бушков - Тайны Сибири. Земля холодов и необъяснимых загадок

Жертв в Арктике хватало и у русских мореплавателей, плывших на восток от устья Оби или Енисея. Семен Дежнев в Тихий океан вышел благополучно, пусть и потеряв пару кораблей-кочей. Другим повезло гораздо меньше. В 1686 году бесследно исчезли три коча бывшего верхотурского воеводы Ивана Толстоухова, плывшего из устья Енисея на восток. Пару раз на арктическом побережье уже в советское время находили кресты над безыменными могилами или просто скелеты неудачливых мореплавателей – судя по обнаруженным там же монетам и прочим мелочам, они погибли еще до Дежнева и Толстоухова.

Экспедицию в высокие широты готовил и М. В. Ломоносов, вот только сведения о ней самые противоречивые: то ли она так и не состоялась, то ли корабли очень быстро вернулись, встретив все те же непроходимые льды.

Если Северный морской путь в конце концов был освоен советскими моряками, совершенно иначе обстояло с другим арктическим морем, некогда омывавшим берега Гипербореи, – канадским. Поиски Северо-Западного прохода, по которому рассчитывали попасть из Атлантики в Тихий океан, – почти сплошная цепь неудач и смертей.

Еще в XV веке существование такого пути предположил знаменитый английский мореплаватель Джон Кабот (он же – генуэзец на английской службе Джованни Габото), но, как ни искал, не нашел.

В XVI веке его путем пошли уже чистокровные британцы. Мартин, капитан не из последних, трижды возвращался ни с чем. Как и Джон Девис, чьим единственным достижением стало открытие пролива между Гренландией и Канадой, носящего и сегодня его имя.

В XVII веке ни с чем вернулись англичане Льюис Фокс и Томас Джемс. Здесь следует вспомнить и служившего в лондонской Московской торговой компании Генри Гудзона. Правда, Северо-Западный проход он искал, если можно так выразиться, кружным путем: в первое свое плавание вышел в Баренцево море между Шпицбергеном и Новой Землей – путем, каким некогда шел Баренц. Как и Баренца, Гудзона постигла неудача: наткнулся на сплошные ледяные поля и повернул назад.

В следующем, 1608 году он повторил рейс по тому же маршруту – и вновь пришлось вернуться. Еще через год Гудзон вновь вышел в море, на сей раз на службе голландской Ост-Индской компании. Ему предоставили свободу выбора: идти либо Северо-Западным проходом, либо к востоку мимо Новой Земли.

Должно быть, по уже сложившейся традиции, Гудзон сначала направился к Новой Земле и в третий раз наткнулся на непроходимые льды. И пошел к берегам Америки, к Ньюфаундленду. Никакого прохода не обнаружил и там. Правда, несколько открытий совершил. Именно он первым из европейцев вошел в нынешнюю Нью-Йоркскую бухту и открыл устье реки, впоследствии так и названной в его честь – Гудзон. (После его возвращения и отчета голландцы именно там основали город Новый Амстердам, довольно быстро ставший Нью-Йорком.)

Гудзон был искусным моряком, но человеком явно тяжелым и с людьми сходился плохо. Отношения с командой обострились настолько, что Гудзон, всерьез опасаясь бунта, решил вернуться в Голландию, а по дороге по какой-то надобности зашел в английский порт Дартмур.

Англичане в те времена (да и гораздо позже) не заморачивались ни толерантностью, ни политкорректностью, ни тем более играми в демократию. Они просто-напросто захватили корабль со всей командой, запретили Гудзону выезд из страны и поставили ультиматум: либо он всю жизнь так и просидит на их острове, либо поплывет совершать новые открытия, но уже под английским флагом и для Англии.

Так что Гудзон помимо воли вновь угодил на английскую службу. Ему дали небольшой кораблик с экипажем в 23 человека, а зная его скверный нрав, назначили старшим офицером своего надежного человека.

Все же нрав Гудзона хозяева Ост-Индской компании изучили недостаточно. Навязанного ему «надсмотрщика» Гудзон преспокойным образом высадил на берег в устье Темзы и ушел в открытое море. Недовольные этим моряки пытались поднять бунт, но на сей раз как-то обошлось.

Название кораблика «Дискавери» (что означает по-английски «открытие») поначалу себя оправдывало. Гудзон открыл пролив между полуостровом Лабрадор и островом Баффинова Земля. Потом корабль выплыл на свободное ото льда обширное морское пространство, которое сам Гудзон посчитал морем, так и записав в судовой журнал. На самом деле это был обширный залив, названный впоследствии Гудзоновым.

Залив, пролив, река… Я могу и ошибаться, но, по-моему, это рекорд – три раза имя капитана повторилось на географической карте, причем и залив был большой, и пролив солидный, и река немаленькая. Но все это Гудзону счастья не принесло…

Видимо, отношения с командой вновь обострились – назревал новый мятеж. Чтобы его пресечь, Гудзон высадил на берег моряка, которого считал зачинщиком, – на верную смерть, посреди ледяной пустыни. Вскоре судно было затерто льдами, и пришлось зимовать. Только через семь месяцев корабль спустили на воду и стали продвигаться на север. Через неделю бунт все-таки случился. Мятежники посадили в лодку (по другим источникам, высадили на необитаемом островке) самого Гудзона, его сына-подростка, сохранивших верность капитану старшего штурмана и шестерых моряков. В глухих необитаемых местах, без оружия и продовольствия… Спасательная экспедиция, посланная через год в те места, разумеется, никого не нашла.

Нельзя исключать, что в XVIII веке Северо-Западным проходом все же прошел корабль – но мертвый, с мертвым экипажем…

11 августа 1775 года американский китобоец попал в штиль возле огромного ледяного поля к западу от Гренландии. Ночью разыгрался сильный шторм, льды взломало, и команда китобойца увидела, что с ними сближается освободившийся из ледяного плена странный корабль, мачты и реи которого покрыты сверкающим льдом.

Поначалу суеверные морячки приняли его за «Летучий голландец» и изрядно испугались, но потом, все же пересилив страх, поднялись на палубу. Когда спустились в жилые помещения, зрелище предстало жуткое. На всех койках в кубрике лежали мертвые матросы – тела прекрасно сохранились из-за постоянного холода. Мертвый капитан сидел за столом в своей каюте над судовым журналом. На койке лежало тело женщины, а на полу – замерзший мальчик лет десяти, видимо, капитан, как в те времена часто случалось, взял в плавание всю семью.

Капитан хотел осмотреть и трюм, но моряки, напуганные всем увиденным, категорически отказались и дальше расхаживать по кораблю мертвецов. Когда они вернулись на китобоец, оказалось, что матрос, которому было поручено нести судовой журнал «Летучего голландца», по оплошности уронил его, садясь в шлюпку, и большинство страниц (промерзших насквозь, хрупких, как стекло) упали в воду.

Кое-что все же удалось узнать, изучая оставшиеся. Судовой журнал велся на английском. Корабль некогда отплыл в Китай обычным маршрутом – огибая Африку и Азию. Однако последняя запись гласила, что судно уже семнадцать дней как попало в ледяной плен, люди страдают от холода, сын капитана уже умер, а жена сказала, что холода не чувствует вовсе (первый признак смертельного замерзания). Приблизительное местонахождение корабля – где-то в ста милях к северу от мыса Барроу на Аляске.