Жан-Франсуа Намьяс - Дитя Всех святых. Перстень с волком

— Я хочу вас видеть, иначе я уйду.

Изабо колебалась. Это была последняя битва. Затем, опустив голову, она прошептала:

— Мне стыдно!

И при ярком свете факелов, освещавших спальню, принялась раздеваться.

Адам последовал ее примеру. Его триумф был полным, и он наслаждался им в полной мере. Он захотел, чтобы королева Франции уступила, и она уступила. Он захотел ее увидеть — и увидел ее, влюбленную женщину, выпрашивающую любовь, как милость. Он наслаждался зрелищем ее наготы, ее уродством.

Он лег на нее. Она была такой толстой, что почти не способна была ощущать радость соития; ему пришлось изрядно повозиться, и он погрузился в нее, как в перину. Но это не мешало ему испытывать удовольствие, напротив: ситуация в высшей степени возбуждала его. К тому же разве таким образом не отвечал он на молитву матери: «Пусть юнец совокупляется со старухой»?

Изабо, в восторге от такого пыла, постанывала от счастья. Когда любовное действо завершилось, безжалостный Адам настоял на том, чтобы свет остался зажженным, и принялся рассматривать партнершу.

На него нахлынули воспоминания… Впервые он увидел Изабо в Святой четверг 1407 года — одиннадцатилетний мальчик, жалкий слуга во дворце Сент-Поль, перед которым, как ослепительное видение, возникла сама королева Франции! Теперь она была всего лишь пресыщенной женщиной, которая преданно смотрела на молодого любовника, точно собачонка на хозяина.

Связь с Изабо Баварской позволила Адаму удовлетворить одно из своих самых заветных желаний: узнать, кем была в действительности Маго д'Аркей. Уже во вторую ночь он забросал любовницу вопросами.

Так постепенно он узнавал о жизни своей матери. Маго было шесть лет, когда крестоносцы разрушили прусскую деревушку, в которой она жила. Они уничтожили всю ее семью, а саму девочку увели с собой. Воспитанная, вопреки собственной воле, в христианской религии, она поклялась всю свою жизнь посвятить мщению.

Маго д'Аркей последовала за Изабо Баварской к французскому королевскому двору и там встретила Франсуа де Вивре во время печально знаменитого Бала Пылающих Головешек, когда чуть было не погиб сам король.

Изабо не имела никакого представления о том, почему Маго до такой степени ненавидела сира де Вивре. Насколько было известно королеве, Франсуа — образцовый рыцарь, не способный ни на что дурное. Впрочем, возможно, именно из-за этого Маго так ожесточилась против него. Лучший и справедливейший из людей должен был, по ее мнению, заплатить за все человечество… Именно такого хотела мать Адама подвергнуть самому жестокому обращению, именно такому надлежало пострадать телом и душой.

Вопреки всему, что до сих пор думал Адам, не отец бросил своих детей, но сама Маго увезла их подальше от двора, чтобы воспитывать одной. Франсуа де Вивре настаивал на том, чтобы повидаться с ними, но мать не позволила. В конце концов, Маго д'Аркей была приговорена к смерти за попытку убить своего любовника.

Шли дни и недели; Изабо Баварская воспылала непреодолимой страстью к Адаму. Чтобы понравиться ему, она стала вести себя еще кокетливей, чем обычно, по нескольку раз в день принимала горячие ванны в жарко натопленной комнате — в надежде похудеть, проводила долгие часы перед зеркалом, румяня щеки и замазывая морщинки.

Процедуры были для нее весьма мучительны, потому что, проделывая все это, она неизбежно думала о Маго д'Аркей. Ведь помимо того, что Маго являлась ее наперсницей, в ее обязанности входило также накладывать макияж королеве. И эта самая Маго была матерью Адама… Вот в чем заключалась основная причина драмы!

Изабо невыразимо страдала, когда юный любовник просил ее рассказать о матери, а именно об этом он просил королеву каждую ночь. Но, тем не менее, Изабо вынуждена была отвечать ему: она страстно привязалась к мальчишке и ни в чем не могла ему отказать.

Обильнее, чем обычно, королева поливала себя духами, и Адаму казалось, что он буквально пропитан ими. Лилит часто говорила ему об этом, чем приводила его в дурное настроение. В ответ на его угрюмые взгляды она только хохотала. Лилит уверяла, что Адам должен гордиться этим: он несет на себе запах королевы как доказательство, как знак своего славного завоевания.

Адам и Лилит продолжали неистово заниматься любовью. Долгое время Лилит терпеливо слушала рассказы Адама о том, что удалось ему выведать о своей матери. Она знала, насколько это для него важно, и не хотела его огорчать. Но по прошествии трех месяцев, в начале весны, она заявила, что с нее довольно. Ведь не ради этого она просила мужа сделаться любовником королевы! И, в конце концов, Лилит задала ему вопрос, который вертелся у нее на губах уже давно:

— Почему ты не попросишь королеву пожаловать тебе дворянство?

— Мне — дворянство?

Адам вынужден был признаться, что подобная идея ни разу не приходила ему в голову. Между тем Лилит настаивала:

— Нам дворянство! С какой стати я, по-твоему, терплю все это? Я хочу получить титул и замок!

Тем же вечером Адам приступил к делу. К его огромному удивлению, Изабо восприняла просьбу со слезами радости на глазах. Наконец-то он перестал расспрашивать о своей матери! Наконец-то стал вести себя как все любовники: он спал со стареющей королевой ради выгоды, ради золота и власти.

Изабо возбужденно спросила:

— Вы уже выбрали для себя какую-нибудь землю? В Бургундии, например. Герцог согласится без колебаний.

Об этом Адам еще не думал. Он принялся размышлять, и вдруг его пронзило воспоминание: Сомбреном, тот замок, где они останавливались во время охоты и где он разговаривал с Золотой Госпожой. Сомбреном, название таинственное, мистическое. «Адам де Сомбреном», «сир де Сомбреном» — звучит великолепно!

Адам поделился своим выбором с королевой, которая хлопнула в ладоши:

— Чудесно! Вы станете дворянином на Пасху! Я сама как регент Франции посвящу вас в рыцари!..

Если Адам подыскивал поместье, то выбор герба остался за Лилит. Для этого ей пришлось применить свои недавно приобретенные знания алхимии.

От Адама она знала, как выглядит герб Вивре: красное и черное поля, рассеченные по диагонали, причем красная часть занимала правую верхнюю часть, а черная — левую нижнюю. Вольно или невольно, но то был герб алхимика: красное доминировало над черным, подобно тому, как при исполнении Великого Деяния красная ступень следовала за черной.

Заклятый враг Вивре, сир де Сомбреном должен был, что вполне естественно, взять себе противоположный герб: черное будет главенствовать над красным, таким образом, символ хаоса вознесется над символом порядка. Это станет идеальным воплощением зла, совсем как перевернутая пентаграмма.

Адам заключил ее в объятия. Восхитительная Лилит! Он спас ее от костра и ввел в круг великих мира сего, но она принесла ему то, что он не успел приобрести: знание, науку. Как прекрасно они дополняют друг друга! Кто сможет противиться могуществу, которое они представляют вместе? Отныне мир принадлежит им…