Бен Кейн - Спартак. Гладиатор

Ариадна не ценила докучливых ухаживаний Котиса и не желала их, но не чувствовала в себе сил их остановить. Он пока не перешел к откровенным домогательствам, но девушка была уверена, что обязана этим исключительно своему положению – и ядовитой змее, которую она держала в корзинке у постели. Положение осложнялось тем, что она вынуждена была оставаться в селении. Ее послали сюда верховные жрицы из Кабиле, единственного фракийского города, находящегося далеко на северо-востоке. Назначение оказалось пожизненным.

Если она вернется в Кабиле, то будет до конца дней своих выполнять грязную работу при главном храме.

О том, чтобы вернуться к семье, и речи быть не могло. Хотя Ариадна любила мать и молилась за нее каждый день, к отцу она испытывала лишь два чувства. Первым была ненависть, вторым – омерзение. Чувства эти зародились в ужасном детстве. Все ее существование состояло тогда из побоев и унижений, а то и чего похуже, и все это от рук собственного отца. Воин из племени одрисов [5] Одрисы – крупное фракийское племя. ненавидел дочь за то, что она, его единственный ребенок, – не мужчина. В те долгие годы мучений ее способом отрешиться от действительности были молитвы Дионису, богу виноделия и религиозного экстаза. Ариадна и по сей день верила, что Дионис помог ей пережить нескончаемое насилие.

Ей никогда в голову не приходило, что можно сбежать от отца как-то иначе, чем через брак. Ариадне просто некуда было идти. Но потом, в ее тринадцатый день рождения, все изменилось. Забитая мать убедила отца позволить дочери посетить храм Диониса в Кабиле – как возможной кандидатке в жрицы. Когда девочка оказалась там, ее глубокая вера произвела впечатление на жрецов, и ей позволили остаться. С тех пор миновало больше десяти лет, но Ариадна до сих пор не испытывала ни малейшего желания вернуться домой. Разве затем, чтобы убить отца, – но это было бы бессмысленно. Как жрица, она стояла выше обычных женщин, но отцеубийцу ничто не спасет.

Нет, наилучшим вариантом для нее было перетерпеть ухаживания Котиса – Дионис, пусть его внимание поскорее привлечет какая-нибудь большеглазая красотка! – и обосноваться здесь. Прошло всего шесть месяцев с того момента, как она прибыла сюда, в главное селение племени мёзов. Не так уж много. Ариадна вскинула голову. Конечно, существовал и другой вариант. Если Котиса свергнут, его место может занять человек получше. Она пробыла здесь достаточно долго, чтобы почувствовать: люди недовольны его правлением. О предыдущем царе, Ресе, и его сыне Андриске, особо не жалели, а вот Ситалк, человек из уважаемого рода, который мог бы сменить их, пользовался популярностью. Об этом старались не говорить там, где разговоры могли услышать телохранители Котиса, но многие с ностальгией вспоминали о Ситалке и двух его сыновьях – один из них погиб в битве с римлянами, а второй ушел служить завоевателям, да так и не вернулся.

«Если бы кто-то решился сделать шаг и разжечь тлеющую ненависть против Котиса!» – подумала Ариадна. Короткий жестокий бой, и с этим скотом будет покончено. Не в первый уже раз она прокляла судьбу за то, что родилась женщиной. «За мной никто не последует». Девушка принялась изучать в бронзовом зеркале лицо в форме сердечка, с прямым носом, высокими скулами и решительным подбородком, обрамленное черными локонами. А еще Ариадна была обладательницей кремово-белой кожи, что не отразит гладкая бронза, совершенно не подходящей для палящего фракийского солнца. Предплечья жрицы украшали завитки узоров из вытатуированных точек. У девушки были худые, но мускулистые плечи и маленькая грудь. Что Котис в ней нашел? Не красавица. Внешность, быть может, яркая, но ничего особенного. В голову пришел лишь тот же ответ, что и всегда: он просто желает усмирить непокорную гордячку. Ариадна высоко ценила свой мятежный характер. Благодаря эмоциональности она с легкостью входила в транс менады и достигала состояния, в котором можно встретиться с Дионисом и узнать, чего он желает. «Мой дух не принадлежит никому из мужчин! – яростно подумала Ариадна. – Только богу!»

Девушка перешла к своей незамысловатой постели в углу хижины – одеяло поверх тонкого слоя соломы. На таких спали все жители селения. Фракийцы славились аскетичностью, и в этом Ариадна от них не отличалась. Она набросила темно-красный шерстяной плащ. Он не только обозначал ее статус, но и укрывал ночами. Потом Ариадна взяла плетеную корзинку, стоящую в изножье кровати, и поднесла ее к уху. Тишина. Неудивительно. Змея в корзинке плохо переносила промозглую осень, и самое большее, что могла сделать жрица, – время от времени вывести рептилию из оцепенения и обернуть вокруг собственной шеи перед совершением обряда в храме. К счастью, этого несложного приема хватало, чтобы вызвать трепет у жителей селения. Для самой же Ариадны змея была всего лишь инструментом, позволяющим поддерживать окружающую ее атмосферу таинственности. Девушка уважала это существо и, по правде говоря, немного побаивалась его, но в Кабиле ее в полной мере обучили обращаться со змеями.

Прихватив корзинку, Ариадна вышла. Ее прямоугольную хижину, как и большинство других в селении, построили из переплетенных веток, густо обмазанных глиной. Двускатную крышу покрывала смесь глины с соломой; в одном конце находилось отверстие для дыма. Позади хижины проходил вал, окружающий жилые помещения Котиса. Это была дополнительная линия обороны внутри укреплений селения, подчеркивающая особое положение царя и защищающая от возможных бунтов местных жителей. По бокам располагались другие хижины, обнесенные загородками, – там хозяева держали домашний скот. Жилища стояли вдоль извилистых тропинок, рассекающих обширное селение. Они, так же как навозные кучи и груды мусора, разрослись за те века, что здесь обитали люди. Ариадна была бесконечно рада, что ее хижина находится на достаточном расстоянии от этих необходимых, но зловонных куч.

Она пошла по переулку к центру селения, отвечая на почтительные приветствия встречных сдержанной улыбкой или кивком. Женщины с младенцами и старики просили ее благословения или совета, но в то же время все, кроме храбрейших воинов, старались избегать ее взгляда. Дети же разделились на две группы: те, кто ее боялся, и те, кто просил показать змею. Первых было куда больше, чем вторых. Мало что нарушало одиночество Ариадны. Она прогнала меланхолию. Бог пошлет ей мужчину, если сочтет это нужным. А если и не сочтет, она все равно будет верно служить Дионису, как обещала при посвящении.

Тропа перед ней вильнула, и показалась группа богато одетых воинов. У Ариадны екнуло сердце. Не только заносчивость мужчин подсказывала, кто они такие. Их красные туники с длинными рукавами и вертикальными белыми полосами, бронзовые шлемы искусной работы и инкрустированные серебром наголенники просто кричали о статусе и важности, равно как и их хорошие дротики, мечи-кописы и длинные изогнутые кинжалы. Ариадна беззвучно выругалась. Где столько телохранителей, там где-нибудь поблизости и Котис. Бросив взгляд влево, она поздоровалась с пожилой женщиной, мужа которой недавно лечила. Та тут же разразилась хвалами Дионису. Улыбаясь, жрица подошла к хижине женщины, повернувшись спиной к тропинке. Немного везения, и телохранители ее не заметят. Может, они даже не ее ищут.