Юрий Штаб - Закат Пятого Солнца

Марина с любопытством ходила по лагерю, с подкупающей простотой обращалась к конкистадорам, и пыталась с ними разговаривать. Она чутко вслушивалась в непонятные слова и старалась их запомнить. Она оказалась самым ценным подарком, поскольку была родом как раз из тех мест, куда собирался Кортес и, естественно, знала тот язык. У нее проявились необыкновенные таланты к изучению речи. Всего за несколько дней девушка выучила три или четыре десятка испанских слов и явно не собиралась останавливаться на достигнутом.

Пока Марина билась над чужим языком, предводители занимались своим делом. Кортес, окруженный капитанами и приближенными, опять вел переговоры, стараясь как можно больше узнать о раскинувшейся перед ними стране. Выуживать из касиков нужные сведения оказалось непросто. Разговор через переводчика был долог и утомителен. Заодно генерал-капитан, не жалея красноречия, убеждал вождей в том, что стать вассалами испанского короля – это великое счастье. Вопросы о золоте не дали вразумительных результатов. Здесь драгоценные металлы почти не встречались. Касики говорили, что его много дальше на северо-западе.

Вскоре речь зашла и о том, почему индейцы так рьяно нападали на прибывших.

– Вы вели себя недостойно, начав против нас войну, хотя мы хотели лишь мира, – строго сказал Кортес.

– Злой и лукавый человек, твой раб, который был у вас переводчиком, своими лживыми словами сбил нас с толка, – пространно объяснял один из вождей. – Из-за его обмана мы поступили несправедливо, напав на твое войско, мой великий господин.

– Надо было этого Мельчиора задавить, как гадину, лишь только у нас появился нормальный переводчик в лице Херонимо де Агиляра, – недовольно бросил Альварадо. – Дикарь останется дикарем, хоть ты его сто раз окрести.

– Вот Мельчиор и попался, – фыркнул Кортес. – Ну и далеко ли он убежал?

– Из-за его советов индейцы потеряли несколько сотен убитыми, – заметил Фернан. – Я бы не удивился, если они уже и сами его придушили.

После этого генерал-капитан обратился к вождю.

– Этот злой и неискренний человек будет и дальше сеять вражду между нашими народами, умножая неправду. Верните его нам, чтобы мы могли по достоинству наказать его за причиненное зло.

Выслушав эту же фразу, касик всем своим видом изобразил полнейшее раскаяние и что-то залопотал. Выслушав его, переводчик нахмурился и сказал:

– Вождь винится перед нами за то, что не сумел уследить за Мельчиором. Он говорит, что тот бежал и никто не может его найти. Но это неправда. Я утром вскользь слышал разговор двух индейцев. После того, как по совету перебежчика они напали на нас и потерпели поражение, самого Мельчиора тут же зарезали во славу богам на алтаре за столь плохое предложение.

– Туда ему и дорога! – со смехом озвучил эпитафию Альварадо. – Мельчиор так хотел попасть на родину. Ну что сказать? Тепло у них тут встречают блудных сыновей. Сидел бы лучше у нас в лагере. Глядишь, до сих пор был бы жив.

– Зачем же касик мне лжет? – нахмурился Кортес.

– Трудно сказать, – пожал плечами Агиляр. – Скорее всего, дело в том, что Мельчиора принесли в жертву языческим богам, а вождь видит, что мы относимся к ним с неодобрением.

Пробыв в этих краях еще несколько дней, конкистадоры вскоре все же продолжили свое путешествие. С жителями простились очень тепло, и оставалось лишь надеяться, что они и впредь будут столь же дружелюбны к испанцам. Корабли направились дальше.

Флотилия шла вдоль берега, испанцы гадали о том, что ждет их впереди, а Марина беспощадно терроризировала Агиляра. Она знала несколько индейских наречий, а теперь твердо вознамерилась выучить испанский. С безграничным терпением она слушала его и запоминала, впитывая новую информацию, как пустыня дождевую воду. Когда силы Агиляра иссякали, она переключалась на Фернана. Ведь он с горем пополам знал язык индейцев Юкатана, так что они могли общаться.

Гонсалесу пришлось нелегко. Временами казалось, что это воскресшая Чика, так Марина была похожа фигурой, мимикой, жестами. Сходство еще усиливалось тем, что эта девушка тоже активно учила его языку и училась у него сама. Себастьян, для которого Марина стала вечным укором совести, обходил ее десятой дорогой. Фернану же не хотелось отталкивать маленькую бедную дикарку, которая и так в жизни мало хорошего видела, судя по тому, что уже много лет провела в рабстве. И он прилежно помогал ей учить язык, да и сам постепенно осваивал местные наречия. Пуэртокарреро, похоже, совершенно не ревновал. Он был капитаном и времени свободного у него почти не оставалось. Однажды он даже поблагодарил Фернана за то, что тот обучает Марину испанскому языку.

Вскоре, двигаясь все дальше вдоль побережья, эскадра прибыла в удобную гавань. Корабли остановились неподалеку от берега. Над мачтами взвились знамена. Местность была густо заселена, и долго ждать первой встречи с индейцами не пришлось. Не прошло и часа после того, как упали в воду якоря, как к главному судну приблизилось две крупные пироги. На них оказалось около полусотни мужчин. Они уверенно, без какой-либо робости поднялись на борт, как будто каждый день встречались с подобными чужаками.

Вот тут и пригодилась Марина. Переговоры продвигались тяжко. Агиляр переводил ей с испанского на наречие майя, она же переводила дальше на язык, понятный местным жителям. С другой стороны, без нее диалог бы вообще почти мгновенно зашел в тупик. Эрнан Кортес радовался своей удаче. Кто бы мог подумать, что цепь случайностей подарит ему переводчиков в лице Агиляра и Марины.

Аборигены сообщили, что являются слугами наместника великого повелителя Монтесумы, который велел встретить гостей со всей возможной щедростью. Индейцы торжественно обещали, что снабдят чужаков всем необходимым. Кортес, в свою очередь, тут же организовал обед, где рассыпался в любезностях, заверив, что прибыл ради знакомства и торговли, после чего одарил послов очень яркими стеклянными бусами. Начало мирного сосуществования было положено.

На следующее утро испанцы принялись высаживаться на берег. Эрнан Кортес, памятуя о печальной судьбе первой экспедиции, когда индейцы мнимым радушием заманили конкистадоров на берег, а потом напали, соблюдал все меры предосторожности. Вершины песчаных дюн украсились пушками. Артиллеристы долго хлопотали вокруг них, и вскоре отчитались, что вся округа находится под прицелом и они готовы отразить атаку с любой стороны.

Из ближайших поселений явилось много индейцев, посланных наместником – тот соблюдал мирный договор и велел изо всех сил помогать гостям. Помощь оказалась просто неоценимой. Во-первых, они принесли много провизии: плодов, лепешек, жареного мяса и рыбы. Во-вторых, местные жители с искренним рвением взялись помогать при строительстве. Благодаря им удалось быстро построить несколько десятков хижин. А на следующий день явились высшие местные сановники.