Игорь Судоргин - Один удар

Нужно было избавиться от покойника, чтобы не пугать молодую женщину, но, подумав, он решил сделать это утром. Рядом с пещерой тело оставлять было нельзя. Оно тут же привлечет диких зверей со всей округи запахом свежей крови. А далеко тащить убитого молодого воина ночью он не решился, – пусть лежит до утра. Стараясь не делать резких движений, чтобы не пугать и без того перепуганную насмерть девушку, он взял молодого за ноги и оттащил в самый дальний угол пещеры, слегка присыпав землей, чтобы приглушить запах крови. Потом вернулся обратно к костру. Видя, что девушка с аппетитом ест кусок мяса, которым Он её угостил, не переставая при этом внимательно наблюдать за воином, – следя за каждым его движением, он опять сел рядом с ней, но она уже перестала дрожать и почти не боялась его. Она убедилась, что он не собирается делать ей ничего плохого, и её страх начал быстро проходить. Сидя рядом, Они снова посмотрели друг на друга и вдруг – о чудо! Он улыбнулся ей! В те далёкие времена улыбка ещё не имела такого значения, какое она имеет в наше время. И скорее всего девушке за всю её короткую жизнь никто никогда не улыбался. И до этого дня она ни разу не видела улыбки на лице другого человека. Но Она инстинктивно почувствовала, что это знак хорошего к ней отношения, и он никогда не сделает ей ничего плохого. И Она улыбнулась ему в ответ. Так, улыбаясь друг другу, они сидели и смотрели друг на друга, переживая эти необычные, эти новые ощущения, ни на что не похожие и до этого ими ни разу неизведанные.

В пещере снова воцарилась тишина, только потрескивали горящие сучья в костре. Да время от времени где-то далеко-далеко во тьме ночи раздавалось звериное рычание. Они сидели рядом и смотрели на пламя костра. Они не строили планы на завтрашний день, они не думали о том, что они будут завтра есть, пить, найдут ли сучья для костра. Они просто сидели рядом и смотрели на огонь – и им было так хорошо, как не было хорошо никогда раньше. В этот день – десять тысяч лет назад – мужчина и женщина впервые полюбили друг друга. У них ещё не было близких отношений, но это была настоящая любовь – любовь двух людей, а не любовь двух животных, на которых были похожи люди в те времена. В эту ночь люди стали людьми – такими же, как и мы с вами.

Наступило утро, солнечный свет заливал пещеру с улицы, было спокойно и тихо. Костёр давно прогорел и погас, потому что они за прошлый день и за прошлую ночь намаялись так, что не было сил сидеть и следить за ним. Первой проснулась Она и обнаружила, что лежит рядом с ним у костра, положив голову ему на грудь и обняв за шею рукой. Быстро вскочив на ноги, Она потянулась и подошла ко входу в пещеру, чтобы посмотреть, что там снаружи происходит. А там ровным счётом ничего не происходило, не было никаких диких зверей, не было людей. Всё было так умиротворенно, что даже не верилось, что вчера утром в этих местах разыгралась такая трагедия и погибло столько людей. Наконец Он тоже проснулся, протёр глаза и, увидев её, снова стал улыбаться. Проспали они долго, поэтому надо было приступать к делам. Для начала отнести подальше от пещеры тело молодого, чтобы он не привлёк хищных зверей своим запахом. Потом надо было найти воду, еду и натаскать сучьев для костра. Он жестом показал девушке на молодого воина, – Она, сразу поняв, что Он от неё хочет, взяла его за ноги, Он – за руки, и они понесли его к выходу из пещеры. Положили его на землю и поволокли подальше от входа. Недалеко был небольшой обрыв – туда они его и сбросили. Потом решили осмотреть окрестности пещеры. Воду они нашли быстро, сухих сучьев для костра вокруг было очень много, а вот с живностью – не повезло. Ни одной живой души рядом с пещерой. Надо было идти и искать живность, чтобы убить какого-нибудь зверя и обеспечить себя пропитанием на некоторое время.

Он, как старый и опытный охотник, достаточно быстро смастерил из длинной палки и острого куска кости копье, с которым и приготовился идти на охоту. Она натаскала в пещеру побольше сучьев для костра, принесла свежей травы, чтобы постелить на полу пещеры. Но как только Она увидела копьё в руках своего нового друга, так сразу её хорошее настроение улетучилось, уступив место тревоге и страху. Она сразу поняла, что ему надо уйти, чтобы охотиться, потому что без добычи они долго не протянут. В те времена люди не жили по одиночке, а уж тем более не охотились по одиночке, – они держались общинами, в которых было от двадцати до ста человек. И люди всё делали сообща. Но так получилось, что они остались вдвоём и до тех пор, пока они не прибьются к какой-то другой общине – им придётся всё сделать самим. От её радостного утреннего настроения не осталось и следа. Подойдя к нему, Она крепко взяла его за руки обеими своими руками и потянула к себе. Он хорошо понимал, что Она хочет сказать – Она не хочет, чтобы Он уходил. Он тоже не хочет уходить, но по-другому нельзя. Он показал ей жестами, что уходит, и чтобы Она шла в пещеру и ждала его там. Но Она не отпускала его руку, а только сильнее прижималась к нему всем телом. Он тоже на несколько секунд прижался к ней, но потом легонько оттолкнул её от себя – иначе они так и стояли бы до самого вечера, – и быстро пошел в сторону леса. Она некоторое время шла за ним, но потом всё же вернулась назад, в пещеру.

Он оглянулся всего лишь раз, поднял вверх руку и затем исчез в густой траве – и только взлетающие испуганные птицы указывали его путь. Медленно Она вернулась в пещеру, не спеша сложила сухие ветки в одну кучу, разложила по полу свежей травы – в общем, как и любая женщина, стала наводить порядок и уют в своём жилище. Нынешняя женщина и женщина десять тысяч лет назад – разве есть какая-нибудь большая разница? Только разве в том, что та женщина всё время молчала, но скоро люди научатся общаться между собой словами и это различие тоже исчезнет. Так за заботами и хлопотами по обустройству пещеры Она и не заметила, как наступил полдень. Устав от дел, Она прилегла на траву и тут же заснула. Напряжение и усталость последних дней дали о себе знать. Спала Она крепко, на этот раз без сновидений. Но так же, как и в позапрошлую ночь, проснулась как будто бы от какого-то толчка. Вскочив, Она увидела, что на улице уже стемнело, а костёр разжечь Она не успела. Но самое страшное было не то , что костер не горел, а то, что на улице уже стемнело, а Он ещё не вернулся…

