Олег Борисенко - Железная дорога, или Жди меня, Женька

Вскоре подошли машины. Отряд быстро погрузился в транспорт, и привокзальная площадь перед аэровокзалом опустела.

ЧАС СПУСТЯ

Кузов автомобиля. Бойцы сидят на лавках вдоль бортов. Молодой сотрудник обращается к Удаву:

– А где наш командир в карты так научился играть?

– А он и не умел! Ты так и не въехал, что наш командир в кафешке отчебучил?

Удав засовывает свой указательный палец в дульный тормоз-компенсатор автомата, и демонстративно поднимает его вверх. Потом проводит им по носу бойца. Все смеются. На кончике носа у воина блестит масляное пятнышко.

– Оружие любит чистоту, ласку… и смазку!

Удав, улыбнувшись, попросил Барсукова:

– Ты, командир, лучше расскажи, как духа завалил, у которого автомат не смазанный был.

– Да ну тебя к лешему! – отмахнулся полковник от сослуживца.

Но бойцы уже хором требовательно настаивали, чтобы полковник рассказал им о духе. Тем более многие ехали в первый раз.

Барсуков прикурил сигарету, затянулся, и, выпустив несколько колечек под тент, начал рассказ.

– Мы тогда зачищали улицу Сайханова. Подошли к одному из частных домов. Я аккуратно прошел на веранду, Удав сзади прикрывал. И показалось мне, что шорох какой-то за дверями. Пинаю ногой дверь, вхожу и вожу стволом. Вдруг, вижу, стоит боевик напротив! Грязный, небритый, на башке шапка вязаная вся прожжённая. Глаза круглые от испуга. Стоит, сидор, и автомат на меня направил. Ну, я и нажал курок. А выстрела-то нет!

Дух тоже нажал, и у него автомат не стреляет. Передергиваем мы с ним затвор одновременно. Нажимаю на курок и вижу, как из дула автомата боевика тоже вырвалось пламя.

– Та-Та-Та-Та-Та!

– Ну, блин! – успеваю подумать. – Прощай, мама!

Выпустил я все сорок пять патронов, магазин-то от РПК был. Приглядываюсь сквозь дым, а дух как-то рассыпаться стал на какие-то квадратики, треугольники, многоугольники.

– Так вот, она, какая смерть-то! – успеваю подумать, – ведь не больно совсем, только дым и дух рассыпается.

Рассеивается пороховой дым, а боевика-то и нет вовсе. Только его грязные кирзачи стоят напротив!

– Блин? Босиком, что ли, удрал?

А за спиной Удав хохочет. Вот думаю: «Убили меня, а он ржет как лошадь Прживальского!»

Только Удав по плечу меня сзади хлопает и в ухо кричит:

– Анатольич, хорош по зеркалу лупить-то!

И под хохот сослуживцев Барсуков закончил:

– Я ведь тогда с дури дверцу шкафа расстрелял. После этой истории стал всегда оружие чистить и бриться, чтобы больше себя за моджахеда не принять…

МИНВОДЫ. 2009 год.

Барсуков с сумками проходит мимо армянского кафе. Там так же мирно сидит троица старых знакомых. Олег усмехается. Не признали.

Тут его окликают по фамилии:

– Барсуков! Где тебя черти полосатые носят?

Олег поворачивается к жигулёнку с кубиками на крыше. Салават Насыров, постаревший и полысевший, улыбаясь, выходит из автомобиля.

– Я тебя битый час ищу. Нас уже полдня замполит батальона ждёт в Винсадах.

Бывшие курсанты обнимаются. Салават включает передачу. Шестёрка выезжает с привокзальной площади.

Бывший замполит четвёртого батальона Геннадий Петрович Сапрыгин проживал рядом с Пятигорском. Его-то и ехали навестить друзья.

Олег, разглядывая в окно проплывающий пейзаж, спрашивает у однокашника:

– В Орджо когда поедем?

