Юрий Штаб - Закат Пятого Солнца

– Великий господин, ты показал нам свою решительность, яви же теперь свое милосердие, – просили они. – Виновные в измене понесли достаточное наказание, но мы к этому не причастны. Мы никак не участвовали в заговоре против тебя.

– Ха, сейчас будут еще клясться, что они и не знали о готовящемся нападении! – фыркнул Альварадо. – Весь город перекопан рвами с острыми кольями, баррикады на улицах кое-где такие, как будто они там начали очередную пирамиду строить. А камни на крышах? А дротики и стрелы? Местные жители отлично все это видели. Нужно быть слепым, чтобы не знать об этой коварной затее!

– Они врут, – поддержал Педро Веласкес де Леон. – Вы дороги видели? Там сплошные траншеи.

– Врут, конечно, – высказался и Сандоваль. – Но тут уж все просто. Или мы уличаем их во лжи и тогда их всех нужно казнить, или же следует сделать вид, что верим. Пускай наводят порядок в Чолуле. Думаю, страха мы на них нагнали достаточного, чтобы они и думать забыли об измене.

– Гонсало прав, – кивнул Кортес. – Раз уж мы не собираемся уничтожать Чолулу целиком, то хватит наказаний. Нужно обуздать и тлашкаланцев.

После этого он обратился к делегации и сказал:

– Вероломные предатели мертвы. На вас я возлагаю задачу поддержания порядка в Чолуле. Велите жителям возвращаться и жить прежней жизнью. Никому из них больше не будет вреда, если они не вздумают воевать против меня.

Тлашкаланцы недовольно ворчали, когда им приказали отпустить всех пленников, но ослушаться не посмели. Несколько сотен человек вновь обрели свободу, о которой уже и не думали, со страхом ожидая принесения в жертву. Генерал-капитан, воодушевленный этим успехом, энергично взялся за примирение Тлашкалы и Чолулы. Фернан, глядя на это, только недоуменно качал головой. Едва-едва закончилась резня и разграбление, о каком мире может идти речь?

Но настойчивость Эрнана Кортеса принесла свои плоды. Он указал, что настоящие враги для всех – это ацтеки, так что именно против них нужно объединиться. А также категорично заявил, что не потерпит междоусобиц среди своих союзников. Индейцы с обеих сторон уже убедились, что лучше не перечить командиру конкистадоров. Уцелевшая знать Чолулы, слишком испуганная той вакханалией, что развернулась в городе, готова была согласиться на все, только бы восстановить порядок. Так Чолула признала над собой главенство испанской монархии, а заодно заключила мир с Тлашкалой, закрепив его несколькими свадьбами среди местной аристократии.

А события развивались все стремительнее. Вести о бойне в Чолуле разлетелись по округе. Ближайшие города, узнав обо всем, поспешили отправить своих послов к Кортесу, ища его благосклонности и покровительства. Но самый большой интерес вызвала делегация от Монтесумы. Император клятвенно заверял испанцев, что он для них самый верный и преданный друг. В то же время он притворно кипел от негодования на жителей Чолулы, которые по своей воле хотели напасть на конкистадоров, а на него свалить вину. Под конец ацтеки сказали, что Кортеса и его воинов будет ждать в Теночтитлане самый радушный прием.

Фернан на этих переговорах не присутствовал, помогая Альварадо и Сандовалю улаживать последние мелкие неурядицы среди индейцев. Лишь вечером того же дня его пригласили к генерал-капитану. Кортес был в самом бодром расположении духа и быстро пересказал Гонсалесу всю суть беседы.

– По существу, император ацтеков только что проиграл войну, хотя и сам все еще этого не осознал, – резюмировал Кортес. – При первой же неудаче он без малейших колебаний свалил всю вину на Чолулу, которая действовала, я уверен, исключительно по его приказу. Сам видишь, насколько здесь быстро расходятся известия. Вот и скажи мне – пожелают ли другие города выступать против нас по его требованию, если будут знать, что Монтесума с легкостью бросит их на произвол судьбы?

– Похоже, что наш авторитет сильно вырос после всех этих событий, – не скрывая удивления заметил Фернан. – Ну так что, император готов нас принять у себя в столице?

– На этот раз прозвучало согласие, но чего оно стоит? Монтесума слишком часто меняет свои решения. Впрочем, мы пойдем вперед независимо от того, что будут говорить его послы. Ты бы их слышал! – рассмеялся Кортес, после чего процитировал. – «Наш уэй-тлатоани гневается на нечестивых жителей Чолулы и желает их строго покарать за гнусное и позорное предательство, которое они измыслили. А также за то, что им хватило наглости прикрываться его именем!»

– Когда выступаем?

– Нет смысла задерживаться, – пожал плечами генерал-капитан. – Мы в любом случае собирались уходить из этого города.

Вскоре испанцы покинули Чолулу. Она к тому времени не приобрела еще свой прежний цветущий вид, но раны от боевых действий постепенно затягивались. Рынки опять торговали, улицы наполнялись людьми. Кортес не стал оставлять здесь своего наместника. Блюдя обычаи этой страны, он отдал власть над городом брату убитого во время резни главного касика. Места погибших аристократов заняли другие, которые своим возвышением обязаны были конкистадорам, что гарантировало их лояльность. Об обращении местных жителей в христианство пока никто не говорил. Пришлось ограничиться тем, что в Чолуле один из храмов превратили в христианскую церковь.

Вожди Тлашкалы снова и снова предупреждали Эрнана Кортеса об опасности вхождения в Теночтитлан. Он и сам осознавал весь риск этого мероприятия. Даже Чолула чуть не стала для испанцев могилой, что уж говорить про огромную и неприступную столицу. Но Кортес понимал, что пути назад нет. Союзные индейцы видят в нем несравненного полководца, единственного человека, который может бросить вызов ацтекам. Стоит ему проявить вполне разумную осторожность и этот почти божественный ореол, вызванный удивительными победами, быстро померкнет. Многие ли останутся ему верны? Тотонаки, тлашкаланцы и другие племена, которые в будущем тоже могут стать его союзниками, должны увидеть, что для конкистадоров нет ничего невозможного.

Вот потому Эрнан Кортес, сохраняя самый беспечный вид, раз за разом отвечал, что опасаться нечего и что он сумеет войти в Теночтитлан без каких-либо усилий.

– Это верно, Малинче, – хмуро признал один из вождей Тлашкалы, – Но сумеешь ли ты также легко оттуда выйти?

Кортес своего решения не изменил. Чолула поставила под его начало несколько сотен человек – солдат и носильщиков. Вместе с двумя тысячами тлашкаланцев получался приличный отряд. Неприятным сюрпризом стала просьба тотонаков отпустить их домой. Конкистадоров эти слова весьма удивили. Тотонаки, их первые союзники, сами настойчиво искавшие дружбы белых людей, смело шедшие навстречу всем опасностям, терпевшие любые невзгоды, теперь не желали идти дальше.