Михаил Алексеев - 22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка

Фюрер: Германские потери в авиации также будут восполнены. Германия тоже готовится выпустить новый, улучшенный самолет. Воздушная война будет продолжаться. Главный удар будет наноситься с аэродромов Северной Франции, так как здесь бывает меньше туманов.

Прочее [сообщение Этцдорфа]:

…

д. Письмо Риббентропа Сталину: 1) успокоительное разъяснение смысла наших мероприятий в Румынии; 2) успокоительное разъяснение целей наших мероприятий в Финляндии (они носят чисто “технический характер”); 3) о Японии (желательно заключение пакта о ненападении [с Россией]); перспективы неплохие, русские, возможно, воздержатся от заключения пакта до выяснения результатов Тройственного пакта); 4) о Мариамполе (требование Советского Союза передачи ему части литовской территории, оккупированной Германией. – М.А .); 5) о возмещении убытков немцам-переселенцам; 6) приглашение Молотова в Берлин. …» [224].

Рассуждая о победе над Англией путем создания «европейской коалиции», Гитлер не учитывал, что подготовка войны против СССР оттянет все силы вермахта с Запада на Восток. При этом речь пойдет не только о переброске на Восток основных сил вермахта, но и о переориентации материальных ресурсов, военного производства и самой структуры вооруженных сил Германии на задачи сухопутной войны, а не на строительство боевых кораблей, авиации и средств десантирования, что, вероятно, обеспечило бы успех вторжения в Англию.

Однако, к тому времени решение о нападении на Советский Союз не было еще принято. У Гитлера было даже намерение вовлечь Советский Союз в пакт трех держав.

С точки зрения достижения главных внешнеполитических целей Германии, связанных с борьбой за господство на Европейском континенте, средиземноморский театр военных действий занимал второстепенное место по сравнению с сухопутными театрами на востоке и западе Европы. Но вместе с тем для германского руководства было совершенно ясно, что развитие военно-политической обстановки в бассейне Средиземного моря могло оказать крупное влияние на положение противников и союзников Германии, находившихся в этом регионе, и тем самым на ход войны в целом.

Это в первую очередь относилось к Англии. Для нее средиземноморские позиции имели жизненно важное значение как связующее звено метрополии с Индией, Дальним Востоком, Австралией, Восточной и Северной Африкой. Суэцкий канал стал выполнять во время войны роль единственной коммуникации, через которую могло безопасно осуществляться снабжение британской армии в Египте из Англии и Соединенных Штатов. Ближний Восток являлся к тому же главным источником снабжения Британии нефтью. Потеря средиземноморских позиций англичанами могла самым серьезным образом снизить их способность вести войну. С другой стороны, решительное изменение военно-политической обстановки на средиземноморском театре в их пользу могло поставить под вопрос участие Италии в войне на стороне Германии, что имело бы тяжелые последствия для гитлеровского руководства.

Развитие ситуации в бассейне Средиземного моря самым непосредственным образом влияло на внешнеполитическую ориентацию других государств этого региона – Франции, Испании, балканских стран и Турции, каждая из которых имела крупное значение с точки зрения баланса сил между воюющими сторонами. Особо тесная военно-политическая взаимозависимость существовала между положением на Балканах и стратегической ситуацией на Ближнем Востоке и в восточной части Средиземного моря [225].

В разведсводке Разведывательного управления ГШ КА от 14 октября «О возможности германского вторжения в Англию», в целом, были адекватно отражены планы Германии на ближайшую перспективу:

«После поражения во Франции перед Англией стала реальная угроза вторжения германской армии. Это вторжение англичане считали особенно вероятным в августе и первой половине сентября, когда погода этому лучше всего благоприятствовала, а Англия еще широко не успела провести оборонительные мероприятия. В настоящее время опасность вторжения немцев, по мнению англичан, не ликвидирована, но с каждым днем возможность вторжения уменьшается. Более того, судя по докладам американских представителей в Лондоне, в Англии усиливается убеждение, что в настоящее время Германия, возможно, не будет пытаться захватить британские острова. Основное же усилие в ближайшее время Германия и Италия направят на Ближний и Средний Восток (Египет), а также на Балканы. В связи с этим Англия продолжает усиливать свои силы на Ближнем и Среднем Востоке» [226].

26 октября 1940 года на совещании у главкома сухопутных войск Браухича Гальдер доложил «о ходе подготовки к действиям в Ливии»:

«Использование в Ливии одной танковой дивизии совершенно недостаточно, так как численность английских войск возросла теперь до 200 тыс. человек. Если хотят достигнуть решающего успеха, следует одновременно овладеть Критом и Египтом. Для этого необходимо добиться разрешения от Болгарии и Турции (от последней в случае необходимости – силой) на проход наших войск через Босфор в Сирию. Возможно, что при данных обстоятельствах приемлемо и военное давление Италии на Грецию» [227].

Гальдер «доложил также о ходе подготовки операции против Гибралтара». Захват английской военно‐морской базы Гибралтар – операция «Феликс» – напрашивался сам собой, если немцы хотели нанести ощутимый удар по Великобритании. Овладение Гибралтаром сулило заманчивые возможности нарушить ключевое звено одной из важнейших имперских коммуникаций Великобритании. Операция «Феликс» представлялась значительно легче осуществимой, чем действия против отдаленного Суэцкого канала, которые бы потребовали крупных перевозок войск и грузов по морю в условиях превосходства английского флота. Кроме того, операция по захвату военно‐морской базы не особенно выпадала из общего контекста германской континентальной стратегии. Ей сопутствовало бы установление фактического контроля Германии над Пиренейским полуостровом, что позволило бы приблизить базирование германского флота к жизненно важным атлантическим коммуникациям Англии и США. Но еще более важным последствием этого с точки зрения политических и стратегических интересов германского фашизма явилось бы вовлечение Испании, а возможно, и Португалии в войну на стороне держав «оси».

Учитывая эти соображения, в Генеральном штабе сухопутных войск еще 20 августа 1940 г. составили первый набросок плана операции против Гибралтара. Проведение этой операции упиралось, однако, в согласие правительства Франко пропустить немецкие войска через испанскую территорию, что было бы равнозначно вступлению Испании в войну против Англии.