Екатерина Оленева - Стальные сети

Мужчина, стоявший у окна, выглядел в ней инородным звеном. Скрип двери заставил его обернуться.

– Леди Чарис? – склонил он голову, обозначая приветствие и поклон. – Я Хайме Рид. Состою на службе у вашего отца в качестве одного из поверенного его дел.

«Каких дел? – хотелось задать Вильме вопрос. – У него их так много».

Вильма не сомневалась, что занимает в сердце отца главенствующую роль. Он любил её беззаветно, заботился так, как только может отец заботиться о благополучии дочери, избаловал неимоверно, сделав причиной головной боли всех, кто, по долгу службы или сердечной склонности, взял на себя обязанность заботиться о юной леди Чарис. Но, если сердцем мага владела его дочь, то разумом – король. Этот проклятый король всё время отнимал у Вильмы отца, отзывая его по делам во дворец, «во благо королевства»; а иногда посылая по непонятным делам из одного места в другое; поручая создать нечто, из-за чего отец, даже будучи дома, вынужден был проводить все дни в подземельях, в своей лаборатории.

Отец оставался закрытой дверью, крепко запертой перед носом Вильмы. Его тайны, помысли, устремления – вся его жизнь была ей недоступна.

Местные, не только крестьяне, даже соседи-аристократы, боялись лорда-мага до икоты. Если в других лесах водились браконьеры и разбойники, то владения Первого Королевского Мага даже этот шалый, на всё готовый люд, предпочитал обходить стороной. Ходили упорные слухи, что для того, чтобы убить, проклятому хайриу даже не нужно самому видеть человека, достаточно назвать имя и тот, кто осмелился ему досадить, умрёт. Говорили, что лорд Чарис также способен вызывать души мёртвых и поднимать из могил тела без души; что эти тела никак не убить, потому что они уже мертвы, но даже после смерти способны сражаться. Говорили, что ему под силу вызывать из преисподней мифических тварей, таких, как химеры, минотавры, даже драконы. Что он продал свою душу Тем, что существуют на Другой Стороне и потому познал тайну вечной молодости, обрёл власть и невиданное могущество.

Об отце чего только не плели, но самое страшное, что довелось видеть самой Вильме, были колбы и заспиртованные в них головы.

– Мистер Рид? – Вильма, пройдясь по комнате, опустилась в одно из кресел, кивком приглашая гостя занять соседнее. – Надеюсь, вас угостили с дороги? Хотите чаю? Или, может быть, вина?

– Благодарю, леди. У меня было время, чтобы перекусить и отдохнуть.

– Извините, что приняла вас не сразу. Мы не ждали гонцов из столицы. Надеюсь, вы к нам не с дурными вестями?

– Напротив, мне кажется, новости должны вас порадовать.

С этими словами мужчина скользнул рукой под колет и, вытащив перевитый синей лентой конверт, протянул его девушке.

– Письмо от вашего отца.

« Дочь моя!

Отрада души моей, радость моих очей и сердца, единственная надежда на счастье в этом мире, а возможно, и в грядущем. Я счастлив поделиться с тобой новостью, что скоро нашей разлуке наступит конец и мы свидимся. Наш Великий Государь и Повелитель принял решение о том, чтобы призвать тебя ко двору в качестве одной из его придворных дам. Прошу тебя после получения сего послания как можно быстрее собраться в путь. За твою безопасность будет отвечать Хаймэ Рид, человек, не раз доказавший свою верность, к которому я расположен до такой степени, что доверяю ему самое бесценное моё сокровище.

Слушайся его советов, прояви послушание.

Живу надеждами о нашей скорой встрече.

Хайрам Чарис

Писано 6 числа первого летнего месяца »

Отправиться в столицу?! Быть представленной ко двору?! Что может быть лучше? Когда тебе семнадцать, перспектива перемены мест окрыляет. Новые горизонты, ландшафты, знакомства, кавалеры! Балы, охота, турниры! Скучать точно не придётся.

Вильма рождена для того, чтобы блистать и наконец-то ей представится такая возможность! Хотелось танцевать, пленять собой мужчин, слушать комплименты, нестись галопом на лошади. Поклонники и платья – вот что интересовало Вильму в первую очередь. Ну, и возможность чаще видеться с отцом, конечно – видеться так часто, как она того пожелает. В любом случае чаще, чем они виделись до этого. Даже путешествие в столицу не оставляло Вильму равнодушной: всё новое так увлекательно и занятно!

С мимолётной грустью подумалось о красивом трубадуре из Замка Роз. Может не следовало убегать от него так быстро? Вот теперь она уедет, и они никогда больше не увидятся. Но, с другой стороны, в столице, при королевском дворе, наверняка найдутся красавцы, если уж не лучше, то уж точно не хуже него!

Констанс неистовствовала, нервничая перед путешествием. Распинала на все корки служанок, сетуя на то, что в её-то годы вынуждена тащиться на край света. На предложение Рида, если, мол, перемены так невыносимы, да дорога утомительна, может, остаться ей на месте и никуда не ездить? – она глянула на него так, что едва не испепелила. Впрочем, Хаймэ оказался достойным противником и, несмотря ни на что, продолжал держаться невозмутимо. Даже с Констанс.

Накануне отъезда Вильма не могла заснуть, представляя себе различные сцены, где она, конечно же, прибывала на самых ярких и ослепительных ролях, а все остальные выступали в массовке. Кто знает, может быть и сам принц пленится ею?

Домечталась Вильма до того, что толком почти и не спала, но это нисколько не помешало ей легко выпорхнуть из постели по первому же сигналу, хотя до рассвета оставался ещё час. Служанки, отчаянно зевая, помогли облачиться в дорожный костюм. Сундуки с тем «самым, первым необходимым» были погружены ещё с вечера. Казалось бы, что раз всё подготовлено, то и всего-то дел, выйти из замка, занять место в седлах и – поскакали. Так ведь нет! У Вильмы от нетерпения создавалось впечатление, что каждый из присутствующих делает, как минимум, на пять шагов больше и чаще, чем следует, и из-за этого они всё время топчутся на месте.

– Могу я поехать верхом?

– Нет, госпожа. Дорогая впереди дальняя. В карете вам будет удобнее и безопаснее.

– Едва ли удобнее. Там слишком душно.

– Сожалею, но придётся потерпеть некоторые неудобства. Прошу, миледи, садитесь в карету. Мы скоро тронемся.

Со вздохом Вильма подчинилась.

Суматоха продолжалась: звенело оружие, стучали каблуки, лаяли собаки, фыркали кони.

– Когда же уже поедем? – в десятый раз спросила Вильма, ёрзая от нетерпения.

Констанс вновь закатила глаза в своей излюбленной манере:

– Вот егоза! Сказано же – скоро.

– Это было сказано, когда солнце едва на горизонте показалось, а сейчас скоро полдень.

– Так уж и полдень? Поедем, как всё будет готово.

– Да всё уже тысячу и один раз готово!

– И как ты только у матери-то в животе положенный срок высидела?!