Павел Сочнев - Другие [litres самиздат]

Многие благодарные «потомки», живущие рядом с памятниками прошлого, на самом деле, совсем не потомки. Никакого родства. Или были когда-то соседями, или приехали позже. А реальные потомки часто живут от этого памятника максимально (насколько позволяет элипсоид Земли) далеко. Настолько далеко, что совсем потомками себя не считают. А зря. Не все так далеко и чуждо, как кажется. И если Имхотеп (зодчий пирамиды Джосера), похоронен в той же пирамиде, то это не значит, что его потомки остались там же. Кто-то остался, а кто-то ушёл. Чтобы не нежиться в тени славы отца и не пользоваться им заработанными благами, а самостоятельно наработать своё. Чтобы не только они предком гордились, но и у предка был повод для гордости. Из передаваемого предками наследства, мы (потомки) наиболее ценим генетику и опыт. Материальное, конечно, тоже нужно, но оно нарабатывается каждым самостоятельно. А нарабатывая материальные блага, мы нарабатываем опыт, который потом снова передаём потомкам. Весь опыт передать не получается, но наиболее важный стараемся не скрыть.

Сложно проследить связь между мной, например, и египетскими пирамидами. Где я, а где пирамиды? А откуда и куда я за свою жизнь переехал? Около 7000 километров по прямой. А сколько раз переезжал? Уже коло десяти и пока не остановился. А родители? А деды да прадеды? От прадедов, до меня (это чуть больше века) мои, безусловно прямые предки, от Царства Польского, через Сибирь добрались до Сахалина – это около 8000 км, а я уже в обратный путь двинулся. Да так, что ни Сахалина, ни Сибири отсюда, где я это пишу, не видно. Это сколько же раз можно было переехать/перейти со времён посещения предками Египта? И если даже не в каждом поколении двигались, то за 2-3 тысячи лет можно далеко укатиться. А предки так и двигались – обжились, создали, восхитили, восхитились сами, немного отдохнули, устали от суеты, ушли дальше. Некоторые предки сначала двигались, а потом останавливались/оставались. Некоторые И всегда жили в своё удовольствие, иногда творили. Но без надобности таланты свои не проявляли. Только при наличии нужды, дабы её (нужду) удовлетворить.

А неучастие в войнах, это не слабость и не трусость – это мужество не повестись на «слабо» и мудрость понимать, что даже тот, кто победит, всё равно, проиграет. Представьте сами, что более страшно – ввязаться в драку или её избежать. Многим страшно избежать, потому что «А вдруг подумают, что сыкло?». Предки не особо ценили «общественное мнение», не прилагали усилий стать популярными и ещё они осознавали свою силу. Они могли устроить быт где угодно. И устраивали. И технологии свои не скрывали. Те, кто оставался и те, кто им встречались, бессовестно и бесплатно продолжали пользовались этими технологиями. Римские военные лагеря – это от предков. Встал окопался и или двинулся дальше, или задержался. А там смотришь уже и город вокруг. Римляне увидели и повторили, повторили не только лагеря, но и основы градостроительства.

Ещё римляне (римляне как этнос) научились у предков получать удовольствие. По поводу и без повода. Хотя нет, желание получить удовольствие уже достаточный повод. Настолько достаточный, что искать или придумывать другие поводы не нужно. Может быть римляне не напрямую у предков научились, а, например, у греков. А те ещё у кого ни будь. Но это было очень потом. А изначально это началось с моего сытого, довольного предка, лежащего у входа в пещеру. Лежит на шкурах или большой охапке сухой травы. Рядом горит костёр. Из пещеры открываются шикарные виды. Лежит и тихонько, но довольно бормочет что-то типа: «Ба-ба-ба, бу-бу-бу, бы-бы-бы». Ещё и говорить то не умели, а толк в удовольствиях уже понимали. И развивали этот толк вместе с развитием речи и словарного запаса. Будучи не абсолютным эгоистом, могу предположить, что описанный персонаж является хоть и далёким, но прямым предком не только для меня. Сколько потомков получили в наследство и развивали из поколения в поколение это умение получать удовольствие и быть постоянно довольным.

Обратите внимание – древнеримские города, вне зависимости от региона, похожи – каменные строения, каменные колонны… А мои непоседливые мигранты-предки каждый раз строили по-новому. С собой они брали только опыт. И этот опыт всё увеличивался от поколения к поколению. Опыт и бесстрашие (Не путать со слабоумием и отвагой). Они не боялись осваивать новые места. И они не отстаивали насиженные, обжитые места. Отстаивают и бьются за своё, не от избытка мужества, а от страха потерять то, что потом повторить не смогут. Мои предки не боялись. Они не теряли, они оставляли и каждый раз начинали «с чистого листа». А с собой брали только самое дорогое. Не уверен, что это было что-то материальное. Дорогое для души, необходимое для выживания и опыт.

Вот так и дошли до, действительно, благословенных мест. Всего было в меру. И жары, и холода, и суши, и дождя. То, что местность была болотистой, предков совсем не беспокоило. Точнее беспокоило, но не очень. Они до этого никогда не осушали болота. Их вообще никто до них не осушал. А предки осушили. Сначала немного, потом почти все. Не все болота, а для себя. Но так как они не скрывали технологий, то алгоритм быстро «ушёл в люди». Живи и радуйся. Здесь предки задержались надолго. Где-то в этой местности и в то время зародилась шумерская клинописная письменность. Это около XXV века до нашей эры.

Предки и иже с ними, записывали историю этой клинописью, какие-то хроники, поэмы, пытались делиться знаниями, вели учёт. Как когда-то написал Ленин: «Учет и контроль – вот главное, что требуется … для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества». Это требовалось задолго до коммунизма. И не для первой фазы, а вообще для правильного функционирования. А если задуматься, то даже для простого функционирования нужен учёт и контроль. Иначе функционирование невозможно. Учёт у предков был поставлен ещё со времён перехода между лесами и пещерами. Помните описанную разницу между количеством тех, кто вышел и тех, кто пришёл. За века учёт стал справляться не только с большими цифрами и одновременным учётом единиц с разными качественными характеристиками, но стал более подробным. Очень помогает не только вершить, но и планировать на основании предыдущего опыта.

В общем, в Месопотамии всё было, кроме бульварного чтива. Потому что сидеть на скамейке и греться на солнышке было можно (было время, было солнышко, были скамейки), а таскать с собой глиняные таблички – сложно. История, также, как и сейчас, была востребована не всеми. Историческими записями чаще пользуется только тот, кто хочет воспользоваться (почерпнуть) уже наработанный кем-то опыт. А тот, кто забыл – это 4-5 поколений спустя, только восхищается, если записи сохранились, но пользы из них извлечь не сможет или не захочет. Молодёжь, в большинстве своём, пренебрегает опытом прошлых поколений. А зря. Иногда в праведном рвении могут понять/истолковать неправильно, что ещё хуже. Тогда записи не только бесполезны, но и вредны. Чего нельзя сказать о «Сказании о Гильгамеше».