Коре Холт - Конунг. Человек с далеких островов
- Название:Конунг. Человек с далеких островов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ТЕРРА
- Год:1996
- Город:Москва
- ISBN:5-300-00778-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Коре Холт - Конунг. Человек с далеких островов краткое содержание
В очередной том серии «Викинги» вошли 2 первые части трилогии «Конунг» известного норвежского писателя Коре Холта, в которой рассказывается о периоде внутренней распри в Норвегии вXI веке.
В центре повествования — конунг-самозванец Сверрир, талантливый военачальник, искусный политик и дальновидный государственный муж, который смог продержаться на троне двадцать пять лет в постоянных войнах с конунгом Магнусом.
Конунг. Человек с далеких островов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
У меня на родине есть монашеские ордена менее строгие, чем тот, который я выбрал. Но я испытывал радость, когда кнут ласкал мое обнаженное тело. Я не спал последние ночные часы перед рассветом, а потом вставал со своего ложа и позволял страданиям приблизить меня к Богу. Иногда меня охватывало буйство, я кричал, истязая себя, кричал и истязал, пока не падал в беспамятстве и меня не уносили мои братья во Христе. Но Бога я не обрел.
Потом я приехал в Тунсберг. Здесь должны были строить церковь и монастырь, и выбор пал на меня, потому что я был самый твердый и строгий в моем ордене. Я был храбрее других, когда сек в наказание свою обнаженную спину и казнил суровыми словами каждого, кто уступал мне по возрасту и достоинству. Я приехал сюда и научился говорить на этом странном, певучем языке, узнал людей, тишину их сердец и некрасивые желания, которые порой одолевали их. Но кто знал меня, всегда скрывавшегося за покровом тяжелого спокойствия?
Меня, монаха Бернарда, истязавшего себя кнутом каждую неделю и каждый день поста хлеставшего себя так, что братьям приходилось на руках уносить меня в мою келью. Они не подозревали, что в моей келье, отгороженный от недостойных, в одиночестве с тем, что они принимали за слово Божье, я читал красивейшие песни и прелестнейшие предания, которые рассказывали не столько о небесной любви, сколько о земной.
В этом небольшом торговом городе в стране норвежцев что-то пришлось мне по душе. Гора, что отвесно встает над морем, откуда мне видны люди и их жизнь на этой земле. Когда между соотечественниками и братьями снова и снова вспыхивают раздоры, все победившие в сражениях приходят ко мне, чтобы услышать мои слова и получить мою поддержку, а часто мою руку и мой меч. Но я отказываю всем. У меня хватает для этого силы. За мной стоит церковь, за мной стоит моя могучая страна, лежащая далеко от Тунсберга.
Я хорошо помню т oт вечер, когда меня позвали к ярлу Эрлингу, уже немолодому отцу конунга Магнуса. Я пошел, но не преминул сказать, что счел возможным покинуть свой монастырь и посетить его, человека мирского, исполненного зла, лишь из почтения к его преклонному возрасту. По отношению к Богу и ко мне с стороны ярла, человека, привязанного к земле, крови и оружию, было бы пристойней явиться с повинной головой в молельню монастыря. Ярл поднял голову и посмотрел на меня. Он не опустил глаз, но часто моргал, он не ударил меня и не позвал стражу. Он обуздал свой гнев, молчал, но ему явно было не по себе. Я без приглашения сел за стол напротив него.
Ярл был немногословен, некрасив, голова у него сидела криво, он заслуженно получил свое прозвище. Он начал рассказывать мне о походе в Йорсалир, о свом желании увидеть места, где жил и страдал наш Спаситель. Я позволил себе прервать ярла и спросил, много ли добра он привез домой. Он опять взглянул на меня, лицо его вспыхнуло огнем, я был бледен, глаза наши встретились, у меня за спиной была сила, у него — тоже. Я быстро сказал, чтобы опередить его:
— Как ты знаешь, государь, церковь тоже имеет много добра, на мой взгляд, даже слишком много. В этом смысле мы все одинаковые грешники, и мы, живущие в тиши монастыря, и ты, живущий среди шума сражений и мирской суеты.
Лицо у него смягчилось, он глубоко вздохнул и осенил себя крестным знамением. Я не стал повторять его жест. Наконец он сказал:
— Я уже старый человек.