Человек, который остался на улице на ночь, обречен на смерть. Она вдруг ясно поняла, что Он больше не вернется. Прошёл целый день и, если за это время Он не вернулся с добычей, значит уже не вернется никогда… Поспешно Она начала разжигать костёр, но от волнения и спешки никак не могла это сделать в почти полной темноте. Наконец появился маленький огонечек, который постепенно разгорался всё больше и больше. И вот костёр запылал в полную силу. Всё, что Она могла сейчас делать – так это ждать. Если бы Она умела молиться, то помолилась бы Богу, чтобы он вернул ей любимого целым и невредимым, но молиться Она не умела. И вообще – пока Она мало что умела делать. Она умела только ждать, да и этому Она научилась совсем недавно – только сегодня. Но зато научилась это делать хорошо. Костёр разгорелся очень сильно, а сучьев становилось всё меньше и меньше. От волнения Она бросала в костёр веток намного больше, чем того требовалось, и очень быстро спалила почти весь запас, который насобирала днём. И вдруг отчётливо услышала у входа в пещеру негромкое рычание. И увидела, как тогда ночью, один желтый огонек в нескольких метрах от входа в пещеру. Всё похолодело у неё внутри. Это был он – тот самый одноглазый тигр. Всё-таки он выследил их, наверное, шёл за ними по следу, – теперь уж он своей добычи точно не упустит! Тигр стоял чуть поодаль от входа, чуть слышно рычал, но заходить внутрь пока не решался, боясь огня. Она побросала в огонь последние сучья, но надолго их не хватит. У неё осталось совсем мало времени. Коротким оказалось её женское счастье, слишком коротким – даже одного дня не продержалась оно… Среди сучьев Она нашла палку подлиннее, отступила в самый дальний угол пещеры и приготовились к смерти. Костер почти догорел. Тигр перестал рычать, только стоял у самого входа в пещеру и принюхивался, пока еще никак не решаясь войти внутрь. Он ждал, но ждать ему осталось недолго. Последние язычки огня исчезли в костре, и только яркие угольки светились в темноте, тускло освещая стены пещеры. Скоро погаснут и они… Она стояла, вжавшись всем телом в углубление в стене. Было ли ей страшно? Конечно, было! Ведь ей было всего девятнадцать лет, Она осталась в этой пещере один на один с огромным, свирепым зверем, который не знает жалости, и без колебаний убьёт её за несколько мгновений. Ну было что-то и другое – совсем не похоже на испытанное ею раньше. Она всё время вспоминала того, кто её спас, – того, кого Она полюбила за эти несколько часов, – того, кого нет с ней в эти последние минуты жизни, – того, который ещё утром держал ее за руку и которого Она больше никогда не увидит. Вдруг что-то потекло у неё из глаз – такого с ней никогда еще не бывало! Она слизнула языком влажную капельку со щеки – капелька была соленая. Что это такое сейчас с ней происходит? Ничего подобного Она раньше не чувствовала. А это были всего лишь навсего слезы – первые человеческие женские слезы! Угольки в костре почти погасли. Наступила почти полная темнота. И только впереди светился один желтый глаз тигра. Сейчас он войдет, и всё будет кончено… Она крепко обхватила палку руками. Нет больше слез в её глазах, ей больше ничего не страшно – Она будет сражаться до конца и тигру свою жизнь просто так не отдаст! Пусть только войдет -и он узнает силу и мощь ее крепких рук. Она готова к бою! И вдруг что-то непонятное произошло на улице – раздался страшный рёв тигра, который постепенно перешел в вой. Его жёлтый глаз, до этого всё время светившийся у входа в пещеру, сразу же погас. Вой то приближался, то удалялся, то снова слышался рядом, у входа в пещеру. Постепенно вой затихал, возня тоже прекратилась. И через несколько минут наступила полная тишина, ни звука больше не было слышно вокруг. Она так же продолжала стоять, крепко держа в руках палку. Вдруг в пещере раздались тихие, едва слышные шаги. Эти шаги направлялись прямо в её сторону. Кто бы это не был, – Она с ним справится. Она не испугалась тигра, а уж этого-то уложит на землю одним ударом своей огромной палки! И вот шаги уже совсем близко. Она замерла в ожидании. Слышалось чьё-то тяжёлое дыхание совсем рядом от неё. И вдруг кто-то взял её за руку! От неожиданности Она даже выронила палку из рук. Она узнала эту руку – это была его рука!!! Эту руку Она теперь не спутает ни с какой другой рукой в самой-самой кромешной темноте! И вот теперь, когда Она поняла, что Он жив, что Рн вернулся, Она закричала. Слёзы хлынули из глаз ручьём. Она бросилась ему на шею и продолжала кричать. Чувства наконец-то выплеснулись наружу. Но это был не тот крик, которым Она предупредила своих соплеменников об опасности. Это был крик радости, – невообразимой радости от того, что Он вернулся. Это был крик от пережитого в эту ночь ужаса, от ненависти к проклятому тигру. Всё что Она пережила за эти дни выплеснулось в этом крике!