Алекс Куйпобеда - Проект «Олимпийские боги»

На экране мы увидели узкую и извилистую улицу практически без солнечного освещения. На ней стояли несколько небольших домов. Видекамера как опытный риэлтор показала две крохотные комнаты. Пол был сделан из утрамбованной земли, как и стены нижнего этажа. Верхняя часть стен была из булыжника, скрепленного глиной. Гермес продолжил свой комментарий:

– Как вы видете, что касается бытовых условий, то они очень скромные. Две крохотные комнаты предназначены для мужской и женской половин соответственно. Иногда добавляется второй этаж с одним помещением, куда вела внутренняя лестница. Одна из комнат первого этажа часто служила лавкой, а верхнее помещение могло сдаваться внаем беднякам или чужеземцам, проживавшим в полисе. В этом случае лестницу, ведущую туда, пристраивали к дому снаружи. Дом – это центр семейной жизни. В доме был обширный двор, который часто становился местом собрания домашних по различным торжественным случаям. Сам дом делился на мужскую и женскую половины. Мужская часть дома служила также пиршественным залом, где хозяин и хозяйка принимали гостей, в женской же части жена следила за работой рабынь.

Все хозяйственные постройки, помещения для рабов, а также общественные строения были из бревен и досок сосны, дуба, ясеня или оливкового дерева.

– Далее вы видите, дом-поселение, состоявший из множества отдельных жилищ, построенных из камня, в одном из которых жил глава рода, а в других – его сыновья с женами и дочери с мужьями, находившихся в родстве друг с другом по мужской линии. Чем более могущественным был клан, тем больше его дом напоминал деревню, – продолжил свой комментарий Гермес.

На экране мы увидели очень грязную комнату с открытым очагом посреди комнаты. На вертеле жарилось мясо. Стены и потолок были в саже, образовывавшейся от дыма очага, от жира, стекавшего на раскаленные угли с жарившегося мяса, от копоти смолистого дерева, использовавшегося для освещения. Она быстро покрывала стены и впитывалась в дерево и сильно портила оружие, развешанное на стенах. В зале в корзинах и прямо на полу лежали внутренности и шкуры убитых животных. Двор был не чище. Вдоль стен в комнатах стояли широкие и низкие лари, в которых хранились различные вещи и которые использовались как скамейки и кровати. Вместо висячих замков крышки таких сундуков закрывались с помощью полосы материи, завязывавшейся узлом. Столы были сборные и собирались лишь на период трапезы. Стулья были каменными или складными деревянными. Они были покрыты шкурами, рядом стояла скамейка под ноги. Подушек и других аналогичных принадлежностей для сна не было видно, поскольку не существовало.

А Гермес все продолжал свой комментарий :

– Основу пищи составляли жареное мясо и хлеб, так что потребности в печи и кухонной утвари, обеспечивающей сложную технологию приготовления различных блюд, не было. Животные закалывались и разделывались во дворе. Там же стоял алтарь, где в жертву богам приносились посвященные им части туши. Остальное мясо жарилось на открытом очаге в доме. Столы для еды собирали лишь на период пиршества, потом они вновь разбирались. Вино мешали с водой в особых сосудах, а затем разливали в чаши. Ели, сидя на стульях. Спали в основном на тканых шерстяных одеялах, под которые обычно клали овечьи шкуры, укрывались снятой с себя одеждой или специальными плащеподобными покрывалами для сна. Столовая утварь изготовлялась из глины. Посуда из серебра и золота служила для жертвоприношения богам. Очень ценились большие медные котлы, где кипятилась вода, преимущественно для купания. Чтобы разместить эти котлы над огнем использовались специальные треножники. Когда наступали сумерки, комнаты освещались смолистыми лучинами. Если приходилось ночью выходить из дома, с собой брали факелы.

– Следующий фрагмент посвящен брачным отношениям. Позвольте представить слово Гере – хранительнице брачного очага, – закончил свое выступление Гермес.

– Я тоже подготовила видеофрагменты и буду по-ходу их комментировать. В свадебном цикле полностью отсутствовал этап предбрачного ухаживания. Независимо от того, выбрал ли молодой человек себе невесту сам или подчинился выбору родных, он не должен был не только оставаться с ней наедине, но и оказывать ей какие-либо знаки внимания. Ухаживать за девушкой до сватовства и брачного сговора было самоуправством; ухаживать за ней после сговора, т.е. начального акта бракосочетания, было нарушением обычаев свадебного скрывания и супружеского избегания. Зачастую молодые люди не были знакомы, девушку могли рекомендовать родители парня, родственники, соседи. Брачный возраст для мужчин начинался с 17–18 лет, для девушек – с 14–16 лет.

На экране появились три почтенных мужчины. Они прошли комнату на мужскую половину, поздоровались с хозяином, хозяин предложил им сесть за стулья. Посредники произнесли: «Отец жениха хочет породниться с вами, а вы как хотите? Жених из хорошей фамилии, может прокормить свою семью, и среди молодежи своего круга не ударит лицом в грязь, а дом их, как чаша с медом». Отец девушки ответил: «Сейчас мы не можем дать вам ответ, и у нас есть родня, родственники и мы должны с ними встретиться. Встретимся снова с вами и дадим ответ через два дня».

– Вы видите первое посещение стороной жениха дома избранной девушки, которое называется послание посредников, послов, сватов, которыми обычно выступают почтенные родственники, а иногда и отец жениха. Число сватов колебалось от двух до пяти человек. Если девушка жила в другом селе, то посредники останавливались сперва у какого-нибудь знакомого. Тот сообщал семье жениха о намерении своих гостей. Если изначально семья девушки была против, то сразу говорили: («У нас для них нет девушки»). Если не следовал такой отказ, то посредники могли нанести визит в дом. Если все же родственникам девушки не нравилась семья жениха или сам жених, то сватам давали отрицательный ответ. Истинную причину отказа они не называли, а мотивировали его тем, будто их дочери еще рано выходить замуж, или же выставляли какую-нибудь другую причину. Во избежание обиды со стороны родственников жениха отказать прямо считалось неприличным и даже оскорбительным. Послы заявляли о своем желании породниться с фамилией. Число визитов посредников было от трех до пяти. Бывали случаи, когда девушку сватали годами, и настойчивость сватов приводила к успеху. У послов с семьей невесты не было совместной трапезы до тех пор, пока последняя не давала положительный ответ. В случае согласия на брак дочери родители назначали день, в который должен был состояться официальный сговор.

На экране была видна та же комната, однако был поставлен стол и на столе – три пирога. У сватов и у хозяина были довольные лица.