— И тебя ждет смерть, — согласился я.
Он вздрогнул, лицо у него снова вспыхнуло, одно мгновение казалось, что он вскочит и вцепится в меня. Но он опять обуздал себя и сказал:
— Ты прав, дорогой Бернард, и кто может знать, где воин, подобный мне, встретит смерть, которая приведет его на строгий суд Бога?
— Мягким этот суд не будет, государь.
С каменным лицом он сказал:
— Я могу встретить смерть и на море и на суше, могу утонуть в волнах, и никто не узнает, где лежит мой прах. Но в любом случае душа моя пойдет на Великую Встречу с Богом и вознесенные за меня молитвы могут сделать мою судьбу легче или тяжелее. Поэтому до того, как умру, я должен найти людей, которые станут молиться за меня. Хочу, чтобы за меня молились все священники во всех торговых городах Норвегии. В Нидаросе уже есть такой, как только я умру, он начнет молиться за упокой моей души. В Бьёргюне тоже есть, а теперь я хочу, чтобы такой человек был и в Тунсберге. Будешь молиться за мою душу, Бернард? Я дам в дар тебе и твоему монастырю три усадьбы, одну в Сэхейме и две в Рэ. И когда я умру, в церкви святого Лавранца здесь в Тунсберге у меня будет отдельный престол. И там ты будешь молиться за мою душу.
Он замолчал, я вперил в него взгляд, словно вбил гвоздь в киль корабля. Теперь я видел, что его переполняет что-то более сильное, чем тревога, я бы назвал это страхом. Страхом не перед клинком и, главное, не перед болью, которую испытывает человек, когда клинок входит в его плоть. Нет, это был страх перед тем, что он удивительно точно определил словами —Великая Встреча. Он боялся.
— Государь, — сказал я, — твои слова мало подействовали на меня, а на Бога и того меньше.
Он вскочил, я протянул руку и заставил его сесть. Сказал, что священника он, конечно, найдет, и даже хорошего священника, который будет рад получить свой алтарь и знать, что его дело — всего лишь молиться за умершего ярла. Но мои молитвы не продаются за его землю. И если я когда-нибудь и продам их, то уж никак не за награбленное добро.
Теперь он сидел неподвижно.
— Мое время не безгранично, государь, — сказал я. — Оно мне нужно не только для того, чтобы молиться за свою собственную душу, но и за тех, кто страдает по твоей милости. Я не называю их безгрешными жертвами твоих грехов. Они тоже виноваты, безгрешных людей нет. Но есть женщины, оставшиеся беспомощными после того, как их мужья пали в сражениях по твоей милости, есть дети, умирающие там, где прошел ты, есть бонды, лишившиеся крова, потому что ты и твои люди сожгли их усадьбы. Я буду молиться за них.
Теперь он уже не вскочил, он принял удар, как подобает мужчине. Как я сам, научившийся терпеть удары своего кнута, научившийся терпеть правду о своей жизни, когда ее говорит тот, у кого хватает на это силы и мужества. Он наклонил голову, перекрестился и сказал:
— Благодарю тебя, дорогой Бернард. Ты суровый судья, я принимаю твой суд. Мне придется найти в Тунсберге другого священника.
— Тебе будет легко найти многих, — сказал я.
Он нашел преподобного Бьярни, этому пастырю будет легче нести новую ношу, чем Спасителю — свой крест.
А я остался в Тунсберге в монастыре Олава, и постепенно душу мою отравила горечь. Ибо, кто не разочаруется в спасительной силе самоистязания, если, истязая себя полжизни, больше не находишь в этом удовлетворения? Я перестал спать по ночам. Я почти не видел открытых лиц у тех, кто приходил ко мне в монастырь. Большинство людей при виде меня испытывали не любовь, а страх. Людям стало известно, что я отказал ярлу в его просьбе, и, боясь ярла, они предпочли его мне. Я знал, что никогда не смогу выйти из строгого ордена премонстрантов, если только не предпочту судьбу изгоя. Я был осужден оставаться в этом монастыре до самой смерти. Книги, которые я тайно читал, мои любимые книги, я знал уже наизусть от начала и до конца. И жаждал прочитать новые. Но где бы я мог достать их?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: