Олег Никифоров - Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР

С точки зрения ЦРУ, логичным было бы предположить, что Александр мог быть задействован для поддержания контактов с сотрудниками МГБ ГДР. Тем более что Фоменко знал, что во время визита Вольфа в Москву Александру приходилось с ним контактировать. Именно этим и было решено воспользоваться в ЦРУ для вывода на него своего агента, работавшего в Германии под прикрытием бизнесмена. Такого человека американцам в соответствии с планом «Розовое дерево» удалось ввести в окружение Вольфа еще осенью 1989 года, когда им и потребовалась информация об архивах внешней разведки МГБ ГДР.

Конечно, разработка плана вербовки бюрократически довольно трудоемкое мероприятие. Ральф Макгихи, в прошлом сотрудник центрального аппарата ЦРУ, в своей книге «Смерть и ложь. 25 лет в ЦРУ» [70] Макгихи Р. Смерть и ложь. 25 лет в ЦРУ. М., 1985. подробно описывает создание плана вербовки интересующего ЦРУ лица. Поскольку разведка является очень консервативной структурой, можно исходить из того, что подобная схема применялась и в отношении Александра. В рамках одного из четырех структурных подразделений ЦРУ именно Национальная секретная служба занимается проведением оперативной работы за рубежом. На сайте ЦРУ можно найти информацию о задачах, которые стоят перед этим подразделением ЦРУ. «Мы собираем разведывательную информацию посредством агентурной разведки и предоставляем полученные сведения президенту США, высшим законодательным, военным и правоохранительным органам», — говорится в разделе, посвященном сотрудникам этой службы.

Как правило, после выбора объекта вербовочной разработки, который определяется в соответствии с полученным заданием, решается вопрос способов установления с ним контакта. Оперработник разрабатывает соответствующие схемы в соответствии с той информацией, которой он на тот момент располагает. После этого план поступает к заместителю начальника сектора (в данном случае советского), и после внесенных в него замечаний его направляют начальнику сектора. Тот в свою очередь вносит соответствующие исправления и направляет его заместителю и, наконец, начальнику отдела. На каждом этапе план обсуждается. После всех замечаний он возвращается к исполнителю с указанием учесть сделанные поправки. Затем он проделывает тот же путь наверх к начальству. Понятно, что его утверждение занимает недели. С учетом же того, что план вербовочной разработки Александра для выхода на руководящих деятелей внешней разведки МГБ ГДР должен был бы стать составной частью общего плана «Розовое дерево», к его анализу могло быть подключено и контрразведывательное подразделение ЦРУ с его руководителем на тот период Гасом Хэтэуэем.

Подвод агента спецслужб к интересующему разведку лицу представляет собой многоплановую задачу. Прежде всего предстояло подобрать человека, занимаемое положение которого могло заинтересовать изучаемое или разрабатываемое лицо к установлению и, главное, поддержанию контакта с ним. В этом плане Александра мог заинтересовать и дипломат, и журналист, и бизнесмен. Впрочем, дипломат отпадал, поскольку в нем легко можно было заподозрить сотрудника спецслужб, что на данном этапе разработки Александра (а то, что это была оперативная разработка, сомневаться не приходилось), не являлось задачей. Александр должен был воспринимать свой контакт как сугубо нейтральный. Это связано с тем, что ЦРУ было известно о правиле постановки на учет всех контактов советских дипломатов среди иностранцев. Но это правило распространялось и на советских оперативных работников. Именно нейтральность могла побудить Александра не придавать этому знакомству особого значения и не ставить свой новый контакт на соответствующий учет. В этом плане «крыша» бизнесмена отвечала многим требованиям работы с оперативным работником противника, каковым Александр, несомненно, являлся для ЦРУ.

Важным моментом была организация самого подхода к интересующему разведку лицу. Прежде всего, надо было не потерять перспективный контакт, особенно если контакт устанавливался на каком-нибудь официальном мероприятии. Для таких мероприятий обычно характерно большое скопление людей. Конечно, ЦРУ располагало фотографиями Александра, которые были сделаны в ходе его предварительного изучения. Но необходимо было отследить интересующее разведку лицо в толпе. При решении данного вопроса без установления наружного наблюдения вряд ли можно было обойтись.

Другой вопрос состоял в выборе места для контакта. Место для контакта может быть даже довольно необычным. Например, подвод оперативника ЦРУ к советскому дипломату Александру Огороднику, впоследствии одному из очень результативных агентов ЦРУ, был сделан в турецкой бане крупного отеля в центре колумбийской Боготы [71] Хоффман Д. Указ. соч. С. 48. . Но в данном случае необходим был длительный, хорошо легендированный контакт. Исходя из характера деятельности под журналистским прикрытием наиболее приемлемым способом установления контакта была бы встреча на пресс-конференции. Но было трудно определить, на какую из них пойдет Александр, а на какую нет. Поэтому проще было бы пригласить его на заранее спланированную пресс-конференцию, предполагая, что он вряд ли откажется от ее посещения. Причем выбор пресс-конференции должен быть сделан таким образом, чтобы по возможности избежать посещения ее другими советскими журналистами, не говоря уже о советских дипломатах. Ведь факт установления контакта ЦРУ хотелось не афишировать, тем более в окружении Александра. Приглашение можно было бы направить ему на адрес его бюро, которое в тот период времени зачастую совмещалось с местом жительства советских журналистов. В этом плане можно было бы использовать интерес Александра к мотоциклам. С одной стороны, это довольно узкое и специализированное хобби, несколько необычное для советских журналистов того времени, работавших в Берлине. С другой стороны, именно в ГДР мотоциклетный спорт получил свое значительное развитие, поскольку в саксонском городе Цшопау (Чопау) находился известный центр мотоциклетного развития, в котором работало порядка 85 тысяч человек, и это был один из крупнейших мировых центров, который осуществлял поставки мотоциклов в сто стран мира. Этот центр возник еще до Первой мировой войны, когда датский предприниматель Йорген Расмуссен купил обанкротившуюся фабрику для производства текстиля и начал на ее территории производить сначала инструменты, а потом запчасти для автомобилей. Уже с 1912 года завод получил название машиностроительного предприятия. Серийное производство мотоциклов началось там с 1922 года. Приватизация предприятия после объединения Германии вызывала необходимость в проведении определенной рекламной кампании, поскольку его продукция должна была конкурировать с известными западногерманскими производителями мотоциклов, и прежде всего с БМВ. Надо сказать, что производство саксонских мотоциклов там продолжалось вплоть до 2016 года.