Илья Стрекалов - Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг. [litres]

Рабочие, которые в качестве свидетелей посещали заседания по делу Совета, всячески поддерживали подсудимых. Прокурор В.А. Бальц, наблюдавший за их речами, признавал: «Рабочие считали правильной революционную политику Совета, они и в зале суда продолжали видеть в большинстве подсудимых своих идейных руководителей, верить их авторитету, признавать себя солдатами одной с подсудимыми революционной армии» [348] Бальц В. А. Указ. соч. С. 69. .

Представители творческой интеллигенции ходили на заседания по делу Совета, интересовались ходом процесса. Об этом, например, свидетельствует очерк философа В.В. Розанова «На суде рабочих депутатов». В нём автор останавливается на рассуждениях, вытекающих из внешнего восприятия подсудимых, в частности Г.С. Хрусталёва-Носаря и Л.Д. Троцкого, которых он противопоставляет: «Как лицо Носаря типично филологическое, так лицо Троцкого типично юридическое… в то время как Носарь что-то глухо и незаметно, не впечатлительно ни для кого говорил, Троцкий произнёс всего несколько слов, но он именно произнёс, а не проговорил их» [349] Розанов В.В . На суде рабочих депутатов // Он же. Собрание сочинений. Когда начальство ушло… М.: Республика, 1997. С. 184. . Розанов недоумевал, почему именно Носарь был так популярен среди рабочих, «тогда как другие, шумные и крепкие, скрадывались» [350] Розанов В.В . На суде рабочих депутатов // Он же. Собрание сочинений. Когда начальство ушло… М.: Республика, 1997. С. 185. . Также Розанов обратил внимание на присутствие «тёмной старухи», которой, как ему объяснили, оказалась Вера Засулич, и добавили: «Она судилась в этой самой зале. И вот этот седой судебный пристав и тогда был приставом. Всё другое переменилось… Сколько перемен!» [351] Розанов В.В . На суде рабочих депутатов // Он же. Собрание сочинений. Когда начальство ушло… М.: Республика, 1997. С. 187.

Писатель С.И. Смирнова-Сазонова в очерке «Пикник в судебной палате» также обратила внимание на ход судебного процесса над Петербургским советом. Она привела слова из речей подсудимых, посчитав, что «судебная палата судила вовсе не рабочих депутатов, а пролетарских генерал-губернаторов, которые… два месяца управляли Петербургом на основании усиленной и чрезвычайной охраны». Смирнова обосновала это тем, что они своими постановлениями в Совете закрывали театры, призывали солдат отдать оружие рабочим и бороться с «народными угнетателями». Совету удалось завоевать авторитет потому, считает автор, что «приёмы его были старые: не рассуждать!» [352] Смирнова С.И . Борцы за свободу. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1907. С. 103. . Обыватель же «сделал вид», что это и есть его желанное правительство. Рассуждая о завершении процесса по делу Совета и отправке осуждённых в Сибирь, Смирнова писала: «Совет рабочих депутатов – это был собственно наш первый парламент. И с этой стороны он заслуживает особого внимания. В нём заключались уже в зародыше все наши будущие парламенты. Когда социалисты попадут в них, это будет второе и третье издание того же совета рабочих депутатов» [353] Смирнова С.И . Борцы за свободу. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1907. С. 107. . Таким образом, писатель считала, что Совет в Петербурге обладал реальным авторитетом; она, очевидно, прочувствовала эту мысль после прослушивания речей руководителей Совета на суде и даже признала, что вполне возможно возрождение Совета рабочих депутатов в какой-то форме.

Приговор суда по делу Петербургского совета был однозначным – подсудимые как участники преступного сообщества под наименованием «Совет рабочих депутатов» были признаны виновными, к ним были применены различные меры уголовного наказания; руководство Совета было приговорено к ссылке в Сибирь, в Обдорск. Ссыльные руководители Совета отправили из тюрьмы 5 января 1907 г. «Прощальное письмо Совета рабочих депутатов к петербургскому пролетариату», в котором благодарили рабочих столицы за протест против суда над ними и выражение таким образом солидарности с ними. В письме говорилось: «Десятки свидетелей-рабочих бросили мужественное обвинение в лицо нашим судьям и той государственной власти, которая стояла за их спиной. Суду были доставлены вами резолюции, которые десятками тысяч подписей удостоверяли, что мы, подсудимые, были только выразителями вашей воли, ваших нужд, ваших стремлений….Уезжаем с глубокой верой в скорую победу народа над его вековыми врагами» [354] Прощальное письмо Сов. раб. деп. к петербургскому пролетариату // Троцкий Л.Д. Сочинения. Сер. 1. Историческое подготовление Октября. Т. 2. Наша первая революция. Ч. 1. От кануна Кровавого воскресенья до начала 1907 г. М.-Л.: Госиздат, 1925. С. 478. .

Таким образом, в общественном сознании сохранился преимущественно образ могущественного, авторитетного Петербургского совета рабочих депутатов. К суду над ним было приковано внимание не только представителей органов государственной власти, проводивших следствие по делу Совета и осуществлявших правосудие, но и деятелей революционного движения, рабочих и даже творческой интеллигенции. В литературе справедливо отмечается, что «равнодушных к суду над рабочими представителями не было» [355] Глазунов М.М., Митрофанов Б.А. Указ. соч. С. 138. . Совет осознавался как новое явление общественно-политической жизни страны, суд над ним со стороны государственной власти – ввиду его важной роли в событиях 1905 г. – был законным, но не представлялся легитимным. Подсудимые стойко держались на процессе и перед его окончанием фактически дали наставление пролетариату помнить о существовании и деятельности Петербургского совета.

Итак, подводя итоги деятельности Советов в 1905–1906 гг., необходимо признать, что в общественном сознании в подавляющем большинстве рассмотренных нами случаев они понимались именно как органы народовластия, как авторитетные проводники интересов населения. Осуществляя свою деятельность в самых различных формах поведения, Советы в итоге своей эволюции пришли к высшей точке развития, проявив себя как фактическая, признаваемая населением власть. О решительности намерений Советов, поддерживаемых революционными политическими партиями, свидетельствуют их лозунги о вооружённом восстании, свержении самодержавия и правительства, поддержка ими идеи созыва Учредительного собрания. Чем меньше власть желала реформ и уступок, тем сильнее были Советы. В конечном итоге политические преобразования осени 1905 г. стали возможны в том числе благодаря их нажиму. Роспуск учреждённой Манифестом 17 октября Государственной Думы в 1906 г. повлёк за собой возрождение плана созыва Советов в стране, поскольку в роспуске Думы увидели действие, направленное на лишение населения народного представительства. Только прибытие войск с Дальнего Востока с русско-японской войны, колебания крестьянства и армии (большей части населения) позволили правительству к 1907 г. остановить революционное движение и свести существование Советов на нет. Однако, как показали последующие годы, в сознании общества, народных масс сохранилась память о Советах, и в большинстве рассматриваемых случаев эти представления содержали мысль о том, что Советы являются именно органами народной власти. Более того, в период с 1907 по 1917 гг. имели место неоднократные попытки создания Советов с опорой на революционный опыт 1905 года.