Энтони Бивор - Битва за Арнем. Крах операции «Маркет – Гарден», или Последняя победа Гитлера

Оба польских офицера были ошеломлены. Человек, которого Томас назначил командующим операцией, был не только младше Сосабовского по званию, но и вблизи реки никогда не был. Это выглядело как преднамеренная провокация. Когда Сосабовскому сообщили, что его 1-й батальон отдадут бригадиру Уолтону, он с невероятным самообладанием заявил, что командует Польской отдельной парашютной бригадой и сам решит, какой батальон будет выбран для выполнения конкретной задачи.

Британские источники, основываясь на официальной истории 43-й Уэссекской дивизии, утверждают, что Сосабовский в тот момент вышел из себя и сказал Хорроксу: «Я генерал Сосабовский, и я командую польской парашютной бригадой. Я делаю что захочу». Хоррокс якобы парировал: «Вы под моим командованием. Вы будете делать то, что прикажу вам я, черт возьми». «Хорошо, – вроде как уступил Сосабовский. – Я командую польской парашютной бригадой и сделаю то, что вы, черт возьми, прикажете» [1188] Essame H. The 43rd Wessex Division at War 1944–1945. London, 1952. Р. 132–133. . Почти наверняка это апокриф, байка для офицерской столовой. Сосабовский, страстный патриот, не терпел глупцов любого ранга, и трудно поверить, что он сказал бы: «Я поступаю так, как вы, черт возьми, прикажете». В отчете Дырды нет ничего, даже отдаленно напоминающего этот обмен репликами.

У Дырды были веские основания подозревать, что Хоррокс и Браунинг хотят избежать ответственности за катастрофу и попытаются «доказать, что возражения Сосабовского, его упрямство и непримиримость мешали им оказать действенную помощь 1-й воздушно-десантной дивизии» [1189] Dyrda J. Op. cit. Р. 125–137. . Но Дырда не признает, что Сосабовский неверно понял ситуацию. Сосабовский утверждал, что вместо плана, предложенного Томасом, нужно силами дивизии совершить масштабную переправу через Недер-Рейн дальше к западу и зайти в тыл немецким войскам, окружавшим 1-ю вдд. Это было невыполнимо, так как британцам не хватало лодок и мостового оборудования для своевременной переброски значительных сил, и в любом случае Томас мог выделить не больше бригады. Но Сосабовский был совершенно прав, указав, что план Томаса – высадка бойцов Дорсетского полка и его 1-го батальона на паромной пристани Хевеадорпа, прямо под захваченной немцами высотой Вестербоуинг, – был по меньшей мере безрассудным. Немецкие пулеметные позиции, накрывающие реку, означали, что только что описанная операция будет не переправой, а наступлением. (В своих мемуарах Хоррокс никогда не упоминал о совещании в Валбурге. Он утверждал, что отправился прямо из Дрила в Синт-Уденроде, к генералу Демпси. Что еще удивительнее, он писал: «Задним умом все крепки, но сейчас я думаю, было бы лучше предназначить 43-ю дивизию для иного направления. Вместо того чтобы пропускать их 22-го сквозь Гвардию, мне следовало приказать генералу Томасу зайти с левого фланга, через Недер-Рейн, гораздо западнее, и ударить по немцам, вовлеченным в бой с 1-й воздушно-десантной дивизией, с тыла» [1190] См.: Horrocks B. A Full Life. London, 1960. Р. 231. . Кажется, он забыл, что именно так советовал поступить Сосабовский и именно это он, Хоррокс, наотрез отказался делать. А еще стоит повторить, что план окружения с запада, предложенный Сосабовским, был единственным, который приняла Академия Генштаба голландской армии, отказавшая всем офицерам, предлагавшим наступление по дороге Неймеген – Арнем.)

Как только Дырда закончил переводить, генерал Томас встал и, игнорируя все, сказанное Сосабовским, заявил, что переправы проведут в 22.00 и в тех местах, которые он указал. До этого момента Сосабовский прекрасно владел собой, но намеренно грубый отказ офицера, равного ему по рангу, ответить на его предложение привел его в ярость. У него было больше опыта, чем у кого-либо из присутствующих, он гораздо лучше представлял себе местность. И он чувствовал, что Хоррокс, а с ним и Браунинг, который не произнес на совещании ни слова, не имели в действительности никакого желания продолжать сражаться за Арнем. Операция, о которой говорил Томас, просто позволяла им сохранить лицо.

Сосабовский не выспался, и это усугубляло его раздражение, которое он испытывал из-за этого плохо спланированного предприятия. Он встал и на своем ломаном английском предупредил, что жертвы Дорсетского полка и его 1-го батальона будут напрасными. Он снова подчеркнул, что солдат Дорсета, которых двинули на Вестербоуинг, отправили на верную смерть. Если у британцев нет сил нанести серьезный удар, пусть выводят дивизию Уркварта. Томас попытался его прервать, но Сосабовский ответил: «Не забывайте, что за последние восемь дней не только польские десантники, но и лучшие сыновья Британии, солдаты-добровольцы из вашей воздушно-десантной дивизии, напрасно гибнут на Рейне» [1191] Dyrda J. Op. cit. Р. 125–137. .

«Совещание окончено, – гневно объявил Хоррокс. – Приказ генерала Томаса должен быть выполнен. – Он повернулся к Сосабовскому. – А если вы, генерал Сосабовский, не желаете выполнять данные вам приказы, мы найдем для польской парашютно-десантной бригады другого командира, который будет наши приказы выполнять».

Офицеры 30-го корпуса вышли, не простившись с Сосабовским, но генерал Браунинг остался и пригласил его на обед в Неймегене. Это слегка рассеяло его угрюмость, и он согласился, в надежде, что сумеет убедить Браунинга изменить мнение Хоррокса. Но, когда он услышал от Браунинга, что в эту ночь лодок для переправы почти не осталось, взорвался и сказал все, что думает, о медлительности и некомпетентности 30-го корпуса. Позднее Дырда предупредил его, что это было неразумно. Браунинг и Хоррокс, старые друзья, держались бы вместе при любой критике британской армии. Сосабовский был зол и на лейтенанта Дырду, который, по его мнению, своей откровенностью перешел все границы дозволенного, и отказался с ним говорить. Но после войны он понял, что Дырда был прав. Он, Сосабовский, действительно играл на руку своим противникам.

Хоррокс, как уже упоминалось, находился в плохом физическом и психическом состоянии из-за своих серьезных ран и постоянно испытывал боль. Монтгомери не следовало возлагать на него столь серьезную ответственность. А Браунинг страдал от постоянной простуды, от которой никак не мог избавиться. У Сосабовского действительно был непростой характер, но это не оправдывало такого к нему отношения. Как признал Уркварт, было совершенно незачем наносить ему такое оскорбление – поставить его под командование молодого и неопытного бригадира. По всей видимости, Хоррокс, и Браунинг приложили руку к тому, чтобы убедить Монтгомери, будто польская парашютно-десантная бригада не хочет воевать.

За день до этого, вернувшись из Неймегена после встречи с генералом Браунингом, полковник Чарльз Маккензи сидел на южном берегу Недер-Рейна. «Я думал, что́ буду докладывать генералу, – писал он позже. – Я мог либо сказать, что, оценив ситуацию на обоих берегах реки, уверен, что переправа с южной стороны не будет успешной. Или я мог бы сказать, как приказали, что [30-й корпус] делает все возможное, чтобы переправиться, и мы должны держаться» [1192] Col Charles Mackenzie, GSO1, 1st Airborne Division. – CRCP 108/3. . Спустя какое-то время «я решил сказать ему то, что [Хоррокс и Браунинг] сказали мне: они делают все возможное, и переправа состоится. Я чувствовал, что ему будет легче поддержать своих людей, если я так скажу». Вернувшись в штаб дивизии, Маккензи доложил обстановку Уркварту, тот не выказал никаких чувств.