Эдуард Гадзинский - Хранители. Часть 1 Чужая река

Дмитрий без особого интереса рассмотрел находки и идолов.

– Ну, начальник доволен – и хорошо. Расскажешь вечером, что вся эта конструкция из костей и палок означает. А пока Филя тут закончит, пошли срежем ещё пару жердей. Сушилку для обуви нужно нормальную сделать, а то до утра ничего не просохнет. И дров ещё надо притащить. Похоже, ночью подморозит.

Сергей пришёл, когда почти полностью стемнело, а шулюм из уток уже начал остывать.

– Эх, жаль, металлодетектора нет, – устало сказал он, присаживаясь к столу, – ещё бы с прибором всё обойти вокруг. Наверняка там ещё что-то есть. Монет не нашёл ни одной, а должны быть… Ну, как смогли, изучили – и ладно. Остальное – в другой раз. Завтра идём дальше.

– Ты собираешься сюда ещё раз приехать? – удивлённо спросил Дмитрий. – Даже если не найдём ничего?

– Из-за одного этого святилища – нет, конечно, – отмахнулся Сергей. – Нужно поселение найти, тогда смысл будет сюда приехать. И не раз.

Дмитрий разлил по тарелкам шулюм.

– Ешьте аккуратно. Может, я не всю дробь выковырял.

Костя посмотрел на Сергея:

– В следующий раз обязательно возьми металлоискатель. Будет ему ещё одно применение – дробь в дичи находить.

С четверть часа тишину нарушали только треск костра и позвякивание ложек о тарелки. В лесу любая, даже самая простая еда кажется вкуснее, а уж если это умело приготовленная свежая дичь, то трудно оторваться от такого блюда, не переев.

– Пять баллов повару! – отставив пустую тарелку, сказал Костя. – Даже упущенная третья утка тебе прощается. Но чай уже не влезет.

Отодвинувшись от стола, он улёгся и закурил.

– Я тоже уже как тот волк из мультика, – с трудом выдохнул Сергей. – Спасибо, Димон. Чай тоже пока не буду.

Дмитрий, довольный своим кулинарным успехом, улыбнулся:

– На здоровье. Тогда сниму чайник, чтобы не выкипал.

Он снял с огня чайник, подкинул в костёр дров и, устроившись рядом с друзьями, посмотрел на Сергея:

– Давай, кот учёный, рассказывай нам про это святилище. Есть ещё силы?

– Если интересно, конечно, расскажу. Эту информацию вообще нужно включить в дополнительные школьные учебники для школ ЯНАО, а то живём на земле ненцев и абсолютно незнакомы с их историей и культурой. Хотя, к великому сожалению, они в большинстве своём и сами сейчас с ней незнакомы. Но начну всё по порядку, чтобы понятнее было. У ненцев верховным богом считался Нум. Он создал всё. Сначала везде была только вода. Нум послал гагару, и она, нырнув, принесла ком глины. Ком стал расти и превратился в землю. Потом были созданы реки и горы, животные и люди. Живёт Нум на небесах в семи чумах и имеет шестерых детей. Отсюда и священная цифра семь у ненцев, это Нум и шесть его детей. Нум олицетворяет всё светлое и чистое, а всё самое плохое и вредное на земле – от тёмного бога Нга, который живёт под землёй. Он управляет злыми духами, и все болезни, например чесотка, цинга и так далее, считаются его детьми. Это самые главные боги. Но существует ещё много других богов, которые живут в воздухе и воде. Живые люди не могут видеть богов, и ненцы изображали их в виде идолов – сядаев. Обычно это просто деревянная чурочка с грубо вырезанными глазами, носом и ртом. Иногда, как на этом святилище, делали и довольно красивые фигурки с чёткими чертами лица. Даже одежды для них специальные шили. Считалось, что в этих идолах живут духи богов. Самым главным сядаям приносили жертву так: привозили на жертвенное место оленя, убивали его и клали голову убитого оленя возле идола, а рот идола мазали кровью. На одном жертвеннике может быть разное число сядаев. Небольшую жертву в виде монет, колечек или наконечников стрел приносили, когда собирались на охоту, рыбалку или когда просто проезжали мимо святилища. Оленей вообще ненцы берегут и приносят в жертву только по особым случаям. Чаще просто оставляют на священном месте несколько монет, плеснут немного водки или сыпнут горсть табаку. Если ничего нет, то всё равно оставят хоть спичку или пуговицу, но просто так мимо не проедут.

– Ну, это мы и сами сто раз видели, не первый день на севере… – перебил Костя.

– Приносили на жертвенник головы белых и бурых медведей и моржей, – продолжал Сергей. – У ненцев считается, что душа животного обитает именно в голове, поэтому богам и духам головы – это самое лучшее подношение. Кстати, женщины, проезжая мимо некоторых священных мест, не имеют права смотреть на них. Просто опускают голову и проезжают мимо. Кочуя, ненцы постоянно возили (а некоторые и сейчас возят) с собой сядаев в специальной священной нарте и время от времени меняли идолов, оставляя на святых местах одних и забирая оттуда других. У женщин имеются свои священные предметы. Например, в каждом чуме обязательно есть сшитая из шкур кукла Пухуця – хранительница домашнего очага. Она оберегает от несчастий обитателей жилища и помогает женщине в родах. Кочевники обожествляли всё, что их окружало. Жертвы приносились солнцу, луне, духам гор и духам всех четырёх ветров. Большие древние святилища у ненцев сохранились только в самой северной части полуострова. И в старину, и сейчас самыми главными считаются Сэру Ирику на острове Белом и Яумал-Хэ на мысе Хаэн-Сале. Современные ненцы слышали, конечно, о них, но сейчас туда почти никто не ездит. Только изредка кочевники самой северной части полуострова заглядывают. До революции в тех местах жил ненецкий род, который так и назывался – Ямал или Яумал. Они присматривали за святилищами, были проводниками всех ненцев, желающих посетить святыни и принести жертвы. Русских старались туда вообще не допускать и всячески препятствовали всем исследователям, желающим осмотреть жертвенники. С этой проблемой столкнулись и исследователи Житков и Евладов. После прихода советской власти почти весь род Ямал уничтожили как культовых служителей, и с тех пор жертвенники почти заброшены. Ну, вот так вкратце.

– Судя по количеству костей, на этот жертвенник приезжали много раз, а добираться сюда на весельной лодке в те времена – это не фунт изюму… Зачем так было напрягаться? – спросил Дмитрий.

– Такое уж, видно, важное значение придавали этому месту, – пожал плечами Сергей. – Я подозреваю, что на это место предки деда Макара начали ездить гораздо раньше, чем он говорит. Или он сам точно не знает, или правду не говорит по какой-то причине. А может, хотел убедить меня, что тут место не старое, чтобы я сюда не ехал. Кто его знает… А что в такую даль ездили, так это ерунда. Из страха перед высшими силами и не то могли сделать. Возможно, приезжали поблагодарить здешних духов за богатый улов. Дед ведь говорил, что тут рыбы всегда было много. Или, может, попросить их о помощи, когда кто-то сильно болен или ребёнка боги не дают. Тут ещё и не в такую даль поедешь…