Михаил Алексеев - 22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка

Столь весомым аргументам Гитлеру нечего было противопоставить.

12 октября Гитлер, наконец, отменил вторжение, по крайней мере, до весны, о чем сообщалось в Директиве ОКВ:

«1) Фюрер принял решениео том, чтобы приготовления к высадке в Англии с настоящего времени и до весны сохранялись лишь как средство политического и военного давления на Англию.

Если весной или в начале лета 1941 г. вновь будет намерение осуществить высадку в Англии, то своевременно будет отдан приказ о необходимой степени боевой готовности. До тех пор необходимо улучшить военные основы более поздней высадки (здесь и далее выделено мной. – М.А .).

2) Все связанные с ослаблением степени боевой готовности мероприятия устанавливаются главнокомандующими видами вооруженных сил, исходя из следующих положений:

а) необходимо у англичан сохранять впечатление, что мы продолжаем готовить высадку широким фронтом;

б) однако вместе с тем необходимо освободить экономику Германии от излишнего бремени….» [220].

Это решение Гитлеру облегчил тот факт, что воздушные налеты на Англию, проводившиеся с 13 августа 1940 г., показали, что решающих успехов добиться не удалось, а потери начали подтачивать силы немецкой авиации [221].

Таким образом сроки вторжения в Англию многократно переносились: «Приготовления к общей операции закончить к середине августа»;готовность к высадке – 15 сентября; проведение операции – 15 сентября; осуществление высадки 21, 27 сентября, возможно, 8 октября; 3 октября рассматривалась возможность проведения операции через 20 дней. При этом делались оговорки: приказ поступит за 10 дней до начала операции, окончательный приказ – за три дня и была предусмотрена возможность отмены проведения операции за 24 часа.

Столь подробное цитирование документов имело в том числе цель показать всю серьезность намерений Гитлера. Утверждать однозначно, чем завершилась бы операция по высадке десанта на побережье Великобритании – провалом или очередной победой, невозможно. Однако, невзирая на «раздрай» между сухопутными войсками и военно‐морским флотом, на отсутствие ожидаемых результатов в воздушной войне над небом Англии, войска бы выполнили приказ фюрера, будь он отдан.

Все директивы и указания верховного главнокомандования вермахта начинались словами: «фюрер принял решение», «фюрер принял следующее решение». Только от него зависело проводить операцию «Морской лев», перенести или отменить. Мнения главнокомандующих видов вооруженных сил принимались к сведению и не более того.

Единолично! без каких-либо консультаций с командованием вермахта, было принято решение о проведения кампании на Западе (план «Гельб»), а затем многократно!!! переносились и корректировались сроки начала этой кампании, однако в отличие от «Зеелёве» эта операция в конце концов была реализована [222].

« Никто не может точно сказать, в какой день Верховный главнокомандующий пришел к решению начать наступление на западе или что заставило его пойти на этот шаг(выделено мной. – М.А .) – Напишет в своих мемуарах «В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала» начальник отдела обороны (оперативного отдела) ОКВ Вальтер Варлимонт. – Известно одно: это решение больше всех затрагивало главнокомандующего сухопутными войсками, тем не менее, когда Браухич появился в спецпоезде 9, а затем 12 сентября [1939 года] и провел первый раз с Гитлером не меньше двух часов, тот ни словом не обмолвился о своих намерениях. После этого совещания Браухич спросил Вормана (генерал фон Ворман, офицер связи при ставке Гитлера. – М.А .), есть ли у Гитлера какие-то мысли о нападении на Запад. Получив от Вормана отрицательный ответ, Браухич добавил: “Вы знаете, что мы не сможем сделать это; мы не можем атаковать линию Мажино. Вы должны сразу же дать мне знать, если идеи такого рода возникнут даже в ходе беседы”. Ясно и то, что накануне принятия этого решения не проводилось консультаций ни с одним старшим офицером, хотя оно означало ни больше ни меньше как начало Второй мировой войны. Второй раз я побывал в ставке 20 сентября (к тому времени офицеры перебрались из спецсостава в отель “Казино” в Сопоте). Кейтель был просто ошеломлен и рассказал мне об этой новости, серьезнейшим образом предупредив, что все должно держаться в тайне и намерение Гитлера следует рассматривать как совершенно секретное. Даже ему, главкому ОКВ и “единственному советнику по делам вермахта”, Гитлер ничего не сказал, и Кейтель узнал обо всем от адъютантов фюрера! Поэтому Кейтель полагал, что у него не было возможности открыто высказать свои возражения. …

27 сентября, на следующий день после возвращения в Берлин, Гитлер собрал в новой рейхсканцелярии главнокомандующих сухопутными, военно‐морскими и военно-воздушными силами, пригласив и нас с Кейтелем, и сообщил о своих намерениях. Все, включая даже Геринга, были просто ошеломлены. Никто из них явно не читал или, по крайней мере, не уловил суть фразы в только что вышедшей директиве № 4: “Необходимо обеспечить готовность в любой момент перейти к наступательным действиям”. (здесь и далее выделено мной. – М.А.) У Гитлера был клочок бумаги, на котором он написал несколько ключевых слов, чтобы не забыть обоснования своего решения и общие указания по поводу боевых действий, которые он хотел нам дать. Закончив говорить, он тут же в кабинете выбросил эту бумажку в камин ; никто не высказал ни слова против» [223].

3 октября в Центр поступили сведения от «АБЦ» из Бухареста о соглашении, достигнутом между германским и румынским генштабами о переброске в октябре в Румынию германской учебной дивизии в район Плоешти – Кампина – Брашов – Сибиу для обучения румынской армии. Обучением планировалось охватить восемь дивизий.

В Бухарест была направлена миссия сухопутных сил с учебными командами, предназначавшимися для реорганизации румынской армии. Помимо этого, немецкое командование направило в Румынию в качестве учебного соединения 13-ю моторизованную пехотную дивизию. Переброска этих войск через Венгрию началась 10 октября 1940 г. 13-я моторизованная пехотная дивизия по прибытии в Румынию была реорганизована в 13-ю танковую дивизию. Кроме того, во второй половине декабря дополнительно была переброшена 16-я танковая дивизия.

4 октября 1940 г. в восточных Альпах на пограничной станции Бреннер, расположенный между Германией и Италией состоялась встреча Гитлера с Муссолини. Здесь Гитлер впервые высказал ряд суждений о дальнейшем ведении войны против Англии в обстановке, когда были подорваны надежды на вторжение через Ла-Манш осенью текущего года. Он стал склоняться к мысли победить Англию путем создания «европейской коалиции». В этом контексте не была забыта и Россия. Гитлер рассуждал о причинах отказа от операции «Зеелёве» и о том, как «найти путь, с помощью которого можно было бы добиться полной победы над Англией, не прибегая к вторжению». Много говорилось и о территориальных претензиях эвентуальных стран-участниц антианглийской коалиции.