Эдуард Гадзинский - Хранители. Часть 1 Чужая река

– Пытаешься наколдовать ещё бутылку коньяка? – услышал Дмитрий голос Кости и вздрогнул от неожиданности.

Тот стоял в двух метрах за его спиной и, улыбаясь, доставал из кармана сигареты.

– Чёрт, людей пугаешь… – недовольно проворчал Дмитрий. – Как привидение появляешься. Прекращай так делать, сколько раз тебе говорить!

Костя вытащил из пачки сигарету и присел на корточки возле костра.

– Извини, не буду больше.

Он взял у Дмитрия тлеющую ветку, прикурил от неё, с наслаждением затянулся и медленно выпустил вверх струйку сизого дыма.

– Пей кофе, вода закипает, – кивнул на чайник Дмитрий.

– Спасибо, ты настоящий друг.

Бросив ветку в костёр, он потянулся за кружкой к расстеленной на настиле из елового лапника плотной клеёнке, выполняющей теперь роль обеденного стола.

– Сам-то будешь что-нибудь?

Дмитрий, закинув руки за голову, сладко потянулся и зевнул.

– Нет, спасибо. Глаза уже закрываются.

– Ну, раз коньяка больше нет, а кофе ты не хочешь, иди спать, Гарри Поттер, – усмехнулся Костя, наливая кипяток в кружку.

– Пока, горный тролль, – проворчал Дмитрий и, взяв свое ружье, пошёл к палатке.

Утром, плотно позавтракав гречневой кашей с тушёнкой, которую приготовил Сергей, дежуривший последним, друзья стали сворачивать лагерь: собрав палатку и уложив рюкзаки, проверили оружие и включили навигаторы. Дмитрий и Костя были полностью готовы отправиться в путь и теперь только ждали Сергея, который, достав из рюкзака рабочий дневник и склеенную из нескольких спутниковых снимков карту, делал какие-то измерения и записи, уточняя маршрут.

Несмотря на по-осеннему холодные ночи, солнце для середины сентября днём пригревало очень хорошо и температура поднималась до пятнадцати – восемнадцати градусов. Было настоящее северное бабье лето. Комаров в это время уже не много, зато вездесущая мошкара донимает сильно. Через пять минут, обработав открытые участки тела «Дэтой», этим самым верным из всех пока что существующих средством от злых северных кровососущих насекомых, двинулись в путь.

– Филя, ну а как же «С Богом!» или там «Господи благослови!»? А дорожку перекрестить? Ты совсем, что ли, расслабился? – с ехидством спросил Кот, едва они прошли несколько метров.

– Уже и помолился, и перекрестил. А вообще, не твоего ума дело, овца заблудшая! – в тон ему ответил Сергей.

– Началось… – проворчал Дмитрий. – Заткнитесь оба и шагайте молча. Берегите дыхание.

К пикировкам Кота и Фили на религиозные темы он уже привык и, так как сам был убеждённым атеистом, старался сразу эти споры пресекать до того, как они перейдут в горячую стадию. Будучи ещё питерским студентом, Сергей стал регулярно ходить в церковь, читать православную литературу и ездить в паломнические поездки по святым местам и монастырям. Вернувшись после учебы в Надым, он так же регулярно посещал службы в местном Никольском храме, состоял в православном братстве и по поручению местного настоятеля проводил просветительские беседы о православии со школьниками и студентами. А Костя в армии каким-то образом стал приверженцем древней славянской языческой веры. Где он этого нахватался, оставалось загадкой, но иногда он летал к какому-то старому сослуживцу в Омск на языческие праздники, где, судя по привезённым оттуда фотографиям, было много людей в старорусских нарядах, костров, хороводов, трапез с блюдами русской кухни и всего такого, что было популярно на Руси до её крещения. Возможно, именно этот сослуживец так повлиял на него, хотя, по Костиным словам, там, где он служил, почти весь состав, включая старших офицеров, были староверы. Староверами он называл не тех христиан, что после никоновской реформы уходили спасаться от ереси в глухие леса, а язычников, что были на Руси до её крещения и верили в Рода, Велеса, Перуна, Сварога и прочих славянских богов. И вот теперь два друга регулярнейшим образом, особенно в поездках на природу, пытались, как всегда бывает в подобных спорах, безрезультатно убедить друг друга, что его вера лучше. Особенно эти споры разгорались, когда они были, как сейчас, всей компанией. Потому что каждый пытался доказать свою правоту, призывая в судьи Дмитрия, что его временами раздражало, а иногда веселило. И он открыто потешался над ними обоими. Но чаще всего, как сейчас, он старался сразу всё это прекратить.

Путешественники направились вверх по левому берегу реки.

Погода стояла чудесная. Солнце ярко светило, но жарко не было. Лёгкий прохладный ветерок играл раскрашенной яркими осенними красками листвой деревьев и кустарников. Лето и осень были тёплыми и в меру дождливыми, так что урожай ягод и грибов в этом году был необычайно богатым. В августе ветки кустов голубики клонились к земле под тяжестью ягод, а сейчас полянки с брусникой были похожи на толстый, мягкий ковёр, густо вышитый большим красным бисером. Осень – самая красивая пора на Севере. Глядя на буйство красок осеннего леса, кажется, что природа торопится показать всю свою красоту в этот короткий, отпущенный ей срок, прежде чем всё вокруг укроется на много месяцев толстым снежным одеялом.

Некоторое время друзья шли молча, любуясь окружающими пейзажами и думая каждый о своём. Впереди шёл Сергей, определяя маршрут, за ним – Дмитрий, и последним – Костя. Сергей с Дмитрием были примерно одного роста, около метра восьмидесяти, но Дмитрий был шире в кости и плотнее худощавого Сергея. Костя, как самый рослый, шёл позади всех. Все трое чувствовали в северных лесах как у себя дома, но в длительные автономные походы, подобные этому, ранее им ходить не доводилось.

Путешественники двигались вверх по течению, держась примерно метрах в двадцати от берега. Скоро река резко повернула влево, но друзья пошли прямо и через несколько минут снова шли вдоль её берега. Как и все северные реки, Хевняныяха сильно петляла. Местность тут была лесистая, но хорошо проходимая, с небольшими сопками, болотцами и ручьями. Кое-где приходилось продираться через густой кустарник, но пока это было не часто.

– Если заметите что-то интересное, сразу говорите, – прервал молчание Сергей.

– Скажем, не переживай, – усмехнулся Дмитрий, – было бы что замечать в этой глуши…

Они продолжали не спеша идти вдоль берега, иногда удаляясь от него метров на пятьдесят – семьдесят, чтобы осмотреть местность, и возвращались к нему снова. Временами делали короткие остановки, чтобы передохнуть. В наиболее живописных местах Сергей останавливался, чтобы сделать несколько фотографий. Он любил снимать природу и даже планировал когда-нибудь выпустить фотоальбом с северными пейзажами. К обеду путешественники вышли к пересохшей старице. Русло Хевняныяхи делало в этом месте небольшую петлю, уходя влево. Старица же шла прямо и заканчивалась вдалеке обрывистой с одной стороны высокой сопкой, поросшей редким березняком. Пройдя метров двести, друзья поднялись на вершину сопки и, выбрав удобное место, скинули рюкзаки и повалились на мягкий, нагретый солнцем ягель.