Бернард Корнуэлл - Орел стрелка Шарпа. Золото стрелка Шарпа

Патрику теперь трудно было думать об англичанах как о врагах. За эти годы у него появилось немало друзей. В армии сильные люди обычно добиваются успеха, а Патрику Харперу нравилась ответственность, которой он был наделен, и еще ему нравилось, что другие крепкие парни вроде Шарпа его уважают. Он вспоминал рассказы своих соотечественников, которые сражались против солдат в красных мундирах в горах и полях Ирландии. Иногда Харпер пытался представить себе, каким было бы его будущее, если бы он вернулся назад в Донегол. Проблема лояльности оказалась для него слишком сложной, и он старался о ней не думать, так же как и о религии. Возможно, война будет продолжаться вечно, а может быть, святой Патрик вернется и обратит англичан в истинную веру? Кто знает? Пока же Харпера вполне устраивало быть солдатом, и он получал удовольствия там, где их можно было найти.

Накануне сержант видел сокола высоко над дорогой, и его душа взмыла ему навстречу. Он знал всех птиц Ольстера, любил их и всегда внимательно следил за небом и землей; ему никогда не надоедало наблюдать за птицами. В горах к северу от Порту он мельком заметил необычную сороку с длинным голубым хвостом; раньше ему не доводилось видеть таких, и теперь он страшно хотел встретить еще одну. Ожидание и надежды доставляли Патрику Харперу удовольствие и успокаивали.

В поле у дороги появился заяц. Кто-то крикнул: «Мой!» Все остановились, один солдат опустился на колено, быстро прицелился, выстрелил – и промахнулся. Стрелки насмешливо завопили, а заяц скрылся за холмами. Дэниел Хэгмен не часто промахивался, он научился стрелять у своего отца-браконьера, и все стрелки втайне восхищались тем, как этот чеширец обращается с ружьем. Он перезарядил штуцер и печально покачал головой:

– Прошу прощения, сэр. Совсем старый стал.

Шарп рассмеялся. Хэгмену было сорок, но он, как и прежде, оставался лучшим стрелком роты. Заяц несся со страшной скоростью, так что, если бы он оказался сегодня в котле, это было бы настоящим чудом.

– Сделаем привал, – решил Шарп. – На десять минут.

И сразу выставил часовых. Французы были далеко, впереди находилась британская кавалерия, но ты остаешься в живых только в том случае, если принимаешь все меры предосторожности, поэтому Шарп всегда выставлял посты, а его люди шагали с заряженным оружием.

Лейтенант снял с себя ранец и сумки, радуясь освобождению от восьмидесяти фунтов веса, а потом уселся рядом с Харпером, который смотрел в ясное небо.

– Жарковато для марша, сержант.

– Жарковато, сэр, жарковато. Только все равно лучше, чем тот чертов холод прошлой зимой.

– Ну, тебе удавалось не мерзнуть, – ухмыльнулся Шарп.

– Мы делали все, что могли, сэр, делали, что могли. Помните святого отца из монастыря?

Шарп кивнул. Но остановить Патрика Харпера, который решил рассказать хорошую историю, было невозможно.

– Он заявил нам, что у них там ничего нет выпить! Нет ничего выпить, а мы замерзли, точно море зимой! Слушать, как божий человек лжет, было совсем невыносимо.

– Вы преподали ему хороший урок, сержант! – Пендлтон, любимец роты, которому недавно исполнилось семнадцать и который промышлял воровством на улицах Бристоля, ухмыльнулся, сидя напротив ирландца на другой стороне дороги.

– Это уж точно, приятель. – Харпер энергично закивал. – Помните? Так не бывает, чтобы у священников кончалась выпивка, вот мы ее и нашли. Господи боже мой, этой бочки хватило бы, чтобы утолить жажду целой армии! Уж мы тогда повеселились. Святого отца засунули головой в вино – нужно было объяснить ему, что вранье – это смертный грех. – Он весело рассмеялся. – Капелька чего-нибудь мне бы сейчас не помешала. – Сержант окинул отдыхающих у дороги стрелков совершенно невинным взглядом. – Кто-нибудь хотел бы капельку?

Все молчали. Шарп устроился поудобнее и изо всех сил старался не улыбаться. Он знал, что задумал Харпер и что произойдет в следующее мгновение. Стрелки были одним из немногих воинских подразделений, имевших право отбирать рекрутов, поэтому среди них оказывались только лучшие, но даже и при таком тщательном отборе солдаты страдали от греха, присущего остальной армии, – пьянства. Шарп догадался, что где-нибудь поблизости можно отыскать по крайней мере полдюжины бутылок вина, и Харпер намерен заняться решением этой проблемы.

Сержант поднялся на ноги:

– Отлично! Проверка.

– Сержант! – Это был Гэтейкер, который часто становился жертвой собственной чрезмерной хитрости. – Вы же сегодня утром проверяли наши фляги! Вам известно, что у нас ничего нет.

– Я знаю, что в ваших флягах для воды нет вина, а это не одно и то же, верно? – (Все по-прежнему молчали.) – Разложить амуницию! Немедленно!

Послышалось ворчание. Португальцы и испанцы с радостью меняли вино на пули и британский порох, самый лучший в мире, и можно было не сомневаться, что, если у кого-нибудь из солдат окажется меньше восьмидесяти зарядов, Харперу удастся найти бутылку, запрятанную куда-нибудь поглубже в ранец.

Шарп услышал, как солдаты начали копаться в своих вещах. Он открыл глаза и увидел, что, точно по волшебству, у дороги появилось семь бутылок. Харпер стоял над ними с видом победителя.

– Разделим между всеми. Отлично сработано, парни, я знал, что вы меня не подведете. – Сержант повернулся к Шарпу. – Патроны будем считать, сэр?

– Нет, не будем. – Шарп знал, что может доверять своим людям, они не станут продавать больше одной горсти патронов. Он посмотрел на огромного ирландца. – А сколько у тебя патронов, сержант?

Лицо Харпера было абсолютно честным.

– Восемьдесят, сэр.

– А ну-ка покажи свой запас пороха.

Харпер улыбнулся:

– Я думаю, вы не откажетесь от капельки спиртного, сэр.

– Давай. – Шарп весело рассмеялся, глядя на смущенного Харпера. В дополнение к восьмидесяти патронам, на двадцать больше, чем у всех остальных солдат армии, стрелки получали отличный порох, который позволял вести более точную стрельбу. – Ладно, сержант. Десять минут, а потом нам будет легче шагать дальше.

В полдень они нагнали небольшой конный отряд разведчиков с майором Форрестом во главе, который махал им рукой из рощи, расположенной между дорогой и ручьем. Мечты Харпера сбылись. Майор подвел стрелков к специально выбранному для них месту.

– Знаете, Шарп, я подумал, что будет лучше, если вы расположитесь подальше от полковника.

– Вы правы, сэр. – Шарп ухмыльнулся, взглянув на смущенного майора. – Прекрасная мысль.

Форрест тем не менее был чем-то обеспокоен. Он смотрел на людей Шарпа, рубивших ветки.

– Сэр Генри настаивает на том, что костры должны располагаться по прямой линии.

Шарп вскинул руки вверх: