Алексей Михайлов - Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

© Алексей Михайлов

1

Начал правленье Кронид в очень бурное время —

Взгляды титанов на мир были Зевсу чужды!

Быстро он понял: его драгоценное семя

Даст Ойкумене достойные славы плоды.

Поторопился жениться Властитель на Гере,

Страстно желая иметь от царицы детей,

И огорчился тиран от великой потери:

Первый их сын в Ойкумене пропал без вестей.

После того, как исчезло их первое чадо,

Освободился Зевес от любовных оков —

Взращивать стражей Олимпа ему было надо:

Мощные реки сильны от воды ручейков…

1

…Брошенный матерью вниз с Олимпийского склона

Мальчик летел над водою быстрей пустельги,

Жизнь малыша начиналась с большого урона:

Он «приводнился» внизу с переломом ноги.

Приняли волны морские упавшего бога,

Мальчика сразу узрела семья нереид

И поспешила доставить в покои чертога,

Где был укрыт от родителей первый Зевсид.

2

Нимфы не знали тогда, чей подобран ребёнок,

Но догадаться пытались, узрев крепыша:

В нём, однодневном, достаточно было силёнок,

Жаждою жизни пылала младенца душа.

«Первенец Зевса был брошен в пучину царицей! —

Молвила сёстрам Фетида – Та просто глупа!

Ей этот «подвиг» отплатится скоро сторицей…

Жаль, у ребёнка надломлена сильно стопа!»

3

С первого дня взяли нимфы над богом опеку,

Втайне от всех содержали они малыша,

Так полюбили морские девицы калеку,

Что над младенцем дрожали они, чуть дыша.

Рано заметили девы у чада стремленье

К редким каменьям, металлу и даже огню,

Мыслями он приводил нереид в изумленье —

Ставил вопросы малыш по десятку на дню.

4

Он, подрастая, узнал обо всех минералах,

Плавил и злато, и медь, не забыв о свинце,

Ведать желая побольше об этих металлах,

Кузницу выстроил мальчик в подводном дворце.

Он с наслажденьем ковал в ней мечи и браслеты

Кольца с каменьями делал для дев-нереид,

Сам находил на любые вопросы ответы,

И признавали девицы, что он даровит!

5

Годы его становленья прошли чередою,

До совершенства довёл он божественный дар,

Дивный момент наступил во дворце под водою —

Юный отведал и яства богов, и нектар!

«Но почему угостили вы пищей чудесной?» —

Он с удивленьем спросил океанских невест.

И отвечала Фетида: «С тобой буду честной —

Знай, ты – сын Зевса под именем славным Гефест!»

6

«Но для чего эта пища, скажи мне Фетида,

Разве она что-то значит в дальнейшей судьбе?»

Молвила, с грустью взглянув на юнца, нереида:

«Вечную жизнь угощенье дарует тебе!»

«Я – незаконный потомок царя Ойкумены,

Если всё детство и юность провёл под водой?»

«Нет! Ты – наследник его, но дворцовые стены

Стали когда-то, Гефест, для Зевеса бедой…»

7

«Тайной сокрыто зачатье моё и рожденье?

Разве раскрыть эту правду Зевсиду нельзя?»

Чувствовал юноша – в душу пришло возбужденье:

«Нимфа, скажи, быть на дне – это бога стезя?

И не обмолвилась ты о судьбе роженицы!

Кем я, Фетида, рождён, расскажи мне скорей!»

Но промолчала она о деянье царицы —

Часто молчание делает речи мудрей.

8

И наступила надолго вдруг сцена немая:

Нимфа смотрела в окно, видя в нём океан,

Юноша нервно ходил перед нею, хромая,

В теле могучем кипел возмущенья вулкан.

Юный кузнец не желал отступить от вопроса —

Снова просил рассказать он о той, кем рождён.

Нимфы молчали о дерзкой виновнице сброса,

Но был воспитанник в праве своём убеждён!

9

«Вы проявляете в этом вопросе единство,

Тайну рожденья меня от меня хороня?

Я умоляю, откройте секрет материнства,

Кто роженица, явившая свету меня?»

«Мы не должны возвещать о рождении бога,

Песню о нём до сих пор не сложил Кифаред!

Думаю, будем наказаны мы очень строго,

Без разрешенья Зевеса раскрыв твой секрет!»

10

Бегло взглянула Фетида на перстень свой дивный,

Что изготовил из белого злата юнец:

«Вырос приёмыш, но так же, как прежде, наивный,

Добрым и нежным остался искусный кузнец…

Слушай, Гефест, ты ещё не испорченный властью,

Должен понять и принять всё, что выскажу я:

Зевс – молодой и горящий любовью и страстью,

Верил на свадьбе, что будет большая семья.

11

Он восторгался красивой и стройной женою,

В ней не искал властелин то, что было в самом:

Царь был готов для жены стать надёжной стеною,

Жаль, что она не блистала пытливым умом…»

Смолкла Фетида, шагая по синему полу —

Вспомнила, как домогался её властелин:

Не прибегал сладострастный Кронид к произволу,

А выступал перед нею, как истый павлин…

12

Вновь углубилась Фетида в свои размышленья:

«Нимфами моря Зевеса потомок любим,

Но не желают девицы Гефеста взросленья —

Кто ж украшения дивные сделает им?

Долго ли сцене рожденья юнца быть в секрете?

Он не простит молчаливость мою никогда!

Рано иль поздно появится юноша в свете —

Скоро ему надоест в наших окнах слюда!»

13

Кинула взгляд нереида на дев шаловливых,

Нежно коснулась ладонью руки кузнеца:

«Много на свете встречается женщин чванливых,

А средь таких и Аргея, супруга отца!

Были у юной богини нелёгкими роды,

Что и сподвигло её на жестокий каприз!

И очевидцами стали небесные своды,

Как пал отброшенный матерью первенец вниз!»

14

«Чем провинился пред ней я, скажи мне, Фетида?

Разве для гибели дети богов рождены? —

Вспыхнула в сердце Гефеста на Геру обида. —

Как мать могла бросить в море дитя без вины!»

«Глупость бывает опасней дымящих вулканов,

«Пеплом» своим накрывает порою весь мир

И расползается часто быстрей тараканов…

Кто был когда-то глупцом, сам поймёшь, ювелир!»

15

Бог посмотрел на Фетиду страдающим оком —

Горе принёс ювелиру раскрытый секрет:

Мать продолжает царить на Олимпе высоком,

Не беспокоясь о сыне шестнадцати лет.

Вновь обратился Гефест к нереиде с вопросом:

«Разве тогда не сгорела она со стыда,

Видя, что падает в море малыш альбатросом,

Зная, что он не вернётся назад никогда?»

16

«Совесть её не грызёт с дикой жадностью львицы,

Ты для Аргеи жестокой – вчерашний закат…

Выросло двое детей с той поры у царицы,

Правда, властитель небес на бастардов богат!

Зевс принял к поиску сына различные меры,

Но мы надёжно укрыли ребёнка в воде,