– День-два отдохнём и двинем. Только сейчас он Владикавказ называется.

– Знаю. Для меня он навсегда останется Орджо…

– Надолго приехал-то?

– Нет. Недельку отдохну и назад. У меня ж голуби, сосед присматривает. Но на него надежды мало. Как-то попросил присмотреть, когда в Казахстан ездил. А он на стакан сел. Воду забыл долить в поилку, все пискуны передохли. Переживаю.

– Я помню, ты ещё в училище на крыше подкармливал голубей.

– Я и в войсках держал, где была возможность. Из-за них, родимых, в Таджикистане с духами чай попил за одним столом. Голубя солдаты на Блок Пост притащили, раненого соколом. Вот я, дурень, и поехал отдать хозяину-чайханщику. Тот обрадовался, давай чай, мёд, сладости выставлять. Тут заходят бородатые, автоматы к соседнему столу приставили и тоже пожрать заказывают. На нас кивают, интересуясь, мол, кто такие?

Чайханщик отвечает:

– Русские, голубя принесли.

Бородачи одобрительно кивают головами.

Я-то думал, это ополчение или ещё какая-то самоохрана. Их там, тогда как собак нерезаных было. И все с оружием да при знаменах.

Подсаживается один постарше и на фарси мне давай рассказывать, что у него голуби самые лучшие в провинции. Чайханщик переводит. Я как про провинцию услышал, так и в пот бросило. Духи афганские! А у меня один пистолет на боку и граната в УАЗИКЕ под сидением. Во, думаю, встрял! Сейчас башку отрежут и фамилии не спросят.

А он похлопал меня по плечу и говорит дружелюбно:

– Ты кафтар боз, я кафтар боз, воевать не надо, ходить в гости надо! Афганистан ходи, голубей дам. Хороший кафтар у меня. Барашка кушать будем.

Я аж чаем поперхнулся, типа как в фильме «Бриллиантовая рука» – «Приезжайте к нам на Колыму!» Но вежливо улыбнулся и предложил:

– Мы уж там были. Ты лучше в Казахстан приезжай. Я тебе своих подарю. И карам-шорпой угощу.

Дух расхохотался:

– Карам-шорпа не вкусно, мясо совсем мало.

Ушли они, попив чая, а я ещё долго встать с лавки не мог, ноги как ватные стали. Ни себе чешуя, сходил за пряниками. Кафтар бозник полоумный. Сам чуть не попал, и солдата-водилу чуть не подставил.

– Ну, кафтар, я-то понял, что это голубь. Кафтар боз – голубевод. А карам-шорпа, это что?

– Это так они наше первое блюдо прозвали. Карам переводится – капуста, шорпа – бульон. Они в шутку так наше кушанье называли. Мяса там-то в натуре не было. Откуда в солдатских щах мясо-то? Вот, друзья по оружию, на дружественных обедах и хлебали карам шорпу.

Глава четвертая.

«ПОЛКОВНИКИ НЕ БЕГАЮТ»

Салават ведет автомобиль. Олег сидит на переднем пассажирском сидении. Впереди, на перекрестке, наряд ДПС.

– Пристегнись, индейцы стоят.

– Не положено, – отмахивается от друга Барсуков.

– Почему?

– Согласно пунктам устава Сухопутных войск, полковникам пристегиваться и бегать запрещено.

– А что так?

– В мирное время это вызывает смех, а в военное панику.

Оба хохочут.

Автомобиль проезжает мимо наряда. Инспектора стоят, рассматривая поток автотранспорта. Насыров, смеясь:

– Они фуру ждут.

– Если водитель и пассажир не пристёгнутые, значит, всё нормально. Русская логика, – делает предположение Олег.

– Так, может, полковники и без парашютов прыгают?

– Прыгать не прыгают, а летают – это точно, – улыбается Барсуков, окунаясь в прошлое.

***

1993 год. Район Тахта Базара.. Пост. Советско-афганская граница.

Колхоз им. Чапаева.