Михаил Алексеев - 22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка

Любопытна помета Ф.И. Голикова на телеграмме: «Он способен или нет на деловую информацию? Ничего от него не вижу, кроме передачи подобных сведений…». Поступившие сведения от «Доры» были отнюдь не дезинформацией с учетом того, что ориентировочный срок нападения на Советский Союз был перенесен с 15 мая на четыре недели. В целом нельзя не согласится с начальником Разведывательного управления: предвоенная информация от «Доры» была на редкость бессодержательна.

23 апреля 1941 г. в Салониках генералом Цолакоглу было подписано третье по счету соглашение о капитуляции греческих вооруженных сил (в число подписавших соглашение сторон была включена Италия). В тот же день король Георг II и правительство покинули Афины и улетели на остров Крит.

24 апреля Браухич отдал приказ о подготовке к операции «Хайфиш» («Акула») – высадке германских войск на южном побережье Британских островов. Восьми дивизиям 1‐й и 15‐й армий предстояло приступить к подготовке к высадке с атлантического побережья Франции. Одновременно аналогичные мероприятия проводили германские войска, находившиеся в Норвегии и Дании [557]. После 22 июня данные приготовления будут названы имитацией.

24 апреля германский военно‐морской атташе в Москве направил военно‐морскому командованию Германии одну из самых странных шифртелеграмм кануна войны:

«24 апреля 1941 г.

№ 34112/110 от 24 апреля

Для военно‐морского флота

1. Циркулирующие здесь слухи говорят о якобы существующей опасности германо-советской войны, чему способствуют сообщения проезжающих через Германию.

2. По сведениям советника итальянского посольства, британский посол называет 22 июня как дату начала войны.

3. Другие называют 20 мая.

4. Я пытаюсь противодействовать слухам, явно нелепым.

Военно‐морской атташе

[Баумбах]» [558].

Военно‐морским атташе в Москве был капитан второго ранга (капитан Цур зее) Норберт фон Баумбах. Данная телеграмма по своей загадочности стоит наряду с директивой ОКХ от 31 января, в которой говорится: «Подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы наступление (день Б) могло быть начато 21.6». Дата «22 июня» еще не была однозначно обозначена к этому времени самим Гитлером.

Вместе с тем содержание директивы Браухича № 644/41 от 7 апреля 1941 г. о том, что все подготовительные мероприятия, включая переброску подвижных соединений, необходимых для наступления в первом оперативном эшелоне, следовало «завершить приблизительно к 22 июня» была доведена до достаточно широкого круга лиц из числа командования вермахта – «до главных штабов ВВС и ВМС, штабов групп армий и армии «Норвегия». В связи с чем могла произойти утечка информации и дойти до итальянского посла или Баумбаха.

Что же касается английского посла Криппса, то информация о точной дате стала известна Великобритании только во второй половине июня, поэтому он никак не мог быть источником таких сведений. Подтверждением непричастности Криппса к донесению Баумбаха является содержание его телеграмм от 23 апреля в Лондон, полученное агентурным путем:

«Записка НКГБ СССР в ЦК ВКП(б) – И.В.Сталину,

СНК СССР – В.М. Молотову и НКВД СССР – Л.П. Берия

с препровождением телеграмм английского посла в СССР

С. Криппса

05.05.1941

№ 1451/м

5 мая 1941 г.

Направляем содержание телеграмм английского посла в СССР Криппса за №№ 412 и 413 от 23 апреля 1941 г., адресованных Министерству иностранных дел Англии.

Содержание телеграмм получено НКГБ СССР из Лондона агентурным путем(выделено мной. – М.А .)

Народный комиссар государственной безопасности СССР

Меркулов

Основание: сообщения из Лондона №№ 2950 и 2965 от 30.IV.1941 г.

Содержание телеграмм за №№ 412 и 413 английского посла в СССР Криппса Министерству иностранных дел Англии от 23 апреля 1941 г.

Ниже сообщаю резюме моих впечатлений о состоянии советско-немецких отношений в разрезе последних событий:

1. Ярко выраженная враждебность не только не уменьшилась, но в связи с приближением опасности – увеличилась.

2. Военные, которые начинают быть силой вне партии, убеждены в том, что война неизбежна, но они жаждут отсрочки ее хотя бы до зимы.

3. Советское правительство будет уступать немецкому давлению, поскольку это серьезно не затрагивает их военных приготовлений или подготовленности.

4. Если Гитлер намерен удовлетвориться заверением и обещаниями, то ему не нужно будет нападать на Россию.

5. Если же его не удовлетворят обещания, то он должен будет напасть на Советский Союз, так как любые практические предложения, обеспечивающие немцам внутренний контроль поставок снабжения или транспортом, будут отвергнуты Советским правительством.

6. Ход дальнейшего развития отношений будет зависеть от того, в какой степени Гитлер потребует послушания от СССР, и это станет ясным в ближайшее время.

7. В настоящее время действия обоих правительств характерны тем, что, отказываясь от применения политики давления, они ведут усиленные военные приготовления.

8. Наиболее сильным противовесом является страх, что мы можем заключить сепаратный мир при условии эвакуации немцами оккупированной ими территории в Западной Европе и предоставить Гитлеру свободу рук на Востоке.

Я отдаю себе отчет, что это весьма деликатный вопрос для проработки по косвенным каналам. Тем не менее, я считаю его самой ценной картой в весьма трудной игре, и, вероятно, некоторые средства для использования такой карты будут найдены.

Советский талант в приобретении информации через нелегальные каналы хотя бы на этот раз может быть использован нами в свою пользу.

Помимо вышеуказанного средства, вероятным и эффективным противовесом немецкого давления может быть:

а) страх, что Турция присоединится к державам «оси»;

б) страх, что США выступят против Японии и совершенно прекратят торговлю с СССР.

9. К величайшему сожалению, кажется, что Турция не желает что-либо делать, что могло бы заставить ее взять на себя определенные обязательства в этом направлении.

США ничего не делают здесь в смысле беседы с Советским правительством и применения к СССР известного давления.

Начальник 1‐го Управления НКГБ СССР

Фитин» [559].

Итальянский посол или Баумбах, возможно преследовали свою цель (цель тех, чьи интересы они представляли): подтолкнуть германское руководство к переносу или отмене сроков вторжения, завуалировав сообщение, якобы информацией, поступившей от английского посла.

Наиболее характерной для этого периода внешнеполитической активности Советского Союза явилась записка военного атташе в Германии генерал‐майора В.И. Тупикова [560]от 25/26 апреля 1941 г. Обращаясь к начальнику Разведуправления Тупиков, писал: